Александр Печенкин - Искушение Христа в пустыне
Мир всем!
Глава 4
НЕ ХЛЕБОМ ОДНИМ...
Солнце в этот раз не будило спящего Иисуса, так как небо было закрыто тучами и облачной пеленой, и только в зените кое-где просматривалась голубизна. Но эти островки затуманивались облачной дымкой. И все равно пелена облаков прорывалась в других местах и туманные зрачки синего неба ласково смотрели на спящего.
Из-за прохлады Иисус спал на боку, свернувшись в клубок, поджав к животу ноги. Ему не хотелось просыпаться от сладких снов, где было много разнообразной пищи, всяких яств, где было тепло, уютно, благостно. Вся райская красота удерживала его в своих объятиях, а он и не сопротивлялся ей, пребывая в блаженстве. Ему казалось, что он в полной неге совершенно обнаженный плескался в изумрудно-голубом озере сладостной пресной воды. Он с радостью, с какой-то внутренней затаенной жадностью пил эту воду. Но сколько бы он ее ни пил, напиться он так и не мог. То он черпал воду ладонями в пригоршни, подносил к глазам, любовался, ибо в ней отражались солнечные лучи, а затем с любовью выпивал; то он подбрасывал воду вверх, и крупные капли сверху летели на него, переливаясь, как россыпь жемчуга и алмазов, а он открывал рот, успевая поймать часть из них. Затем, падая спиной на гладь озера, погружался вглубь него и в кристально чистой, прозрачной воде рассматривал жизнь, существовавшую на дне этого озера. Он ощущал себя в воде так вольготно, как будто именно она была его стихией, как она являлась жизнью для рыб и всех живущих в ней. Ближе к берегу он отталкивался от каменистого дна и вылетал по пояс из воды, а затем, падая и брызгаясь, погружался в воду. Восторг его души был неописуем. Нарезвившись таким образом, он медленно, как крокодил, приблизился к берегу, балансируя ногами, а руками легко отталкиваясь от каменистого дна. Он плавно развернулся и сел на плоский камень, оставаясь по пояс в воде. Иисус смотрел на игру светотеней от воды на камнях и на своем теле. Как беззаботное дитя, он сидел в воде и рассматривал эти переливы на ногах, бедрах, животе, руках, а затем неожиданно сам для себя стал подбрасывать воду вверх, чтобы получать над собой фонтан брызг. Ему нравилось глядеть на брызги, ибо они переливались всеми цветами радуги и манили к себе его взоры. Иисус успокаивался, затем опять играл с водой, взметая брызги вверх, любовался, и вся его сущность ликовала. После он медленно лег на спину, раскинув руки в стороны. Вся крестообразная фигура его находилась в воде, кроме головы. Его очи смотрели в лазурное небо. От большого блаженства душа Иисуса хотела объять весь мир с той любовью, которой отвечала ему природа. Внутри все радостно кричало: "Благодарю-ю-ю Тебя-я-я Господи-и-и!" И закрыв глаза, он переживал испытываемое наслаждение. Но перед его глазами заиграли в круговороте блики, которые закрутили душу в неистовый танец, и он не заметил, как оказался в другом сне, который постепенно проявился.
Иисус видел себя мальчиком, возможно, лет восьми, которого только что вымыли, и он, чистенький, обнаженный, с наброшенной на тело легкой простынкой, сидел и ждал, когда ему подадут только что испеченный хлеб. Он наблюдал, как его заботливая, красивая мама месила тесто, делала лепешки и закладывала в печь. Мама дала ему лепешку, мягкую, теплую и напоминающую человеческое тело с оттенком красивого загара или смуглой кожи с матовым отливом. Иисус любовался этой лепешкой, наслаждаясь ее формами, а затем всем лицом припал к ней, вбирая в себя ее ароматный запах. Его нос погрузился в середину, а краешки нежно прижимались к его щекам, лбу, подбородку. Он ощущал запах хлеба с молоком. Лепешка в объятиях лица и ладоней мальчика как бы вся трепетала в неге и шептала сладостно: "Возьми всю меня! Люби, люби меня. Я твоя!" И вдруг мальчик почувствовал, что он как будто находится на груди у матери. Одна мягкая грудь ее касалась одной части его лица, а другая - другой. Мальчик Иисус замер! Материнская женская любовь дышала ему прямо в лицо из груди, где не умолкало биение сердца. Сердце Иисуса от такой любви взволновалось, и он медленно начал отнимать свое лицо от лепешки. Но вместо грудей матери, которые ощущали его щеки, он вдруг увидел женские бедра и тот заветный тайный треугольник, куда он только что прижимался своим лицом. Мальчик Иисус удивился и стал медленно поднимать глаза, чтобы увидеть свою добрую мать, хлопотавшую у печи. Но когда его глаза достигли цели, он заметил, как улыбающаяся ему мать превращаясь в Богиню, олицетворяющую плодоносящую Мать-Природу, растворялась и исчезала. Он не понимал, что происходит, а только осознавал: он уже юноша, в котором просыпается плотская страсть к обнаженному женскому телу. Ему страстно захотелось поцеловать то запретное место, через чьи врата в этот мир входили дети. И когда он вновь перевел глаза на лепешку, то вся эта женская затаенная прелесть манила его к себе. Да, это была уже не лепешка, а та часть женской плоти, которая завораживает мужские и юношеские глаза, и она находилась в раскрытых ладонях Иисуса. От нее исходил запах меда, молока, хлеба, цветов и других опьяняющих ароматов. От нее послышался томный, ласковый, нежный голос: "Что же ты не целуешь меня, я же - мать! Ты же любишь целовать мать? Ведь я даю жизнь ребенку. И чем больше эта часть пребывает в любви, тем больше я могу дать жизнь людям. В этот мир через мои врата жизни и любви будут приходить сильные и здоровые дети на радость родителям. Твой поцелуй любви сделает меня еще прекрасней, и я смогу в этот мир через мои врата впустить бога. Земной мир от этого будет хорошеть, превращаясь в рай..."
Юноша Иисус закрыл глаза от удовольствия обворожительных речей и начал опускать свое лицо для поцелуя. Душа его вся трепетала. Он почувствовал, как все его лицо горело от юношеской невинности и желания женской плоти. Его голова медленно опускалась, а сердце так прыгало в груди, что не знало, куда деваться. Оно металось, пыталось вырваться из груди, чтобы убежать без оглядки от плотского вожделения...
Вот его губы, вытягиваясь в нерешительности, коснулись того места, которое ему было желанно. Но вдруг он почувствовал, что его губы приложились к чему-то твердому и прохладному. Руки его сразу ощутили тяжесть. Когда он открыл глаза, то резко отпрянул назад. В его руках был камень. "Боже!" воскликнул Иисус и от такой неожиданности проснулся.
Он машинально, опираясь руками о землю, поднялся и сел. Было светло, и он не знал, какое сейчас время суток. Солнца не было видно. Окинув взглядом небо, он сквозь тучи и туманные облака пытался определить на небосводе его место. По светлой части облаков он понял, что солнце приближается к зениту. Иисус хотел пить и есть. Но, чтобы его мысли не соблазняли его, он, как обычно, стал возносить Благодарение Господу Богу, Небу, Солнцу, Земле, тучам, облакам, пустынным духам... отвешивая поклоны, стоя на коленях и касаясь лбом накидки, распластанной по песку. Затем, как всегда, он сделал утренние процедуры, попив и умывшись водой из своего колодезя. Это помогало освежаться и пребывать в пустыне долгое время без еды и воды. Тем более Иисус знал текст из притч Соломоновых, где говорилось: "Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя".[25] Суть этого изречения знали только посвященные. Они-то и раскрывали глаза своим ученикам на эти строчки из Святого Писания. Иисус хорошо знал об этом из своего странствия по пустынным землям Аравии, а также Индии. В Аравии такой водой из своего колодезя-тела пользовались погонщики, пустынники... А в Индии - йоги, которые опирались на тайное учение Бога Шивы. Они, видимо, и говорили молодому Иисусу, что тело может рождать в себе живую воду. Иисусу также понравилось одно сакральное изречение мудреца Востока. В нем говорилось, что человеческая плоть должна стать чашей молитвы, содержащей вино-кровь, а в ней-то и содержится вода, служа символом крови. И когда человек наполняет свою чашу молитвой к Богу Всевышнему, тогда вино-кровь наполняется Духом Божьим, а вода из нее преобразуется в живую воду. Если человек будет пить эту живую воду из своего источника, то он начнет укрепляться, омолаживаться, постепенно превращаясь в совершенного человека. Эту тайну о живой воде из своего колодца-плоти знали и маги, которые считались посвященными. Они эту живую воду использовали как внутренне, так и снаружи, что защищало их тело и душу в тот момент, когда они вокруг себя чертили магический круг и разговаривали с духами, демонами, повелевая ими. Маг врывался в тот невидимый мир, куда без защиты души и тела лучше не соваться. Духи не любят, когда ими повелевают, превращая их в рабов. Если озлобленные духи в защищенном поле мага найдут изъян, то они устроят ему такие козни, что маг может поплатиться и жизнью за свои деяния, магические действия.
"Молитва, молитва к Богу, - произнес про себя Иисус, - вот что будет для любого человека надежной защитой от разных земных бед и неурядиц, от боли, мучений и страданий. Бог - Видящий, Слышащий и Милостивый - всегда поможет и наставит на путь истины, сотрет нежно с очей слезу и успокоит душу Своей благодатью".
