Григорий (Круг) - Мысли об иконе
И во всех иконах Вознесения возносящийся Христос изображен в той славе и торжестве, в какой придет судить вселенную. Спасителю в Вознесении более всего присуще имя Пантократор - Вседержитель. Изображается Он сидящим на престоле славы, в светлых одеждах, просветлённых золотыми лучами, асистом, образом божественных сил-энергий. Обе руки подняты для благословения, и не только руки, но и стопы (это не может быть выражено графически, но в стихирах праздника об этом говорится). Образ Спасителя заключен в мандролу, то есть в круги, представляющие собой небесную сферу, также обычно наполненные золотыми лучами, расходящимися подобно солнечным лучам. И все изображение Христа является как бы солнцем. Солнцем правды, горящим над землей. Небесную сферу с изображением на ней Спасителя держат своими руками Ангелы, которые изображаются как бы несущими небесный круг и Спасителя в нем, сидящего на престоле.
Таково изображение Спасителя на иконе Вознесения, но, быть может, с еще большей силой эта слава, эта державность Спасителя выражена в росписях храмов. В тех росписях, которые сосредоточены обычно в самом куполе храма и часто захватывают и стены находящейся под куполом "шеи", или "барабана". Спаситель изображен в самой середине купола, как бы вписанный в небесный свод, который создан самой архитектурой храма - сферическая, округленная поверхность купола представляет небесный свод и своим видом, и символическим значением, которое придает ему Церковь. Вписанный в купол образ Христа еще более, быть может, чем в иконе, выражает славу и вседержавное величие. Это Пантократор - Господь Вседержитель. И здесь изображенный в куполе Спаситель как бы подобится солнцу, и образ этот, вознесенный над молящимися, изображает Вознесение. Но есть в нем некоторые черты, говорящие о будущем пришествии Его во славе, что связано воедино словами Ангелов: "Сей Иисус придет таким же образом, как вы видели Его восходящим". По краю купола изображены силы небесные, поддерживающие купол, - небесную сферу со Спасителем в середине. Ниже, обычно в поле, в котором помещены окна, в простенках между ними, изображена Божия Матерь, по правую и левую руку которой стоят два Ангела, вещающие апостолам, и апостолы, обращенные лицом к небу, как указано в Деяниях.
Что неизменно во всех иконах и росписях Вознесения, относящихся к самым разным временам, это безусловное, не имеющее, кажется, исключений, присутствие Матери Божией и Ее участие в празднике. А между тем ни в Деяниях - в первой главе, говорящей о Вознесении, ни в какихлибо местах Писания не указывается прямо на то, что Матерь Божия присутствовала на Елеонской горе во время Вознесения.
Св. Иоанн Златоуст так говорит о Вознесении Спасителя: "Взираем горе на небо, на самый престол Церкви, там восседает Начаток от Начал. Так и придет Сын Божий с неба судить нас, и не замедлит. Общий наш Владыка придет, ведя с Собою воинства, полки Ангелов, собор Архангелов, строй мучеников, лики праведников, сонмы пророков и апостолов, и среди них невещественно витая, - Сам как Царь в невыразимой и неизреченной славе".
В празднике Вознесения Спаситель вознес воспринятую Им человеческую плоть выше ангельских чиноначалий и не без плоти сел на престол одесную предвечного Отца. Эта божественная слава Спасителя, о которой говорит еще св. Иоанн Златоуст, которая исполняет и одевает ризой божественного света все человеческое естество Спасителя и облекает собой самую Его плоть, вознесенную превыше небес, и дает возможность понять хотя бы отчасти смысл и природу почитания икон.
И эта видимость, осязаемость воплощенного Слова сделала возможным для Церкви иметь и почитать святое изображение Христово. Основа святой иконы покоится в том, что: "Слово стало плоть, и с нами поживе, полное благодати и истины".
Но если Спаситель изображается видимо и те- лесно, то событие Вознесения дает хотя бы отчасти представление, как это понимали отцы Седьмого Вселенского Собора. Это изображение Христа воплотившегося, "описуемого плотью", но неизменно прославленное, исполненное не человеческого только, но божественного достоинства, того достоинства, которое наполнило Спасителя на горе Фавор несотворенным светом Божества, в то же время доступным восприятию. Это то достоинство, которым облекся Христос в Вознесении, в сидении одесную Отца и в которое облечется и в славном Втором Своем пришествии.
Святой иконой можно назвать лишь ту, где в той или иной степени присутствует эта слава, где образ отмечен печатью божественного преображения. И надо думать, в полном смысле слова святая икона может возникнуть и существовать только в недрах святой Православной Церкви, там, где сотворенный мир таинственно приобщается вочеловечением Христовым несотворенному Божественному Бытию, которое во всей своей полноте и неприкровенно будет явлено в жизни Будущего Века. И лишь иконы, которые имеют печать этой непреходящей славы, могут быть вечной закваской мира.
День Святой Троицы. Пятидесятница
Дух Святой от сложения мира действовал в Церкви: глаголавший пророки, осенивший облаком скинию, излившийся несотворенным светом на горе Фавор, преисполнивший апостолов по Воскресении, когда Спаситель дунул и сказал: "Примите Духа Святого, кому простите грехи, тому простятся, на ком оставите, на том останутся". Событие, в котором была преподана апостольская власть и которое явилось началом возникновением церковной иерархии.
В чем же обетование, данное в Вознесении и нашедшее исполнение в день Пятидесятницы, если Дух Святой от сложения мира действовал, животворил, повелевал и устроял вселенную? Думается, самое полное, самое первичное и исчерпывающее объяснение дано в Деяниях апостольских. Это то объяснение, которое апостол Петр дал народу, недоумевающему о происшедшем. То, что совершилось, - это, по слову апостола Петра, исполнение пророчества, данного пророком Иоилом: "И будет в последние дни, говорит Бог, изолью Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дщери ваши... И на рабов Моих и на рабынь Моих в те дни изолью от Духа Моего, и будут пророчествовать. И покажу чудеса на небе вверху и знамения на земле внизу, кровь и огонь и курение дыма".
Это излияние Духа Святого есть предельная полнота исполнения и увенчания Церкви Христовой, как бы купол, осенивший храм в сошествии Святого Духа. Вся Церковь исполнилась полнотою Троической славы, пророчески возвещенной Иоилом - "и покажу чудеса на небе..." - что является прикровенным изображением Троицы. Все в Церкви определилось сошествием Духа Святого, но сошествие это, думается, не следует понимать как некоторое единовременное действие Божия смотрения, давшее Церкви свершенное устроение и ставшее священным воспоминанием Церкви. Думается, что сошествие Святого Духа, бывшее в определенном месте и в определенный день, является в Церкви непрекращающимся тайнодействием, как бы дыханием Церкви. Возникшее в определенных условиях, имеющее свое начало, оно не имеет конца. Это как бы открывшийся в Церкви небесный поток, воды которого никогда не иссякнут.
Свидетельство Деяний апостольских о Пятидесятнице является тем словесным свидетельством, которое дает нам первооснову для изображения праздника. Составляет как бы первооснову священного события. Свидетельство о празднуемом событии, удостоверенное Писанием или хранимое церковным преданием, и является той завязью, той основой, которая определяет возникновение иконы. То же можно сказать и об иконе Пятидесятницы. Иконы, совсем не тождественные по своей иконографии, своим источником имеют свидетельство книги Деяний апостольских.
Но не надо думать, что икона в своем возникновении стремится воспроизвести событие протокольно, с пассивной точностью, стать зеркальным отражением всего, что происходило. Искать в иконе лишь такого натуралистического воспроизведения было бы глубокой ошибкой, непониманием самодовлеющего достоинства, которое заключает в себе икона. Реализм иконы - иной, она не отражает события, как отражает предмет зеркало или спокойная поверхность воды, но всегда ищет воспроизвести самую сущность изображаемого. Она в своем основном значении духовна, в этом смысле и основное содержание ее является всегда пророческим. В иконе живет созидательное начало, и поэтому часто мы не видим полной и безусловной тождественности икон.
Иногда изображение праздника не имеет единой иконографии, как, например, в иконе Воскресения. И надо сказать, что всегда в изображении какого-либо духовного события становится видимой некоторая немощь. Некоторая невозможность до конца, в исчерпывающей полноте изобразить то, что являлось домостроительным событием в Церкви, потому что содержание всякого Божественного действия в мире безгранично и неисчерпаемо. И иконы в богослужебной жизни Церкви являются частью общего литургического усилия напечатлеть и, можно сказать, воссоздать празднуемое событие. Здесь участвуют и изъяснения отцов, и литургические песнопения, тропари, кондаки, стихиры, песни канона, и, что богослужебно наиболее полновесно, свидетельство Писания: Евангелие и Апостол. Евангелие и Апостол и являются наиболее полным, основным богослужебным свидетельством, уясняющим смысл праздника. Это надо сказать и о празднике Пятидесятницы.
