Паисий Величковский - Творения
Не следует иноку начинать безмолвие прежде испытания и многого изучения страстей. Если он сам не опытен и не имеет наставника и без таковой помощи начинает борьбу против лукавых бесов, то скоро умерщвляется ими. Нужно нам познавать разные бесовскиe прилоги, болезней и тяжестей; ибо бесы, например, производят головную боль, как будто весь мозг сотрясается и движется, когда нужно делать поклоны. Это лукавый дерзает входить чрез слуховой проход и строит козни: отягощает голову, возбуждает мозг и удерживает от подвига и поклонов, которые для них вредны. Иногда головная боль бывает от одного приближение к нам бесов и великого от них душевного смущения; но бывает, что они входят в нас чрез слух и опять выходят, и от этого болит голова. От смущения, приближения и входа бесовского голова болит и ум помрачается, сердце ноет и уста смыкаются. Тогда требуется нам просвежиться, и тотчас как ветром разнесет их без следа, как кучу комаров. Также напускают бесы глухоту, жар в голове и ушах, как будто пьявка ползет по голове, или как будто кто рвет за волосы, так что едва можно стерпеть, голова садняет, производят тяжелое помрачение, так что думается, отнялась часть ума и им писание и книжной склад не понимается; этим бесы хотят выгнать нас из пустынного безмолвия; однако же все будете по-старому, как и прежде; не бойся, инок, только уповай на Бога. Также наводят они забывчивость и слепоту, как будто глаза хотят выскочить; наводят медлительность в словах и болезнь языку и устам, как будто они слипаются клеем, когда мы молимся; напускают икоту, не такую, которая бываете во время отрыжки пищи, которую мы вкушали, а иную, — только воздухом, так что весьма болеет гортань; также они изводят болезнь шеи, как будто клещами кто сжимает жилы. Если мы в этих искушениях потрудимся настоятельно и бодро в молитве, тогда бесы, как мыши наполняют воздух, громко кричат разными голосами, желая растерзать нас или хоть низложить на седалище, или на постель и едва отходят. Если сядем, то бесы, стоя близ, играют на свирели и сопелях, которые называются скоморошным пузырем, и душа, слыша это, расслабляется леностью, и как огонь, опускаемый в воду, угашается и так засыпает; а они носятся над нами, чтобы мы еще более дремали и спали. Смрад же от них много отвратительнее песьего смрада, так что уста сжимаются; во время же бдения они как бы жаром опаляют лицо нам. Некоторые полагают, что от бдения иссякает плоть, но это неправильно, а от бесовского тогда приближения; также от какой-либо возбуждающей пищи бываете у нас двойная тяжелая брань. Все это наводят бесы в уединенной жизни, чтобы выгнать нас из пустыни. Так как и с некоторыми святыми много раз бывала болезнь, то мы, считая это за естественную немощь и как бы по нужде и немощи ложимся на постель, желая получить облегчение, не подозревая хитрости лукавых бесов; они же, заметив наше нерадение, что мы и мало не хотим понудить себя против болезней, еще более овладевают нами, так что все члены расслабевают и болеют. Если же мы укрепимся, встанем, прохладимся на ветре и усердно помолимся — тогда болезнь исчезает и остается без следа. Еще производят бесы зуд в руках, болезнь в ногах — как будто бьет; напускают сверботу во всем теле; наводят теску и недовольство, даже касаются всех членов наших телесных, входят в них и причиняют пакости страстным людям. И что много говорить, все это так бываете. Подобно сему Макарий Великий, ходя по пустыне, видел беса вместо одежд увешанного тыквами, которой поневоле открыл святому свои деяние: «Обрати, говорит, внимание на сосуды, которые видишь на мне; на каких местах какие сосуды висят, те места у людей я помазываю из соответствующих сосудов, и они, отягощаясь, страдают». Какие бы скорби не причиняли нам бесы, все они стараются скрыть, чтобы мы не узнали, что они от них происходят; высматривают особенное время и наводят болезнь или тяготу, чтобы не их считали виновниками, а роптали бы на время, что оно тяжко, и, не понимая лукавств их и не терпя с благодарением, лишались награды. Когда же случится с нами какая-либо болезнь или тягота, тогда от всего сердца станем на камне веры, как храброй воин Христов, и если это — бесовская, то скоро начнет ослабевать и скоро исчезнет; если же это — естественная болезнь, то начнет усиливаться. И когда узнаем, что бесовская, тогда противостанем до смерти; если же естественная, то нет нужды насиловать свою природу. Все же приносимые бесами скорби мы можем терпеть и побеждать, если понудимся, потому что Бог выше силы нашей не попускает на нас искушений, но облегчает, только бы мы терпели и не выходили из безмолвницы своей и единомысленно и несомненно положились на Бога. Если кто сопротивляется врагам, от того убегают они; если же кто не нудит себя, то одолевается ими; Боге вселяет единомысленные в дом и изводит окованные мужеством (Пс. 67, 7). На всякий день ждет Он от нас терпения и прилагает к нашему произволению Свою помощь, подавая ее во всякой нашей нужде. До тех пор подвижники страдают, пока посетит их благодать; ибо тогда помыслы очищаются, и страсти тогда уменьшаются и уничтожаются; тогда и страдание от болезней и тягота облегчаются; тогда заграждаются в нас входы бесам и страстям. Молитвою и постом, слезами и поклонами и благодатию Божией изгоняются из нас бесы; однако и тогда, до исхода своей души, требуется великая осторожность, как бы нам неожиданно по небрежности нашей не сделать что-нибудь неугодное Богу; или как бы бесы не сделали нам какой напасти, и чрез то как бы не отошла от нас благодать Божия. Ибо страшно лукавство и пронырливость злобнохитрых бесов, и бесчисленные злобные коварства и замыслы их. Во всех наших намерениях они мешают и противодействуют нам. Немногие познают сети их; но только души мужественные, которым и Бог открывает. Господь Бог наш да поможет нам и укрепит нас против всех скорбей бесовских, ныне и присно и во веки веков Аминь.
Слово 37. О страховании
Если кто боязлив, то не смущайся нисколько, но будь мужествен и возлагай упование на Бога и совсем не обращай внимание на смущение. Не допускай укорениться в себе сему детскому настроению, как обычно дети боятся, но считай его за ничто, как бесовское. Раб Божий боится только своего Владыки, Которой создал тело, вложил в него душу и оживил; бесы же, без попущения Божия, ничего не могут причинить нам, но только устрашают и угрожают мечтаниями. Кто приобрел мужественной ум и возложил упование на Бога, тот не боится их, тот имеет в Господе крепкого помощника и надежду; ибо какая тварь может повредить нам, когда Богу неугодно — не попустит сего против нас. От своего помысла человек или укрепляется или ослабевает, ибо в нем рождается всякое доброе и худое дело; чрез обычай же всякое доброе и худое дело прививается человеку; к чему же привыкнет человек, то для него кажется своим. А ты будь мужествен, и да крепится сердце твое, и ограждай себя крестным знамением, когда найдет страхование. То место, куда войдешь, огради крестные знамением, входя и во всякую пустую храмину перекрестись и, сотворив молитву и сказав: «аминь», войди смело. Если бесы найдут, что мы тверды Господом, тотчас посрамляются и не смущают нас. Будем держать в мысли, что мы в руке Божией. Господь сказал: Се даю вам власть наступати на змею, и на скорпию, и на всю силу вражию: и ничесоже вас вредит (Лк. 10, 19). Будем держать в мысли, что без повеления Божия ни влас главы нашей не погибнет (Лк. 21, 18). Сами ceбе мы причиняем страхование боязливым помыслом, говоря: «что если бес придет и поразит меня, или подскочит и устрашит». Никак не будем думать об этом, как будто это случается с нами, и не будем сами для себя врагами, думая о чем-либо неожиданном, но будем помышлять, что одесную нас Бог, и не подвижемся. Бесы следят за нами, как ловцы и внимательно наблюдают за помыслами нашими; каковы мы в помыслах, подобные же подносят нам свои мечтания. Но страх Божий изгоняет страх бесовский.
Слово 38. О том, чего особенно боятся бесы
Бесы очень боятся шести добродетелей: 1) алкания, 2) жажды, 3) молитвы Иисусовой, 4) крестного изображения, — кто хорошо изображает крест на себе, на лице своем, 5) частого причащения пречистых тайн Христовых — кто достойно причащается — и 6) несомненной надежды на Бога. Нет страшнее сего оружие против бесов.
Слово 39. Краткие избранные святоотеческие слова о необходимейших предметах
Когда найдет на тебя искушение по попущению Божию, как-то: нагота, болезнь, голод или какое-нибудь другое искушение для твоего тела, даже пролитие крови ради Бога, то терпи во славу Божию, в надежде на Бога милостивого, чтобы с дерзновением и непостыдно сказать: проидохом сквозь огонь и воду, и введены в покой. Если хочешь, человек, узнать в чем-либо волю Божию, скажу тебе кратко: в продолжении всего твоего подвига, во всяком деле присоедини, по силе твоей, скорбь ради Бога: вот воля Божие благая; ибо и малая скорбь ради Бога лучше великого дела без скорби. А мало-помалу послаблять себе, это не от Бога, а от бесов. Если мы немощны и не в силах подвизаться, то приобретем смирение, благодарение и молитву Иисусову; если же здоровы, то должно нам понуждать себя до изнеможения; и так мало-помалу укрепится сердце наше и научится терпению и добродетелям. Иначе же спастись нельзя. Если кто живете не сообразно с местом, тот сам себя гонит. Сладко и приятно всем искусное слово; «ласковый теленок, говорится, двух маток сосет»; не считай это за лесть; грубый в слове возбуждает на гнев. Спор, хотя и о добром деле, есть противоречие. Если не имеешь в душе умиления, то знай, что имеешь горделивость или гнев на кого-либо, или много ешь, пьешь, спишь, или предался рассеянности и попечению, это не допускает душу умилиться. Если берет тебя объядение, то скажи себе: о, человек, лишен будешь небесной пищи и всякого райского наслаждения и красоты, а пища эта обратится в червей. О, служитель божественной службы, размышляй и будь внимателен к себе, потому что совершаешь великое дело — стоишь на святом месте с ангелами, где все исполнено страха и трепета. О, иepeй, удаляйся оттуда, где по человекоугодию спешат. Ибо какое умиление будет, когда спешишь? а без слез и не должно служить; если же совесть обличает тебя в чем-либо, то с этим не дерзай служить. Если желаешь поучиться чему-либо, то приложи к тому старание и научишься. Многие были богословами великими и сочинителями искусных слов; однако только чрез бодрствование пребывали в умилении; потому что бодрствование и уединение дает смысл рассуждению и удаляет смущение, ибо это им служило вместо рукоделия. Разговорами занятому нейдет богословие. Но постарайся человек всякий день разорять покаянием соделанные грехи и умывать слезами лицо свое. Если смертная кончина твоя случится в тот день, в которой ты пролил слезы, то избавлен будешь вечной муки, это есть истинное покаяние. Подобно этому избавлены были и разбойник, слезами омочивший свой платок, и инок, ежедневно впадавший в блуд и ежедневно каявшийся пред образом Христовым, и мытарь, в перси своя бьющий и со слезами говорящий: Боже, милостив буди мне грешнику (Лк. 18, 13), блудница, омочившая слезами пречистые ноги Христовы, и Манасия, очистившийся слезным покаянием. Истинно думаю, что если бы возможно было омыть все тело свое слезами, то оно было бы нетленно. Однако заплачет человек, если не имеет болезненного труда, то есть сокрушение от греховного поползновения или радостного умиления, или воспоминания будущего огня, или воздаяния каждому по делам. Ради сих четырех добродетелей Дух Святый не отходит от человека, но всегда с ним пребывает. А кто надолго остается в лености, или впал в великий грех, или не радит о страсти, в которой находится, от такового отходит Святый Дух. Начало послушания — совершенное отвержение своей воли и оправдания, отвержение своего тела. Не легок подвиг покорить свою волю и свой нрав; но не может кто-либо спастись без отвержения своей воли, хотя бы и усердно подвизался; ибо наша воля и наше нрав как медная стена между нами и Богом. Не можем мы приблизиться к Богу, пока не оставим своего нрава и воли. Если что-либо по желанию своему попросим, и прошение наше встретит отказ, в другой раз найдешь его сильнейшим против тебя. Ибо всякое доброе и худое дело чрез навык растет, обычаем (привычкою) укрепляется; при всяком деле помни об этом. Если хочешь узнать чей-либо обычай и дела, то послушай о чем говорят уста его: ибо ничего такого не высказывают уста, что прежде не было бы на сердце.
