Атма Ананда - Сакральная Азия: традиции и сюжеты
История болезни № 2 – хроническая бессонница. Пациентом был не кто иной, как дядя Маде, владеющий спа в курортной Куте, где совсем лишился покоя от безумных туристов. Для него это был уже четвертый ритуал с интервалом в два месяца: всякий раз он получал облегчение на время, но потом бессонница возвращалась. По его словам, в первый раз он воспринимал поток воды как «черные чернила», а с каждым ритуалом вода становилась все «светлее». Во время этого ритуала он держался спокойно и привычно, но результат тоже был довольно явственно виден – после он расслабился, стал гораздо общительнее и добродушнее. Но все-таки предприимчивость его не покинула, и он поделился со сной своими планами организовывать спец-туры от своего спа в Куте на целительство к Маде.
В кругу семьи и друзей целителя Маде
Коль скоро целитель Маде пришел к выводу, что я ему не просто друг, а «член семьи», спектр нашего общения значительно расширился – это и обмен опытом в практике йоги, и поездки с друзьями в храмы, и выезд всей семьей в «родовую усадьбу»… Временами он впадает в транс и начинает завывать, но я уже привыкла, на основании чего он уверяет меня, что я вовсе «не русская, а балийка». Вообще, балийцы воспринимают транс с не большим удивлением, чем если бы молчащий человек заговорил!
Как всякий балиец, Маде – творческая личность, поэтому и к йоге подходит творчески… Взяв за основу шивананда-йогу, он составил шесть комплексов асан, старательно усвоив принципы настроя на расслабление, расстановки вдохов и выдохов, выдержки асаны на счет и прочее. Однако знакомые мне асаны не только сменяются в непривычном, хотя и логическом порядке, но и перемежаются «диковинными» элементами. Всякий раз, завидя, как у меня начинают расширяться глаза, например, при виде странного махания рук с топаньем ногами, Маде поясняет: «Это балийское – птица полетела». Йога нужна ему не просто в качестве физухи, а как элемент энергетического целительства, поэтому он вполне тщательно отстраивает не столько физическую форму, сколько состояние духа, что ценно!
И вот мы снова в знакомой компании – юноша, которого еще недавно «отмыли в цветах» от депрессии, похож на принца в белоснежной одежде за рулем новенькой машины, в которой сидят тоже разнаряженные для поездки в храм Лемпуянг его невеста, два других целителя (и тот, что был в черном, тоже в белом), а всего восемь друзей, не считая нас с Маде. По пути делаем краткую остановку в любопытном храме Гоа Лавах, устроенном в пещере летучих мышей, но путь наш лежит на самый восток Бали – в храм XI века, посвященный Ишваре. Посещение балийского храма в качестве «туриста» несравнимо с проведением ритуала вместе с балийцами. В буквальном смысле слова «камни оживают»! Впрочем, поначалу все прошло без эксцессов, только одна женщина качалась и зевала, и поскольку дело шло к вечеру, я наивно решила, что все закончилось, но не тут-то было…
На обратном пути машина вдруг свернула на узкую дорожку и стала подниматься в гору, замысловато петляя, так что я моментально потеряла ориентацию. Маде объяснил, что мы едем во второй храм Далем Лемпуянг, посвященный Атману (или, по простому, предкам). Наконец, машину пришлось оставить и продолжить подъем вверх по лесу, погруженному в густые вечерние облака. Неудивительно, что в такой глуши храм оказался закрыт. Маде вызвал священника по мобильнику, в ожидании которого нам пришлось провести больше часа в сгущавшихся сумерках. Впрочем, компания собралась веселая, и мы не скучали. Священником оказался предельно спокойный и мягкий юноша, который, казалось, вовсе не торопился провести ритуал до темноты, а делал все с чувством, толком и расстоновкой. На удивление, я узнала от Маде, что он был… шудрой по касте, но священником от Бога!
И вот тут началось… после того как священник вывел отдельно трех человек за ворота и они вернулись, одна из женщин (тоже целительница) вдруг начала громко вздыхать, потом поднялась в беспамятстве с воздетыми вверх руками и явно потерянным чувством ориентации в пространстве, поэтому к ней сразу подскочили Маде с другом-целителем и стали проводить ее по кругу от одного алтаря к другому. Когда ее довели до главного алтаря в центре, она была очевидно обессилена, но после орошения святой водой быстро пришла в себя. Однако сидевшая рядом с ней перед алтарем другая женщина, наоборот, начала странно хихикать и дергаться, чем повеселила даже Маде, хотя он шепнул мне, что это тоже начало транса. Она не вставала, а то протягивала руки к алтарю, то практически без сознания падала на руки сидевших вокруг нее людей, внимавших ее бормотанию…
Когда всех по очереди окропили и напоили святой водой, я снова было решила, что все закончилось, но теперь в транс впал сам Маде – я услышала уже знакомое по Пемутерану «завывание», заставившее балийцев резко поменять отношение к нему с дружеского на благоговейное. Как пояснил один балиец, тело Маде превратилось в божественное, и его действия воспринимались как веления свыше. Одна женщина пала ему в ноги, тогда как мужчина задавал ему вопросы со сложенными в молитвенном жесте руками, тоже стоя на коленях. Остальные стояли вокруг и внимали, только второй целитель по-свойски пару раз «поймал» Маде и вернул к алтарю, когда его стало «заносить» в трансе в сторону, где он мог легко упасть и покалечиться. Но стоило побрызгать на него святой водой, как он снова стал вполне «нормальным», сказал «нет проблем», и мы пошли вниз с фонариками.
Не прошло и двух дней после того, как Маде привез меня к полуночи обратно в Убуд, как мы всей семьей собрались на гору Батукару, где у них есть старый дом, играющий роль родовой усадьбы. Оказалось, что у него в роду очень много священников, и вместе с его братом мы первым делом пошли в храм, где нас уже ждала целая толпа деревенских жителей, жаждущих набрать святой воды из храмового источника (что без брата Маде они не могли сделать, ибо это тоже своего рода церемония). На сей раз обошлось без транса, а дома нас ждал замечательный обед, который мы поглотили прямо на кухне возле очага: просто решили не переносить блюда на веранду под непрерывным дождем. Кроме дочери Маде по-английски говорил только родственник, который работает с туристами в Куте. Но, благодаря двум переводчикам, общение получилось на славу – все остались довольны.
Тантра – жертвоприношение предкам
Продолжая тему транса, я обращаюсь к аутохтонной балийской тантре – то есть ритуальному жертвоприношению с реальным утоплением животных (коров и уток) в священном озере Тамбинган после церемонии в храме богини Ганги на его берегу. Вторая часть ритуального действа происходила уже в узком родовом кругу в маленьком святилище посреди глухого леса, куда пришлось брести ночью в горах, еще и под дождем. В полном мраке нас ожидал очередной транс с неожиданным сюжетом «откровения»…
Церемония жертвоприношения предкам проводится раз в три года родовыми кланами двух балийских округов на западе Бали. На нее собираются все священники (главным опять оказался брат Маде, но уже другой) и присутствует даже царственная особа. Храм полностью заполнен толпой народа, съехавшегося на десятках машин и автобусов. Все началось, как обычно, с ритуала, который затянулся с отступлениями на пару часов. Затем стали снаряжать коров и уток – первым на рога надели золотые наконечники, вторых увили странными гирляндами. Священство взялось за веревки, Маде встал впереди с шестом, и вся процессия двинулась в обход храма, волоча несчастных жертв на заклание.
Страсти начали накаляться – коровы рвались из пут, люди впадали в транс, музыка стала громче… Наконец, вся толпа ринулась из храма на берег озера вслед за Маде и родичами, которые стали рассаживаться по лодкам и отплывать чередой от берега. В очаровательных балийцах начала просыпаться древняя кровь языческих аборигенов, жаждущих крови… Поначалу толпа быстро оттеснила меня на задний план, но один из родственников Маде провел меня на самый берег, откуда, впрочем, уже мало что было видно даже в камеру – все-таки озеро довольно большое. С очевидностью, дарственных коров выволокли вплавь на самый центр озера, где их утопили баграми. Маде потом признался, что он плакал…
Впрочем, как бы ни было жалко коров, а предков надо кормить хотя бы раз в три года! Лодки не возвращались мучительно долго – наверное, более часа, пока не совершили все положенные ритуалы и не описали три круга по озеру. По возвращении Маде изменился энергетически до неузнаваемости – он был заряжен силой, так что его трясло и тянуло в транс, но он сознательно сдерживался. Все-таки он был с шестом, которым в трансе мог бы поранить как себя, так и окружающих, да и поломать всю процессию. Более того, ему еще предстояло более часа вести машину к другому храму в лесу, куда мы отправились уже в узком семейном кругу, несмотря на то, что дело шло к вечеру и начинало темнеть.
