Георгий Флоровский - Восточные Отцы IV века
VI. Искупление.
Единородный Сын восприял подобострастное нам человечество и родился от Девы Богородицы. «Да покланяемся Ему, как Богу, и да веруем, что Он вочеловечился», ибо если Христос только Бог, «то чужды мы спасению». Именовать Его только Богом не благочестно и не спасительно, именовать только человеком неполезно… Св. Кирилл с особенной силой раскрывает действительность человечества во Христе против докетов. От вечности сущее Слово стало человеком, «действительно, не мечтательно», — не некий человек, преуспев, увенчан и обожен, но Слово и Господь восприял подобное нам естество… Христос — двуедин — Бог и человек в совершенном единстве. Поэтому св. Кирилл и говорит о крови, поношении и распятии Единородного. «Не мал был Умирающий за нас, не чувственное овча, не простой человек, не ангел только, но вочеловечившийся Бог». И потому искуплен целый мир, ибо «умер за него… единородный Сын Божий». Для спасения пришел Христос. Пришел во плоти, «потому что иначе был бы для нас недоступен», — «не могли бы мы видеть и насладиться тем, что Он Сам в Себе». Даже видимое подобие славы Божией приводило пророков в трепет, и Бог, как завесою, небом ограждает Свое Божество, чтобы не погубить мир Своим нестерпимым сиянием. В Воплощении Слова «была соразмерена благодать», и Слово облеклось в человечество, как в некую завесу. Христос пришел, «чтобы познан был Отец». И Сын есть единственная дверь к истинному Богопознанию. Он рассеивает языческое заблуждение… «Когда ложно стали поклоняться человекообразному, как Богу, тогда Бог действительно соделался человеком, чтобы истребить ложь»… Он пришел, «чтобы грешное человечество вступило в общение с Богом и высвободилось из-под демонской власти»… Господу надлежало пострадать за нас. Но диавол не осмелился бы приступить к Нему, если бы знал Его. Посему тело соделалось приманкою смерти, чтобы змий, понадеявшись поглотить, изблевал уже поглощенных». Здесь св. Кирилл следует Оригену… Один сошел Господь во ад, но исшел в сонме многих. «Ужаснулась смерть, узнав, что снисшел во ад Некто новый, недержимый тамошними узами». — «От новой Евы, от новой Девы родился Господь во исполнение пророчеств, Своим крещением освятил крещение и этим связал крепкого»; «начало Евангелия — Иордан». Сотворил многие чудеса, но выше всего Крест. Крест — не мечта. «Если распят мечтательно, а спасение от Креста, то и спасение мечта. Если Крест — мечта, то мечта и воскресение. Если вознесение мечта, то мечта и второе пришествие. И все уже не действительно». Крест — несокрушимое основание спасения и упования, «похвала похвал» и слава. Истинно было добровольное страдание, и прославился Сын человеческий, прияв венец терпения. «Страдал и подвизался подвигом терпения не малозначащий человек, но вочеловечившийся Бог». Все были повинны смерти по причине греха. И весь грех подъял Христос в теле Своем на древо, внес «выкуп» — и утолен гнев Божий, соблюдена истина приговора, но явлена и сила человеколюбия. От древа грех и грех — до древа… Погребен был в земле, «чтобы проклятая земля вместо проклятия прияла благословение, ибо всаждено в нее древо жизни». Во всей жизни своей Господь символически повторяет и тем обессиливает обстоятельства грехопадения. «Исповедую Крест, ибо знаю воскресение». И взошел на небеса, — «увенчанный за подвиг», и сел одесную Отца, — «не будем входить в пытливые исследования о качестве престола, ибо сие непостижимо». Но отступивший плотью от земли, сидящий горе Господь соприсутствует и с нами. Будет и второе пришествие явное во славе для суда и окончательной победы, «носящее на себе венец Божия Царства». Предстоит небесное и нескончаемое Царство, но уготован и вечный огонь. Знамение победы — Крест — есть «венец, а не бесчестие». Так кратко, но ярко изображает св. Кирилл искупительное дело Христово.
VII. Церковь.
Вознесшийся Господь исполнил обетование, и в Пятидесятницу в мир снизошел Дух, «Утешитель и Освятитель Церкви». Не иной Дух говорил в законе и пророках, сходил на праведников Ветхого Завета. Но «благодать Нового Завета» есть большая благодать. «Благодать простиралась и на отцов, но здесь она в преизбытке. Там приобщались Духа Святого, здесь всесовершенно крещены Им». В Пятидесятницу апостолы принимают крещение, крещение огнем. Апостолы были крещены «всецело», — «не частная это благодать, но всесовершенная сила». Как огонь, проникая внутрь грубого железа, целый состав его делает огненным и светящимся, так и Дух проникает во внутренность души, просветляя ее и попаляя в ней тернии грехов. В Пятидесятницу излито в мире преизобилие «воды духовной». И с тех пор действует благодать Духа в апостолах и во всей Церкви. Церковь (εκκλησια) так называется, «потому что всех собирает и совокупляет», как всех собирает Крест и Господь, распростерший на нем длани Свои. Церковь есть Церковь Кафолическая, ибо она по всей вселенной и подчиняет благочестию весь человеческий род; и еще потому, что в ней «в полноте и без всякого опущения» преподаются все догматы о небесном и земном, и полнота врачевания души и тела, и полнота добродетели. В ней открываются врата жизни вечной через Святое Крещение и прочие таинства. — «Крещение, — конец Ветхого и начало Нового Завета». И без крещения нет спасения. Двойствен человек и двойственно крещение, бесплотное для бесплотного, телесное для тела, Крещение водою и Духом. Но весь человек очищается, ибо «ничего нет скверного в человеческом составе, если не оскверним сего прелюбодеянием и непотребством». И тело не есть «нечто чуждое Богу», в чем, как «в чуждом сосуде», живет душа. Не оно причина греха, — «грешит душа посредством тела». Тело ожидает вечность, в воскресении «все мы получим вечные тела, но не все одинаковые». Потому надлежит беречь тело, соблюдая его чистым для Господа, «чтобы Господь призрел на тело». Потому и тело, «сей телесный хитон», врачуется в крещении и «приобщается благодати чрез воду». К тому же через плоть мы стали причастниками пришествия Христова. В крещении символически изображается и повторяется вся жизнь и дело Христово. Совлечение одежд знаменует совлечение ветхого человека и в то же время есть подражание обнаженному на кресте Христу, этой наготой победившего начала тьмы. Последующее приведение ко крещальной купели повторяет несение Христа со креста к предлежащему гробу. Тройственное погружение дает разуметь тридневное погребение. «В то же самое время умирали вы и рождались. И спасительная оная вода соделалась для вас и гробом, и матерью». Но это не простое символическое воспоминание. «Воспоминание», αναμνησις, есть объективное воспроизведение воспоминаемого, воспоминаемое реально присутствует или совершается в таинственном «воспоминании». В этом и состоит реализм или реальность таинства («мистерии»). «Новое и необычайное дело. Умираем мы не в самой действительности и погребены бываем не в самой действительности, и, распявшись, не самым делом воскресаем, но уподобление бывает только в образе, а спасение в самой вещи». Чрез общение Его страстям в «уподоблении» или «подражании» μμησις Христос дарует спасение. Для нас только «подобие» страстей и смерти, «а спасение не подобие, но действительность». В крещении даруется не только отпущение грехов, но «благодать Сыноположения». — Крещение есть «сочетание с духовным Женихом», — «пакибытие души, светлое одеяние, святая нерушимая печать, колесница на небо, райское наслаждение, предуготование царства»… И вместе с тем совокупление в единое тело: «единой матери сынами и дщерями соделались вы, вписанные»… Это есть запечатление таинственной печатью», чтобы сделаться удобоведомыми Владыке… «Не по необходимости, но по произволению вступаем мы в сие святое Сыноположение», «не прежде веры, но вследствие веры по свободе». Человек совершенно свободен, и Бог ждет от каждого искреннего произволения, ибо не по естеству, а по произволению творим мы правду и по произволению согрешаем. Поэтому и требуется покаяние, требуются и дела. Произволение делает человека званным. — «Зло есть произведение свободного произволения», и потому для его преодоления требуется новое произволение. Его укрепляет Бог. В преддверии крещения требуется отречение от сатаны и дел его, то есть ото всякого греха, — расторжение договора и завета с адом. И затем подается благодать. Но опять-таки человек должен «соблюдать» ее, — «Божие дело даровать, твое же — хранить и соблюсти», — «споспешествовать благодати».
VIII. Таинства.
По самому характеру и назначению своих поучений св. Кирилл не мог входить в подробное раскрытие церковного учения о таинствах. Но по той же причине он должен был остановиться на тех таинствах, которые совершаются над вступающими в Церковь и чрез которые это вступление совершается. Больше всего он говорить о крещении. Крещение водою необходимо для спасения. И только для мучеников, «которые во время гонений крестились в собственной крови», возможно изъятие, — «они и без воды приобретают царствие». В крещальной купели не простая вода, но «христоносная». Силою троического признания Духа, Христа и Отца она «приобретает силу святости». Крещение неповторимо, — «если однажды не получил ты успеха, то дело неисправимо». Крещение еретиков св. Кирилл считает мнимым, — ибо едино крещение. — Крещение водою завершается в «крещение Духом», т. е. в миропомазании. И снова помазание совершается не простым миром, — св. Кирилл сопоставляет его даже с Евхаристией. «Как хлеб Евхаристии по призыванию Святого Духа есть уже не простой хлеб, но тело Христово, так и святое миро сие по призывании — не простое уже и, как сказал бы иной, обыкновенное миро, но дарование Христа и Духа Святого, от присутствия Его Божества соделавшееся действенным». Таинственное миро есть «изображение» Святого Духа. Миропомазание повторяет над верующими то «существенное наитие Духа Святого», которое низошло на Христа после крещения от Иоанна. — «И все над вами совершенно во образе, потому что вы образ Христов… Вы, приобщившись Христу и став Его причастниками, помазаны миром», в духовное охранение души и тела. — В Святой Евхаристии верующие становятся «сотелесниками и единокровными Христу», и это в силу реального присутствия Тела и Крови. — «Хотя чувство и представляет тебе хлеб и вино, но да укрепляет тебя вера. Не по вкусу суди о вещи, но верою удостоверься, что сподобился ты Тела и Крови Христовых». «Образ» τυπος хлеба и вина остается, но «под образом» преподается Тело и Кровь; и «мы делаемся христоносными, потому что Тело и Кровь Христовы сообщены нашим членам». Чувствам «кажется», что это хлеб и вино, но по свидетельству Господа это есть Тело и Кровь. Образ таинственного претворения св. Кирилл поясняет примером чуда в Кане Галилейской, потому достойным веры, что и вино Он «претворяет» в Кровь. Освящение Даров совершается призыванием Духа: «Умоляем человеколюбца Бога ниспослать Святого Духа на предлежащие Дары, да сотворит Он хлеб Телом Христовым, а вино — Кровью Христовой. Ибо, без сомнения, чего коснется Святой Дух, то освещается и прелагается»… (Свидетельство об эпиклизисе). К Святой Евхаристии св. Кирилл относит прошения молитвы Господней о хлебе насущном — «насущный» (επιουσιος), значит: «имеющий влияние на сущность души» и этот хлеб не во чрево вмещается, «но сообщается всему твоему составу». Евхаристия есть «бескровное служение и духовная жертва». Евхаристические дары есть «святая и страшная жертва». Пред освящением Даров молящиеся призываются к соединению душ и к благодарению. В евхаристической молитве воспоминается вся тварь и ангельские силы и повторяется слышанное Исаией серафимское Богословие, «чтобы в сем песнопении иметь нам общение с премирными воинствами». По совершении жертвы возносится моление о всех живых и преждеусопших. «Принося Богу моление за усопших (хотя они и грешники), мы не венец соплетаем, но приносим закланного за грехи мира Христа за них и за себя, умилостивляя человеколюбца Бога». Приступать к причащению подобает часто: «не лишайте себя сих священных и духовных Тайн ради духовной скверны». Насколько можно судить по краткому очерку литургического чина в 5-ом Тайноводственном слове св. Кирилла, Иерусалимская Литургия его времени была довольно близка к Литургии VIII книги «Постановлений апостольских», которая, по-видимому, составлена на основании Палестинской практики.
