Елена Уайт - Великая Борьба
В то время как эти слова святой надежды возносятся к Богу, облака рассеиваются, открывая усеянное звездами небо, красота которого еще более подчеркивается мрачными тучами по краям небосклона. Из приоткрытых врат сияет слава небесного города. Затем на небе появляется рука, держащая две сложенные вместе каменные скрижали. Пророк говорит: «И небеса провозгласят правду Его; ибо судия сей есть Бог» (Пс. 49:6). Тот святой закон — праведность Божья, — который был провозглашен среди грома и пламени на Синайской горе как правило жизни, теперь предстанет перед людьми как мерило суда. Рука открывает скрижали, и все видят десять заповедей, написанные словно огненным пером. Эти слова настолько ясны, что каждый может прочесть их. Память пробуждается, мрак суеверия и заблуждения рассеивается, и десять Божьих заповедей, кратких, понятных и могущественных, открываются взору всех жителей земли.
Невозможно описать ужас и отчаяние тех, кто попирал святые требования Божьи. Бог дал им Свой закон; они имели возможность соотнести с ними свой характер и обнаружить таким путем его недостатки, пока была еще возможность покаяться и исправиться, но стремясь снискать расположение и одобрение мира, они пренебрегли Божественными предписаниями и научили других нарушать их. Они пытались заставить народ Божий осквернять Его субботу. Теперь они осуждены тем законом, который сами отвергли. С ужасающей отчетливостью они понимают, что им нет оправдания. Они сами выбрали, кому будут служить и поклоняться. «И тогда снова увидите различие между праведником и нечестивым, между служащим Богу и не служащим Ему» (Мал. 3:18).
Враги Божьего закона — от церковных служителей до простых обывателей — получают теперь совершенно новое представление об истине и своих обязанностях. Слишком поздно они понимают, что суббота четвертой заповеди является печатью Живого Бога. Слишком поздно они увидели сущность лжесубботы и тот зыбкий фундамент, на котором она зиждется. Они обнаруживают, что боролись против Бога. Религиозные учители вели души к погибели, убеждая их, что направляются к вратам рая. Только в день окончательного возмездия откроется, как велика ответственность людей, совершающих духовное служение, и как тяжелы последствия их неверности. Только в вечности мы узнаем истинную цену каждой потерянной души. Ужасен будет жребий тех, которым Бог скажет: «Отойди от Меня, нечестивый раб!"
С неба слышится голос Божий, объявляющий день и час пришествия Христа и заключающий вечный завет со Своим народом. Подобно могущественным раскатам грома. Его слова разносятся по всей земле. Израиль Божий, устремив вверх взоры, вслушивается в каждое слово. Их лица освещены Его славой и сияют, как лицо Моисея, когда тот сошел с горы Синай. Нечестивые не могут смотреть на них. И когда произносятся благословения над теми, кто чтил Бога, соблюдая Его святую субботу, раздается громкий победный возглас.
Вскоре на востоке появляется небольшое темное облако величиной в половину человеческой ладони. Это облако окружает Спасителя, издали оно кажется окутанным мглой. Народ Божий знает, что это знамение Сына Человеческого. В торжественном молчании они следят за тем, как оно приближается к земле, становясь все ярче и ослепительнее, пока наконец не превращается в огромное белое облако, в основании которого — слава, подобная всепоглощающему огню, и над облаком — радуга завета. Иисус нисходит как могущественный Победитель. Теперь Он не «Муж скорбей», пьющий горькую чашу позора и скорби. Он идет как Победитель на небе и на земле, чтобы судить живых и мертвых. «Верный и Истинный, Который праведно судит и воинствует». «И воинства небесные следовали за Ним» (Откр. 19:11, 14). Бесчисленное множество святых ангелов, поющих прекраснейшие небесные гимны, сопровождают Иисуса. Все небо кажется заполнено светящимися существами; их «тьмы тем и тысячи тысяч». Человеческое перо не в состоянии описать это зрелище; смертный разум не может постигнуть его величия и красоты. «Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля. Блеск ее — как солнечный свет» (Ав. 3:3, 4). Когда живое облако опускается все ближе, все видят Князя жизни. Терновый венец теперь не обезображивает Его святое чело, на Нем покоится диадема славы. Его лицо сияет ослепительным блеском полуденного солнца. «На одежде и на бедре Его написано имя: Царь царей и Господь господствующих» (Откр. 19:16).
В Его присутствии «лица у всех бледные», и ужас вечного отчаяния овладевает теми, кто отверг Его милость. «Тает сердце, колена трясутся… и лица у всех потемнели» (Иер. 30:6; Наум. 2:10). Праведные с трепетом восклицают: «Кто может устоять?» При этих словах песни ангелов смолкают, и наступает страшное молчание. Затем слышится голос Иисуса: «Довольно благодати Моей для вас». Лица праведных светлеют, и радость наполняет каждое сердце. Ангелы берут на тон выше и снова начинают петь, приближаясь к земле.
Царь царей опускается на облака, окутанный пылающим огнем. Небеса сворачиваются, как свиток; земля дрожит, и каждая гора, всякий остров сдвигаются с места. «Грядет Господь наш, и не в безмолвии: пред Ним огонь поедающий, и вокруг Него сильная буря. Он призывает свыше небо и землю судить народ Свой» (Пс. 49: 3, 4).
«И цари земные и вельможи, и богатые и тысяченачальники и сильные, и всякий раб и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?» (Откр. 6: 15-17).
Издевательства и насмешки стихают. Лживые уста смолкают. Бряцание оружия, воинственные крики и шум сражения затихают… Слышны только молитвы, рыдания и вопли. С насмешливых некогда уст срывается крик: «Пришел великий день гнева, и кто может устоять?» Нечестивые умоляют, чтобы каменные глыбы рухнули на них, лишь бы не видеть лица Того, Кого они презрели и отвергли.
Им знаком этот голос, пробуждающий мертвых. Сколько раз, полный скорби и нежности, он призывал их к раскаянию. Сколько раз он звучал трогательно и умоляюще — голос Друга, Брата и Искупителя! Для отвергших Его милость никакой другой голос не звучит так осуждающе, так обвиняюще, как этот, который столько времени умолял их: «Обратитесь, обратитесь от злых путей ваших; для чего умирать вам?» (Иез. 33:11). О, если бы им был незнаком этот голос! Иисус говорит: «Я звал, и вы не послушались; простирал руку мою, и не было внимающего; и вы отвергли все Мои советы и обличении Моих не приняли» (Притч. 1:24, 25). Этот голос пробудит в их памяти отвергнутые предостережения, неуслышанные призывы, преимущества, которыми они не воспользовались, — все, что с радостью стерли бы они из своей памяти.
Там будут и те, кто издевался над Христом во время Его страданий. С волнением они вспоминают слова Страдальца, когда в ответ на заклинающего Его первосвященника Он торжественно сказал: «Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных» (Мф. 26:64). Теперь они видят Его, окруженным славой, и еще увидят Его, сидящим одесную силы.
Те, кто насмехался над Ним, когда Он называл Себя Сыном Божьим, теперь молчат. Здесь и высокомерный Ирод, который издевался над Его царственным титулом и приказал воинам в насмешку короновать Его царем. Здесь стоят и те, чьи нечестивые руки одели Его в багряницу, возложили на Его святое чело терновый венец и, вложив в Его покорную руку подобие скипетра, кланялись Ему с богохульной бранью. Люди, которые били и плевали в лицо Князю жизни, теперь прячутся от Его пронзительного взгляда и готовы бежать куда угодно, лишь бы укрыться от всепоглощающей славы Его присутствия. Забивавшие гвозди в Его руки и ноги, воин, пронзивший копьем Его бок, теперь с ужасом и угрызениями совести смотрят на эти следы на Его теле.
С ужасающей ясностью священники и начальники вспоминают события Голгофы. Дрожа от страха, они вспоминают о том, как, кивая головой, с сатанинским ликованием они говорили: «Других спасал, а Себя Самого не может спасти! если Он Царь Израилев, пусть теперь сойдет с креста, и уверуем в Него; уповал на Бога: пусть теперь избавит Его, если Он угоден Ему» (Мф. 27: 42, 43).
Они отчетливо вспоминают притчу Спасителя о виноградарях, которые отказались отдать своему хозяину плоды виноградника, оскорбили его слуг и убили сына. Они помнят также и тот приговор, который они сами вынесли: хозяин виноградника «злодеев сих предаст злой смерти». В преступлении и наказании этих неверных людей священники и старейшины видят себя и ожидающую их участь. Раздается вопль смертельной муки, полный отчаяния и ужаса «Он — Сын Божий! Истинный Мессия!» Этот вопль — громче, чем крики, потрясшие некогда улицы Иерусалима: «Распни Его! Распни Его!". Они бросятся, чтобы укрыться от лица Царя царей в глубокие пещеры земли, образовавшиеся под натиском бушующих стихий, но им это не удастся.
