Святитель Макарий Коринфский - Добротолюбие. Том I
46. Искушение монаха есть помысл, который вошедши чрез страстную часть души, омрачает ум.
47. Грех монаха есть согласие помысла на запрещенную страсть греховную.
48. Ангелы радуются, когда умаляется греховное зло, а демоны – когда умаляется добродетель. Ибо те суть служители милости и любви; а эти – рабы гнева и ненависти. Первые, приближаясь к нам, исполняют нас духовного созерцания, а вторые, приближаясь, ввергают душу в срамные воображения.
49. Добродетели не пресекают устремления на нас демонов, но сохраняют нас невредимыми от них.
50. Деятельная жизнь (практика добродетели) есть духовный метод, как очищать страстную часть души.
51. Для совершенного уврачевания сил души недостаточно одного благотворного действия на то заповедей, если ум не будет держать при этом соответственных созерцаний.
52. Как можно не противиться влагаемым в нас Ангелами благим помыслам; так можно отражать всеваемые демонами злые помыслы. За первыми помыслами следует мирное состояние души, а за вторыми – смятение.
53. Порождение бесстрастия – любовь; бесстрастие же есть цвет деятельной жизни, а деятельная жизнь состоит в исполнении заповедей. Блюститель сего исполнения заповедей есть страх Божий, который есть плод правой веры, вера же есть внутреннее благо души, которое бывает обычно и у тех, кои не уверовали еще в Бога.
54. Как душа, действуя чрез тело, чувствует, какие члены слабы; так ум, действуя своею деятельностию, познает свои силы, и замечая, какая препятствует ему (своею поврежденностию), приискивает врачевательную для ней заповедь.
55. Ум, ведущий страстную войну, не видит замыслов противника: ибо он походит в эту пору на сражающегося ночью (во тме). Но стяжав бесстрастие, он удобно познает козни врагов.
56. Последний предел деятельной жизни – любовь, а ведения конец – богословие. Начало же обеих их – вера и созерцание вещей. Которые демоны приражаются страстной части души, те называются противниками деятельной жизни, которые же нападают на самую мыслительную силу, те называются врагами всякой истины и противниками созерцания.
57. Ничто из того, что очищает тело, не остается после того с очищенным; но добродетели, очистив душу, сопребывают потом в ней и очищенной.
58. Разумная душа действует сообразно с своим естеством, когда пожелательная ее часть стремится к добродетели, раздражительная подвизается за нее, а мыслительная прилежит созерцанию сущего.
59. Преуспевающий в деятельной жизни умаляет страсти, а преуспевающий в созерцании умаляет неведение. И относительно страстей говорят, что будет некогда совершенное их истребление, а относительно неведения говорят, что отчасти будет ему конец, а отчасти нет.
60. Доброе и худое что встречаем в жизни, может способствовать и добродетелям, и порокам. Дело благоразумия есть пользоваться тем на успех в первых и наперекор вторым.
61. Душа тречастна, по словам нашего мудрого учителя[40]. Когда добродетель бывает в мыслительной части, тогда называется осмотрительностию, сметливостию и мудростию; когда бывает она в пожелательной части, тогда называется целомудрием, любовию и воздержанием; когда бывает в раздражительной части, тогда называется мужеством и терпением; когда во всей душе, – то праведностию. Дело осмотрительности есть воевать с противными нам силами, добродетелям покровительствовать, пороки гнать, вещами средними (безразличными) распоряжаться соответственно времени. Дело сметливости есть все, способствующее нашей цели, устроять достодолжно; а дело мудрости – созерцать телесные и бестелесные твари по всем отношениям. Дело целомудрия есть бесстрастно смотреть на вещи, обыкновенно возбуждающие в нас неразумные мечты и желания; дело любви – такою почти являть себя в отношении ко всякому лицу, носящему образ Божий, какою бывает она к первообразу, хоть демоны покушаются иного унизить пред нами; дело воздержания – с радостию отвергать все услаждающее гортань. Дело терпения и мужества – не бояться врагов и охотно переносить всякие неприятности. Дело праведности – держать все части души в согласии и гармонии между собою.
62. Плод сеятвы – рукояти (жатва), а добродетелей – ведение. Как метанию семян сопутствуют слезы, так рукоятям (пожину хорошему) радость (Пс. 125, 6).
63. Не отложит человек страстных воспоминаний, если не позаботится уврачевать пожелательной и раздражительной части своей, первую истончая постом, бдением и спанием на голой земле, а вторую укрощая долготерпением, непамятозлобием и милостынею. Из этих двух страстей составляются все почти демонские помыслы, ввергающие ум во всякую беду и пагубу. Но избавиться от страстей невозможно никому, если он не презрит совсем ястие и питие, имущество и славу, еще же и самое тело свое ради тех, кои часто покушаются поражать его чрез них (т. е. бесов). Потому всякая настоит нам необходимость подражать бедствующим на море, которые выбрасывают вещи по причине натиска ветров и высоко поднимающихся волн. При этом надобно однако ж тщательно внимать, чтоб, выбрасывая подобным образом вещи, не делать этого, да видимы будем людьми. Ибо чрез это мы потеряем мзду свою и подвергнемся еще горше прежнего крушению, когда подует на нас ветром своим демон тщеславия. Почему и Господь наш, поучая в Евангелиях правителя нашего – ум, говорит: внемлите, милостыни вашея не творите пред человеки, да видими будете ими; аще ли же ни, мзды не имате от Отца вашего, Иже есть на небесех (Мф. 6, 1). И опять: егда молишися, говорит, не буди якоже лицемери, яко любят в сонмищах и стогнах путий стоящи молитися, яко да явятся человеком: аминь глаголю вам, яко восприемлютмзду свою (5). И опять говорит: егда же поститеся, не будите якоже лицемери сетующе: помрачают бо лица своя, яко да явятся человеком постящеся: аминь глаголю вам, яко восприемлют мзду свою (16). Но внемлите здесь Врачу душ, как Он милостынею врачует раздражительность, молитвою очищает ум, а постом умерщвляет похотение; из коих составляется новый человек, обновляемый по образу Создавшаго его (Кол. 3, 10–11), в коем по причине бесстрастия несть мужеский пол, ни женск, а по причине единства веры и любви несть Еллин и Иудей, обрезание и необрезание, варвар и Скиф, раб и свободь, но всяческая и во всех Христос (Гал. 3, 28).
64. Нечистые помыслы, закосневая в нас по причине страстей, низводят ум во всегубительство и пагубу. Ибо как помысл о хлебе закосневает в алчущем по причине алчбы, и помысл о воде в жаждущем по причине жажды: так и помысл о деньгах и других стяжаниях закосневает по причине любоимания, и срамные помыслы по причине страсти похотной. Таким же образом объясняется и закосневание наше на помыслах тщеславия и других каких. Невозможно, чтоб ум, погружаемый и утопающий в таких помыслах, предстал пред Бога и украсился венцом правды. Этими помыслами расхищен был треокаянный оный ум, который, по притче евангельской, отказался от вечери боговедения. Равным образом и тот, связанный по рукам и ногам и вверженный во тьму кромшную, из этих помыслов имел сотканную одежду, которую Звавший признал недостойною такой брачной вечери. Брачное одеяние есть бесстрастие разумной души, отвергшейся мирских похотей. Какая же причина того, что помышления о чувственных вещах, закосневая, растлевают ведение, об этом сказано будет в главах о молитве.
65. Демонскому помыслу противостоят три помысла, отсекая его, когда он закоснеет в уме: ангельский, наш, исходящий от нашего произволения, когда оно устремляется к лучшему, и другой наш, подаемый человеческим естеством, коим движимые и язычники любят, например, детей своих и почитают родителей своих. Доброму же помыслу противостоят только два помысла: демонский, и наш, исходящий из нашего произволения, уклонившегося к худшему. Ибо от естества не исходит никакой худой помысл; так как изначала мы не были злы, потому что Господь сеял доброе семя на селе Своем. Было время, когда не было зла, и будет время, когда его не будет. Семена добродетелей неизгладимы. Удостоверяет меня в этом тот евангельский богач, который и осужден будучи во ад, милосердовал о братиях своих, а милосердие есть наилучшее семя добродетели.
66. Некоторые из нечистых демонов всегда приседят подле читающих и всячески ухитряются отвлекать ум их и нужды. Часто, взяв повод от самих Божественных Писаний, они наводят их на худые помыслы; бывает, что они против обыкновения заставляют зевать или наводят тяжкий сон, много отличный от обыкновенного. Это испытал я сам на себе; но не понимал хорошо причины, хотя часто подвергался тому. От святого же Макария слышал, что и зевота безвременная, и сон от демонов; в доказательство чего он приводит обычай при зевоте полагать крестное знамение на уста, по древнему незапамятному преданию. Все это мы терпим от них потому, что при чтении не храним трезвенного внимания, и не помним, что читаем святые словеса Бога Живого.
