Николай Пестов - Современная практика православного благочестия. Том 1
Надо помнить, что все отвлекающие нас от молитвы посторонние мысли внушаются нам темной силой и есть следствие отсутствия в нас веры, ревности к богоугождению и любви к Богу.
Пятое условие чистоты духовной одежды — это примирение нашей души с Самим Богом.
Как будто бы неразумно ссориться с Самим Владыкой Вселенной, но мы часто, не замечая того, не находимся с Ним в мире. Точнее — мы ропщем на Него, протестуем против Его определений, не согласны с Ним в направлении Им всех дел нашей жизни.
Мы бываем недовольны жизнью, судьбой, тем, как складываются наши дела, тяготимся болезнями, ропщем в скорбях и т. д. Все это ропот — на Бога, оскорбление Его, недоверие к Его мудрости и управлению нашей жизнью, непонимание Его неизменной благодати. Поэтому, вставая на молитву, душа должна быть настроена так, чтобы от всего сердца говорить: «Да будет воля Твоя — слава Богу за все».
* * *Молитва есть таинство, это нежная песнь сердца человеческого, исполненная смирения и любви к своему Создателю и Искупителю.
Поэтому-то при молитве и нужно уединение — «затворенные двери», нужно более чувства сердца, чем мысли ума; нужно смиренное сознание своей греховности и ничтожества; нужно глубокое благоговение перед Тем, к Кому мы мысленно простираем руки, нужна боязнь за то, чтобы небрежностью, торопливостью и невнимательностью не оскорбить одновременно и Благостного, но вместе с тем и страшного по Своему могуществу Духа. Человек — это ничтожная пылинка перед создавшим его Творцом. И поэтому беседа человека с Богом — это величайшее из дерзновений; дерзновение — непременная принадлежность молитвы. Как его приобрести?
Св. отцы дают определенный ответ: только через подвиг ради Христа.
Прп. Исаак Сириянин говорит:
«В какой мере вступил кто в подвиг ради Бога, в такой сердце его приемлет дерзновение».
Всех перечисленных выше условий: чистоты сердца, наличия живой веры и покоя души, подвига и дерзновения, — естественно, может и не быть у несовершенного еще христианина. Но, конечно, это не значит, что не надо становиться на молитву. Мы уже говорили ранее, что надо начинать с внешнего — с молитвословия, и от него начать восхождение по лестнице приближения к истинной молитве.
Когда можно считать, что молитва достигла своей цели? На этот вопрос так отвечает еп. Вениамин (Милов):
«Божий ответ на молитву приходит к нам в действии Святого Духа… Дух успокаивает взволнованные сердца молящихся, озаряя их светом радости, холодность сменяется согреванием, сетование — ликованием, беззащитность — чувством осененности крылами Божиими, сердечное стеснение — чувством широты… Бог возвращает молящемуся утраченное — радость спасения… Горячо молившийся переживает прилив бодрости и духовного мужества».
Но если человеком продолжают владеть раздражение, беспокойство, печаль, ропот, неприязнь к кому-либо и т. п. — это признак того, что к молитве христианин подошел не так, как этого хочет Бог. Можно думать, что в этом случае не было принесено покаяния, не было проявлено смирения и всепрощения и что духовные одежды христианина при молитве были нечисты и его сердцем владели страсти и пристрастия.
Про недостаточность рассеянной молитвы так говорит пастырь о. Иоанн С:
«Молитву старается лукавый рассыпать, как песчаную насыпь, слова хочет сделать, как сухой песок, без связи, без влаги, т. е. без теплоты сердечной. Молитва то бывает домом на песке, то — домом на камне.
На песке строят те, которые молятся без веры, рассеянно, с холодностью, — такая молитва не приносит пользы молящемуся; на камне строят те, которые во все продолжение молитвы имеют очи, устремленные ко Господу, и молятся Ему как живому — лицом к лицу беседующему с ними».
О. Иоанн предупреждает также о недостаточности той молитвы, когда человек стоит на ней не как «сын свободы», а как «раб необходимости и долга».
Вместе с тем надо помнить, что молитва далеко не всегда бывает тихой беседой с Богом или горним миром, и у новоначальных особенно она чаще всего есть подвиг усердия, терпения и тяжелой борьбы со злым духом, всеми средствами старающимся помешать нашей молитве, рассеять внимание, положить какую-либо преграду между Богом и молящимся. И по причине великой злобы, которую имеет на нас лукавый бес, эта борьба бывает часто очень тяжела.
Поэтому к молитве нужно понуждать себя и тогда, когда нет к ней расположения. Св. отцы говорят, что молитва насильственная, вынужденная, исторгнутая, весьма приемлема и угодна Богу.
Молитва является нелегким трудом даже и для подвижников, преуспевших в ней: авва Агафон Египетский говорил:
«Молитва до последнего издыхания сопряжена с трудом тяжкой борьбы».
А старец Варсонофий из Оптиной пустыни пишет: «Рассеянность бывает в молитве даже и у старых иноков. Но все-таки и эта ваша рассеянная молитва запишется на небе».
Как говорит архиепископ Иоанн:
«Никогда не бывает, чтобы совсем нас не слушал Господь».
А о. Иоанн С. пишет:
«Не обращай внимания на омрачение, огонь и тесноту вражию во время совершения молитвы, и твердо положись сердцем на самые слова молитвы, с уверенностью, что в них сокрыты сокровища Духа Святого: истина, свет, животворящий огонь, прощение грехов, пространство, покой и радость сердца, жизнь и блаженство».
Как пишет о. Александр Ельчанинов:
«О ненужности делать усилия в молитве (т. е. в любви к Богу) могут говорить только люди, не имевшие опыта в этом. Всякое, даже самое слабое, даже вынужденное устремление к Богу дает живой и неопровержимый опыт в Его любви. Тот, кто имел этот опыт, уже его не забудет».
Не будем же оставлять молитвы, хотя бы сухость наполняла сердце и мысленное море бушевало и бросало, как щепку, нашу ладью — наше внимание. Господь оценит наш труд, наше прилежание, нашу настойчивость в искании Его. И если Ему бывает угодно, то Он повелит отступить от нас лукавому духу и утешит разбушевавшееся мысленное море. Почему же Он часто медлит делать это?
Ответ на этот вопрос можно найти в рассказах о подвигах прп. Антония Великого.
По попущению Божию прп. Антоний был жестоко избит бесами. Но преподобный не оставил своего подвига. Несколько оправившись от побоев, он велел отнести себя снова в свою уединенную пещеру. Не имея более сил стоять на ногах, он продолжал молиться лежа и молитвою отгонял не оставлявших его бесов. Видя его подвиг, Господь утешил раба Своего. Однажды, подняв кверху свой взор, прп. Антоний увидел, что свод пещеры раскрылся и к нему нисходит светлый луч. С появлением света исчезли окружавшие его дотоле бесы и мгновенно утихла телесная боль. Уразумев в этом посещение Господне, преподобный воскликнул с лицом, обращенным к свету: «Где Ты был, Милосердный Иисусе? Где был Ты и почему с самого начала не явился исцелить мои раны?» — и был к нему голос: «Антоний, Я был здесь, но ждал, желая видеть твое мужество. Теперь же, после того как ты твердо выдержал борьбу, Я буду всегда помогать тебе и прославлю тебя во всем мире».
Так были вознаграждены мужество и терпение прп. Антония.
Вознаградит Господь за молитвенный подвиг и всякого верного раба Своего, если только тот не ослабеет в своем усердии.
И тогда период сухой, напряженной молитвы сменится сердечной радостью и умилением.
Следует помнить, что чередование периодов сухой и теплой молитвы естественны не только для новоначальных в духовной жизни.
Господь попускает сухость и тяжесть, чтобы приучить труженика на Его ниве к терпению и мужественному перенесению тяжести молитвенного труда. Видя же труд и терпение, Он ободряет затем умилением и теплотой сердечной, а затем снова отнимает их, чтобы возвести подвижника на высшую ступень.
Приступая к каждой молитве, христианину надо помнить, что, по словам еп. Игнатия (Брянчанинова), «молитва — это огонь, и не может не согреваться молящийся».
Поэтому, как бы тягостна и рассеянна ни была молитва вначале, но при усердии она постепенно преображается. И очень часто уже вскоре после начала она делается легче, дух мирнее, ум начинает сосредоточиваться в словах молитвы. Постепенно умягчается сердце, появляется умиление.
Когда же кончает христианин усердную молитву, он отходит от нее совершенно успокоенным, унося в сердце своем огонек Духа Святого, который будет после этого просвещать и согревать его.
Бывает тоже, что и томление и изнеможение тела также исчезают после молитвы, и человек отходит от нее окрепшим и обновленным не только духом, но и телом.
Глава 6. Ступени в молитве
Сын Мой, отдай сердце твое Мне.
Притч. 23, 26Как пишет схиархимандрит Софроний:
