Иоанн Златоуст - Творения, том 10, книга 1
Итак, увещеваю, оставим эту жестокость: приди к тому, кто живет вместе с девицей, скажи ему по-братски какую-нибудь похвалу, сложив ее из тех достоинств, какие в нем находятся, и такой похвалой, как бы теплой водой, омочи и смягчи опухоль его раны; признайся ему, что и ты находишься в жалком состоянии, представь виновность всего рода человеческого, объясни, что все мы во грехах, попроси прощения, что ты принимаешь на себя дело, которое выше сил твоих, но что любовь побуждает тебя решиться на все; затем и предложи совет, высказывая не повелительно, а по-братски. Когда посредством всего этого ты успокоишь его горячность и смягчишь боль, какая должна будет произойти от действия обличения, и когда, так сказать, свяжешь его неоднократными извинениями и просьбами, чтобы он не гневался, тогда и наноси ему удар, не слишком сильный и не слишком слабый, чтобы в первом случае он не отскочил от тебя, а в последнем не остался невнимательным.
Если ты нанесешь удар недостаточно сильный, то ничего не сделаешь; а если поразишь слишком сильно, то он удалится от тебя. Потому и после всего этого, приступая к обличению, ты опять присоединяй к обличению похвалы; но так как поведение его само по себе не может назваться похвальным, — ведь жить с молодой девицей дело не похвальное, — то ты обратись к намерению живущего с ней и скажи: я знаю, что ты делаешь это для Бога, что ты подал руку помощи этой несчастной, видя ее одинокой и беззащитной. Хотя бы он на самом деле и не руководился такими намерениями, ты говори так, а потом, попросив опять извинения, в дополнение к прежнему скажи: я говорю тебе это не как приказание, но как напоминание; я знаю, что ты делаешь это ради Бога, но посмотрим, не произойдет ли отсюда какое-нибудь зло; если не произойдет никакого, то держи ее у себя и продолжай оказывать ей доброе дело, — никто не препятствует; но если отсюда может произойти вред важнее пользы, то, увещеваю тебя, будем осторожны, чтобы, стараясь доставить спокойствие одной душе, не соблазнить тысячи. Впрочем не представляй ему прямо тех наказаний, какие ожидают соблазнителей, но прими его самого в свидетели и скажи: ты не имеешь нужды узнавать об этом от меня, ты сам знаешь, какому подлежит наказанию тот, кто соблазнит одного из малых сих (Мф.18:6); и, таким образом усладив слова свои и успокоив его горячность, прилагай наконец врачество исправления. Если же он опять будет ссылаться на ее одиночество, то и тогда ты не прямо обличай этот предлог, но скажи ему: это нисколько не должно устрашать тебя; достаточным для тебя оправданием будет опасение — соблазнить других, так как ты
оставишь эту заботу не по беспечности, а по желанию блага другим.
5. Притом советы твои пусть будут кратки, потому что он не нуждается в длинных нравоучениях; извинения же пусть будут неоднократны и часты, а больше всего ссылайся на любовь, прикрывая ею строгость речей своих и оставляя дальнейшее на его волю; скажи: я только предлагаю и советую тебе это, а послушаться зависит от тебя; я не заставляю и не принуждаю тебя, но предоставляю все собственному твоему рассуждению. Если таким образом мы будем приниматься за обличение, то мы легко сможем исправлять согрешающих. А то, что мы делаем теперь, свойственно более диким зверям и бессловесным животным, нежели людям. Ныне иные, как скоро услышат о каком-нибудь подобном грешнике, ему не говорят ничего, а сами между собой шепчутся, как пьяные старухи, и уже здесь, кажется, никогда не имеет места пословица: без причины люби, но не допускай ненависти без причины. Когда хотят кого-нибудь злословить, то вовсе не думают, чтобы не навлечь напрасно на себя ненависти, и даже наказания, — это же влечет за собой не только ненависть, но и наказание, — а когда нужно кого-нибудь исправить, то приводят и эту отговорку и множество других предлогов. Тогда-то именно, когда ты злословишь, когда ты клевещешь, и следовало бы держать в уме правила: не навлекай на себя напрасно ненависти, или: не будет никакого успеха, или: мне нет нужды до другого. Между тем теперь в первом случае ты сильно и ревностно хлопочешь, не взирая на происходящую отсюда ненависть и множество зол; а когда нужно позаботиться о спасении брата, тогда ты остаешься без действия и не хочешь быть тягостным для другого. Злословие ненавистно перед людьми и перед Богом, но ты не слишком заботишься об этом; а за совет наедине и за подобные обличения ты приобретаешь себе любовь и от самого обличаемого и от Бога. Если же он возненавидит тебя, то тем более Бог будет любить тебя за это. Впрочем, и он не будет ненавидеть тебя так, как возненавидел бы за злословие; напротив, тогда он стал бы отвращаться от тебя, как от недоброжелателя и врага, а теперь он будет уважать тебя более отца. Хотя по наружности он и огорчится, но внутренне, наедине, воздаст тебе великую благодарность.
6. Итак, помня это, будем пещись о наших членах, а не изощрять язык друг против друга и не говорить речей пагубных, подрывая честь ближнего и, как бы на войне и в сражении, нанося и получая удары. Какая после того будет нам польза от поста или бдения, если язык наш предается невоздержанию, питается пищей сквернее мяса псов, делается кровожадным, извергает грязь и превращает уста наши в поток нечистот, или даже еще хуже? Вытекающее из этих потоков оскверняет тело; а извергаемое им часто заражает душу. Говорю это, жалея не о тех, о ком распространяют дурную молву напрасно, — они даже заслуживают венцов, если переносят клеветы великодушно, — а об вас, распространяющих такую молву. Того, о ком худо говорят напрасно, Писания ублажают; а того, кто худо говорит о другом, лишают святых таинств и даже изгоняют из самых недр (Церкви): тайно клевещущего на ближнего своего - сего я изгонял, говорит (Псалмопевец) (Пс.100:5), и даже считает такого человека недостойным читать священные книги: зачем, говорит, ты проповедуешь уставы Мои и содержишь завет Мой устами твоими? (Пс.49:16); потом приводит и причину: сидя (в собрании) на брата твоего ты клеветал (ст. 20). Здесь не определено, справедливое ли что-нибудь будет говорено, или несправедливое; а в другом месте определено и это и сказано, что, хотя бы ты мог говорить и правду, и в таком случае тебе говорить не следует: не судите, говорит (Господь), да не судимы будете (Мф.7:1). Потому и (фарисей), порицавший мытаря, был осужден, хотя порицал его справедливо. Как же, скажешь, если встретится какой-нибудь человек дерзкий и развратный, — неужели нам не следует обличать его и исправлять? Следует обличать и исправлять, но так, как я выше сказал; а если ты будешь порицать его, то смотри, чтобы тебе не уподобиться фарисею и не потерпеть того же, что потерпел он. Ведь от этого не бывает никакой пользы ни тебе говорящему, ни тому, кто слушает тебя, ни тому, кто порицается; а напротив последний делается еще бесстыднее: он, пока еще не обнаружен, может и стыдиться, а когда делается известным и обесславленным, тогда свергает с себя и последнюю узду; тот же, кто слушает, терпит еще большой вред: если он сознает за собой какие-нибудь достоинства, то укоризны против другого возбуждают в нем гордость и надменность, а если сознает недостатки, то охотнее склоняется на зло; наконец и сам говорящий заслуживает дурное о себе мнение от того, кто слушает его, а тем более навлекает на себя гнев Божий. Потому, увещеваю, оставим всякое злословие и будем говорить только доброе и служащее к назиданию. Или ты желаешь отомстить кому-нибудь? Но для чего вместо него мстишь себе самому? Стараясь отомстить кому-нибудь, оскорбившему тебя, ты мсти так, как повелевает мстить Павел: если враг твой голоден, накорми его; если жаждет, напой его (Рим.12:20). Если же ты не поступаешь так, а только клевещешь, то ты поднимаешь меч на самого себя. Потому когда другой худо говорит о тебе, то мсти ему одобрением и похвалами: таким образом ты и ему отомстишь, и себя избавишь от худого о тебе мнения. Кто огорчается дурной о себе молвой, о том обыкновенно думают, что его мучит нечистая совесть; а кто смеется над такой о себе молвой, тот представляет яснейшее доказательство, что он не знает за собой ничего худого. Итак, если порицаниями ты не приносишь пользы ни слушающему тебя, ни себе самому, ни тому, кого порицаешь, а только поднимаешь меч на самого себя, то вразумись
хотя этим. Тебе следовало бы находить побуждения в учении о царстве небесном и воле Божией; но так как ты еще слишком груб и угрызаешь других, как дикий зверь, то вразумись хотя этим, чтобы, сделавшись благоразумнее от вышесказанного, ты мог руководиться единственно волей Божией и, став выше всякой страсти, достигнуть небесных благ, которых да сподобимся все мы благодатью и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.
