Романо Гуардини - Господь
Второй образ – храм. В нем камни представляют собой ячейки, складывающиеся в единое строение, всех их охватывающее и объединяются в нем. Но мы можем продолжить эту мысль: они накладываются один на другой не произвольно, а согласно великому общему замыслу художника, где каждая деталь представляет собой один из элементов целого. Эта господствующая всеобъемлющая сила – опять-таки духовный Христос. Он – живая премудрость и красота, смысл и мощь. Он соотносится со «своими», с членами, представляя Собой краеугольный камень свода, связывающий все, или фундамент, на котором все держится.
Это целое называется Церковью. Духовный Христос присутствует в ней как план, по которому она воздвигнута, как сформировавший ее образ. Сила же, воздвигающая ее по этому плану и согласно этому образу, есть Святой Дух. Эту мысль Павел развивает в первом Послании к Коринфянам: «Ибо, как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело: так и Христос. Ибо все мы одним Духом крестились в одно тело. Иудеи или Еллины, рабы или свободные; и все напоены одним Духом» (1 Кор 12.12-13).
Однако Церковь устроена иначе, чем каждый из ее членов. В ней иначе расставлены акценты, иначе проявляется жизнь; ей нужны иные отрезки времени для медленного, величественного становления: у нее своя борьба и кризисы. Но Христос, пронизывающий ее Своей мощью – Тот же, Который живет в каждом верующем. И у нее есть внутренняя жизнь – бездонная, могучая. Быть может, мы имеем право отнести к ней Дивные слова из третьей главы Послания к Ефесянам: «Для сего преклоняю колена мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле, да даст вам, по богатству славы Своей, крепко утвердиться Духом Его во внутреннем человеке, верою вселиться Христу в сердца ваши, чтобы вы, укорененные и утвержденные в любви, могли постигнуть со всеми святыми, что широта и долгота, и глубина и высота, и уразуметь превосходящую разумение любовь Христову, дабы вам исполниться всею полнотою Божиею. А Тому, Кто действующею в нас силою может сделать несравненно больше всего, чего мы просим, или о чем помышляем, Тому слава в Церкви во Христе Иисусе во все роды, от века до века. Аминь» (Еф 3.14-21). Здесь речь идет, по-видимому, о взаимопроникновении внутренней жизни отдельного верующего и всей Церкви, неоспоримой глубины отдельной личности и великой, всеобъемлющей глубины Церкви. Она обладает божественным знанием истины. В ней – материнское ложе нового рождения, объемлющее отдельного человека и заново рождающее его, как дитя Божие.
Из этого внутреннего присутствия Христа проистекает у Павла и понятие любви. Это слово имеет два значения. С одной стороны, существует любовь одного человека к другому, любовь, которую испытывают дети Божий к своим братьям и сестрам, встречаясь друг с другом на жизненном пути, и о которой так прекрасно говорится в Послании, направленном Павлом его любимой общине – Филиппийской... Но есть еще и другая любовь, рождающаяся из единства жизни, поток которой течет во всех. О ней Павел говорит в первом Послании к Коринфской общине. Там случились распри, и возникли они из духовной ревности. Вслед за праздником Пятидесятницы, точно волны, кругами распространяющиеся от великого потрясения, у верующих проявились особые благодатные дары – харизмы. Один получил способность высказывать таинственные вещи, дар пророчества; другой -понимать и объяснять непонятную для непосвященных пророческую речь (дар истолкования), третий -давать полезные наставления, четвертый – утешать и помогать, и т.д. Как видно, носители этих даров в своем ослеплении заспорили между собой о том, какой из них самый благородный. И вот Павел в двенадцатой главе объясняет им: «Дары различны, но Дух один и тот же; и служения различны, Господь один и тот же; и действия различны, Бог один и тот же, производящий все во всех... Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно» (1 Кор 12.4-6 и 11). Значит все это творит единая сила – Святой Дух. Один и тот же образ открывается во всем – Христос. Из всего этого вырастает единое целое – Церковь. Затем Павел развертывает этот образ и показывает, каким образом члены тела зависят друг от друга: ни нога, ни рука не могут жить сами по себе, они включены в целое, живут этим целым и служат друг другу. И если уж есть дар, который важнее всех других, то это любовь. Но она не какое-то особое достижение в сравнении с другими, а готовность всецело принадлежать общности, созидаемой Богом, быть всем для других – поэтому в тринадцатой главе и воздается знаменитая хвала любви.
С этой точки зрения любовь представляет собой выражение единства Церкви: не эмоции одного человека по отношению к другому, но единый мощный поток жизни, во всех и в каждом. В этом смысле любить ~ значит быть Церковью, пропускать сквозь себя поток ее жизни и направлять ее другим: «Итак, облекитесь, как избранные Божий, святые и возлюбленные, в милосердие, благость, смиренномудрие, кротость, долготерпение, снисходя друг другу и прощая взаимно, если кто на кого имеет жалобу: как Христос простил вас, так и вы. Более же всего облекитесь в любовь, которая есть совокупность совершенства. И да владычествует в сердцах ваших мир Божий, к которому вы и призваны в одном теле; и будьте дружелюбны. Слово Христово да вселяется в вас обильно, со всякою премудростью; научайте и вразумляйте друг друга псалмами, славословием и духовными песнями, во благодати воспевая в сердцах ваших Господу. И все, что вы делаете, словом или делом, все делайте во имя Господа Иисуса Христа, благодаря через Него Бога и Отца» (Кол 3.12-17).
12. РОЖДЕННЫЙ ПРЕЖДЕ ВСЯКОЙ ТВАРИ
Мы привыкли считать Иоанна наиболее смелым мыслителем Нового Завета. Предание выразило его сущность образом орла, который, согласно преданию, может, паря в высоте, смотреть на солнце без вреда для глаз. Но если пристальнее вглядеться в Павла, то можно задуматься: может быть, его мысль проникает глубже, а его образы действуют сильнее. Это тем более замечательно, что писал он задолго до Иоанна. Мы попытались уловить образ Христа, нарисованный Павлом, – Его образ, а также и образ верующего в него христианина, – но мы должны еще сказать о содержащейся в них предельной «широте и долготе, глубине и высоте» (Еф 3.18). В Послании к Ефесянам говорится: «...Он в преизбытке даровал нам (благодать) во всякой премудрости и разумении, открыв нам тайну Своей воли по Своему благоволению, которое Он прежде положил в Нем, в устроении полноты времен, дабы все небесное и земное соединить под главою Христом. В Нем мы и сделались наследниками, быв предназначены к тому по определению Совершающего все по изволению воли Своей, дабы послужить к похвале славы Его нам, которые ранее уповали на Христа» (Еф 1.8-12). В Послании к Колоссянам Павел призывает благодарить Бога и Отца, «избавившего нас от власти тьмы и введшего в Царство возлюбленного Сына Своего, в Котором мы имеем искупление Кровию Его и прощение грехов, Который есть образ Бога невидимого, рожденный прежде всякой твари. Ибо Им создано все, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – все Им и для Него создано. И Он есть прежде всего, и все Им стоит. И Он есть глава тела Церкви; Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство, ибо благоугодно было Отцу, чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол 1.13-20). И еще: «Смотрите... чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу, ибо в Нем обитает вся полнота Божества телесно, и вы имеете полноту в Нем, Который есть глава всякого начальства и власти» (Кол 2.8-10). Речь идет о Христе, но Его образ вышел за все возможные границы. Он велик как мир, вернее, Он стал намного больше всякого мира. В Нем – созидающая сила, пронизывающая все. В Нем заключен весь и всякий смысл. Он есть прежде всякого времени, изначально.
Эти тексты подводят нас к другому – к началу Евангелия от Иоанна. Там сказано: «В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его... Был Свет истинный, Который просвещает всякого человека, приходящего в мир. В мире был, и мир чрез Него начал быть, и мир Его не познал. Пришел к своим, и свои Его не приняли. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божиими, которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились. И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Ин 1.1-5 и 9-14). Здесь мы тоже сталкиваемся с изначальным, всеобъемлющим, всепроникающим смыслом, но здесь нет того, что делает приведенные выше тексты Павла такими таинственными. Иоанн говорит о Логосе, о Слове говорящего Бога, ибо Бог не немой. Мы знаем из собственного опыта, что значит говорить: это то, что мы можем выразить словами, а, произнося их, понять самих себя. Бог поступает также, учит нас Иоанн. Полноту Своего существа и разума, Свою жизнь, Свое богатство, Свое блаженство Он не держит в Себе, но выражает их. Слово же, посредством которого Он это делает, обращено не к кому-либо другому, но к Нему Самому. Оно остается в Его глубине, как сущностная полнота смысла, но вместе с тем и как действительность. Наше человеческое слово слабо. Оно сильно только по смыслу, не по бытию. По бытию оно – дуновение, которое исчезает, образ, который всплывает в нас и в слушателе, и опять расплывается. Слово, произносимое Богом, пребывает и господствует. Оно Само – Некто. Произнося Его, Бог становится Произносящим и Произносимым – Отцом и Сыном. Это Слово, от века произносимое Отцом, от века бывшее «у Него», как говорит Иоанн, и к Нему обращенное, объемлет все: бесконечность Самого Бога и все творение. Оно объемлет даже и всякое мыслимое творение: в этом Слове светятся первообразы всего, что могло бы быть. Тот, кто понял бы Его, познал бы совокупность всего. Чтобы приуготовить это понятие Логоса для истолкования личности Христа, греческая мысль шесть столетий трудилась для Священной Истории. Своим стремлением к ясности, своею силой, позволявшей ей, наперекор всякому хаосу, видеть в мире форму, а в вечных образах прообразы всего сущего, она выработала понятие идеи и итог всех идей – Логос. Иоанн и направляемое им христианское мышление приняли эти понятия как ключ к пониманию Христа... Как видим, это довольно смелая мысль, но мысль святого Павла еще смелее. Ибо Иоанн говорит о вечном Сыне Божием, о Логосе как таковом, Павел же – о вочеловечившемся Сыне Божием. Его, Богочеловека, он помещает в эту изначальность. В нем он усматривает совокупность всего.
