Алден Томпсон - Библия без цензуры Ключ к самым загадочным текстам Ветхого Завета
Но слова этих пророков лишь усилили сомнения Иосафата, так что он спросил, нет ли еще какого–либо пророка, чтобы и его спросить. «Есть еще Михей, — ответил Ахав, — но я не люблю его, ибо он не пророчествует о мне доброго, а только худое». Тем не менее он исполнил просьбу Иосафата и послал за Михеем. Когда тот пришел, один из прочих пророков устроил настоящее шоу: он надел себе на голову железные рога, чтобы показать, как царь избодает сирийцев (3 Цар 22:11).
Михей саркастическим тоном заметил царю, что тот может идти на войну (3 Цар 22:15), однако Ахав почувствовал какой–то подвох и велел пророку сказать правду. И Михей его послушался. Ахав не ошибался в своих подозрениях: Михей предсказал его смерть. Но нас здесь интересует другое: в своем ответе Михей упоминает небесный совет.
Пророк пересказывает такое видение:
Я видел Господа, сидящего на престоле Своем, и все воинство небесное стояло при Нем, по правую и по левую руку Его; и сказал Господь: кто склонил бы Ахава, чтобы он пошел и пал в Рамофе Галаадском? И один говорил так, другой говорил иначе; и выступил один дух, стал пред лицем Господа и сказал: я склоню его. И сказал ему Господь: чем? Он сказал: я выйду и сделаюсь духом лживым в устах всех пророков его. [Господь] сказал: ты склонишь его и выполнишь это; пойди и сделай так. И вот, теперь попустил Господь духа лживого в уста всех сих пророков твоих; но Господь изрек о тебе недоброе
(3 Цар 22:19–23).Это место удивительным образом напоминает о похожем событии в Книге Иова. Господь руководит всем происходящим, однако исполнителем зла здесь становится один из членов небесного совета. Разумеется, между Ахавом и Иовом существует огромная разница, поскольку Иов безупречен и праведен. Этого нельзя сказать об Ахаве, хотя в видении Михея не говорится о том, за какое конкретное действие он должен понести наказание.
Нас может удивить, что на заседании небесного совета обсуждается вопрос, как низвергнуть Ахава, поскольку этот совет возглавляет сам Бог вселенной. Но в этом и состоит красота небесного видения: Бог может использовать такие образы, какие пожелает, чтобы донести определенную весть до конкретных людей. Сцена небесного совета имела огромное значение для древнего Израиля, поскольку она демонстрировала всемогущество Яхве, а в то же время говорила о том, что какие–то действия могут выполнять менее важные существа из его окружения. Злой дух, который взялся обмануть Ахава, еще не назван «сатаной» и «клеветником братий», но этот образ уже не так далек от образа Врага.
В Ветхом Завете небесный совет используется также и для «контроля» над богами других народов. Это трудно себе представить для христианского богослова, который видит в языческих богах только деревяшки и камни. Однако и в наше время консервативные христиане верят в господство злых сил, хотя совершенно не верят в существование языческих богов. Нам трудно принять мысль, что боги язычников были падшими ангелами, но, похоже, такое представление не чуждо Ветхому Завету. Рассмотрим важнейшие отрывки, которые говорят об этом.
Вначале нам следует вспомнить, что, как уже говорилось, Бог не сразу открыл Израилю, что Он есть единственный истинный Бог вселенной. Да, многие ветхозаветные отрывки провозглашают, что никто, кроме Яхве, не вправе именоваться Богом. Рассказ о сотворении мира в Быт 1 и многие псалмы утверждают, что есть только один Бог, создавший мир и все, что в нем есть. Но обычный израильтянин сталкивался с проблемой иного, низшего уровня: «Да не будет у тебя других богов (Elohim) пред лицем Моим». Что же это за другие боги (Elohim)? Это боги (Elohim) других народов. Яхве — Elohim в Израиле и для Израиля, Дагон — Elohim для филистимлян, Хамос — Elohim для моавитян и так далее. Библия не слишком часто говорит о подобных представлениях, но если рассмотреть вместе все ее свидетельства, мы получим достаточно ясную картину.
Одно из самых ярких и важных свидетельств такого рода содержит Втор 32:8–9. Вот как это место звучит в переводе RSV:
Когда Всевышний давал уделы народам и расселял сынов человеческих, тогда поставил пределы народов по числу сынов Божиих; ибо часть ГОСПОДА (Яхве) народ Его, Иаков наследственный удел Его.
Этот поэтический отрывок говорит о том, что Израиль (Иаков) принадлежит Яхве, но другие народы принадлежат «сынам Божиим». И вы найдете в переводе RSV любопытное примечание. Классический еврейский текст, который передавали друг другу раввины, звучит иначе: «тогда поставил пределы народов по числу сынов Израиля». В таком виде это место кажется загадкой или бессмыслицей.
В Септуагинте (греческом тексте Ветхого Завета) вместо «сынов Израиля» стоит «ангелов Божиих», в связи с чем многие ученые предполагали, что в оригинальном еврейском тексте использовалось выражение «сынов Божиих (Elohim)». Очевидно, благочестие и монотеизм помешали переписчикам согласиться с таким выражением, так что они видоизменили текст, заменив «сынов Божиих» на «сынов Израилевых». Когда были найдены Свитки Мертвого моря, среди них был найден, быть может, один из самых сенсационных документов — часть еврейской Библии, куда входил и данный отрывок. И эта находка подтвердила правоту гипотезы, основанной на изучении греческого текста Ветхого Завета: в соответствующем месте рукописи стояло «сынов Божиих». Таким образом, можно с большой уверенностью сказать, что представленный выше перевод RSV точен, а потому данный текст крайне важен для понимания ветхозаветных представлений о небесном совете.
Некоторые повествования Ветхого Завета также указывают на то, что Израиль в некоторые моменты своей истории видел в Яхве одного из Elohim, а не высшего и единственного Elohim. Книга Судей говорит о том, что так думал Иеффай (11:24); во всяком случае, такой вывод можно сделать из его дипломатического сообщения аммонитскому царю: Не владеешь ли ты тем, что дал тебе Хамос, Elohim твой? И мы владеем всем тем, что дал нам в наследие Яхве, Elohim наш».
Такие же представления отражает история Давида. Однажды Давид, который прятался от желавшего его смерти Саула, получил неожиданную возможность убить своего врага, но вместо этого взял себе его копье и кувшин с водой. Когда Саул понял, что произошло, он вступил в разговор с Давидом, и хотя между ними лежала равнина, это был глубокий разговор. И Давид сказал Саулу такие страстные слова:
Если Яхве возбудил тебя против меня, то да будет это от тебя благовонною жертвою; если же — сыны человеческие, то прокляты они пред Яхве, ибо они изгнали меня ныне, чтобы не принадлежать мне к наследию Яхве, говоря: «ступай, служи Elohim чужим»
(1 Цар 26:19).Как здесь видно, изгнать Давида из израильской земли равносильно тому, чтобы сказать ему: «Ступай, служи Elohim чужим, ведь ты уже не будешь жить на земле Яхве».
Некоторые намеки на представления о небесном совете дает нам и крайне интересная история в 4 Цар 3. Израиль идет войной на Моава. Моавитяне отступают, а Израиль преследует их до границ Моава. Положение моавитян настолько безнадежное, что их царь вынужден прибегнуть к самой решительной мере: он приносит в жертву своего старшего сына, своего наследника. Узнав об этом, израильтяне понимают, что языческий царь принес Хамосу наивысшую жертву из всех возможных. Но обратите внимание на то, как об этом рассказывает библейский автор:
И взял он сына своего первенца, которому следовало царствовать вместо него, и вознес его во всесожжение на стене. Это навлекло великий гнев[3] на Израильтян, и они отступили от него и возвратились в свою землю
(4 Цар 3:27).Библейский автор явно страшится признать, что Израиль мог верить во власть Хамоса, однако он рассказывает нам о том, что армия израильтян поспешно вернулась в свою страну. Если мы сопоставим этот отрывок с другими ветхозаветными текстами, связанными с Elohim, можно сделать следующий вывод: израильские воины не были уверены в том, что на чужой земле Яхве остается с ними. Яхве — Elohim Израиля, но Elohim ли он для Моава? Они не стали рисковать и вернулись домой.
Еще один эпизод, имеющий отношение к делу, мы найдем в 4 Цар 5. Нееман, заболевший проказой, убежден, что он должен отправиться в Израиль, чтобы там Бог Израилев его исцелил. После исцеления он говорит удивительные слова, в которых слышится и хвала Яхве, и нечто другое, что как бы противоречит этой хвале: вера в то, что Яхве не господствует над Сирией, куда Нееман вернется:
Вот, я узнал, что на всей земле нет Elohim, как только у Израиля; итак прими дар от раба твоего. И сказал он: жив Яхве, пред лицем Которого стою! не приму. И тот принуждал его взять, но он не согласился. И сказал Нееман: если уже не так, то пусть рабу твоему дадут земли, сколько снесут два лошака, потому что не будет впредь раб твой приносить всесожжения и жертвы другим богам, кроме Elohim; только вот в чем да простит Яхве раба твоего: когда пойдет господин мой в дом Риммона для поклонения там и опрется на руку мою, и поклонюсь я в доме Риммона, то, за мое поклонение в доме Риммона, да простит Яхве раба твоего в случае сем. И сказал ему: иди с миром
