Викентий Лиринский - Сочинения
XXVI. А откуда видно, спросит кто–нибудь, что диавол имеет обычай пользоваться доказательствами из святого Закона? Таковый пусть читает Евангелия. В них пишется: тогда поят Его, то есть Господа Спасителя, диавол, и постави Его на криле церковнем, и глагола ему: аще Сын еси Божий, верзися низу; писано бо есть, яко ангелом своим заповест о Тебе сохранити Тя во всех путех Твоих, на руках возмут Тя, да не когда преткнеши о камень ногу Твою (Мф.4:5–6. Лк.4:9–11). Чего же не сделает бедненьким людям тот, кто на самого Господа величества напал свидетельствами из Писаний? Аще Сын еси Божий, говорит он, верзися низу. Почему? Писано бо есть, говорит. Мы особенно должны заметить и запомнить заключающееся в этом месте учение, дабы, имея в виду такой пример из евангельского авторитета, когда увидим, что некоторые высказывают слова Апостолов или Пророков, в опровержение православной веры нимало не сомневались в том, что через них говорит диавол. Ибо как тогда глава говорил Главе, так и ныне члены говорят членам, члены то есть диавола членам Христовым, вероломные верным, нечестивые благочестивым, еретики православным. Что же говорят они? Аще Сын еси Божий, верзися низу. То есть, если хочешь быть сыном Божиим и наследовать царство небесное; то верзися низу, то есть бросься с вершин Церкви, которая почитается и храмом Божиим, — оставь ее учение и Предание. И если кто спросит какого–нибудь еретика, внушающего ему это: чем докажешь, на каком основании учишь, что я должен оставить всеобщую и древнюю веру кафолической Церкви, он тотчас ответит: писано бо есть, и немедленно представит тебе тысячу свидетельств, примеров, удостоверений из Закона, из Псалмов, из Апостолов, из Пророков, чтобы, истолковав их на новый и худой лад, низвергнуть несчастную душу из кафолического ковчега в омут ереси. Но еретики удивительно как привыкли обманывать неосторожных людей и следующими обетованиями. Они дерзают обещать и учить, что в их церкви, то есть в скопище их согласия, находится великая, особенная, очевидно, личная какая–то благодать Божия, так что каждый, принадлежащий к нему, без всякого труда, без всякого усердия, без всякого тщания, хотя бы не просил, хотя бы не искал, хотя бы не толкал, пользуется таким промыслом Божьим, что, будучи держим на руках ангельских, охраняясь то есть покровом Ангелов, никогда не может преткнуть о камень ногу свою (Пс.90:12), никогда то есть не может обмануться.
XXVII. Что же делать, спросит кто–нибудь, людям — православным и сынам матери Церкви, если божественными глаголами, изречениями, обетованиями пользуются и диавол и ученики его, из коих одни — лжеапостолы, другие — лжепророки и лжеучители, все же вообще — еретики? Как им отличать истину от лжи по отношению к святым Писаниям? Так, как написали мы по Преданию святых и ученых мужей в начале настоящей памятной записки. То есть, они особенно должны заботиться о том, чтобы толковать священное Писание по Преданиям всеобщей Церкви и по правилам (regula) вселенского догматического учения, в самой же Вселенской и Апостольской Церкви они необходимо должны следовать всеобщности, древности, согласию. И если восстанет когда–нибудь часть против всеобщности, новизна против старины, погрешительное разномыслие одного или меньшинства против согласия всех или по крайней мере большинства православных, то погрешению части они должны предпочесть непогрешность всеобщности, а в самой всеобщности благоверие старины — непотребству новизны; наконец в самой же древности, безрассудству одного или меньшинства предпочитать во–первых общие, если есть они, решения всеобщего собора, а если их нет, то, во–вторых, следовать самому сподручному, — согласным между собой мыслям большинства великих учителей. Если наблюдем это, при помощи Божией, верно, благоразумно и тщательно; то без большого труда можем узнать заблуждения появляющихся еретиков.
XXVIII. После сего следует, кажется, чтобы я примерами изъяснил, как надобно узнавать и осуждать непотребные новизны еретиков через приведение и сличение согласных между собою мыслей древних учителей. Впрочем, это древнее согласие святых отцов мы должны с большим усердием отыскивать и принимать по отношению не ко всем вопросам из Божественного Закона, но, главным образом, только относительно правила веры. С другой стороны, не всегда и не все ереси должно обличать этим способом, но только недавние и новые, то есть впервые показывающиеся, пока не успели они, по самой краткости времени, извратить правила (regula) древней Веры, и пока не покусились еще, дальнейшим распространением яда, растлить сочинения предков. На ереси же распространившиеся и застаревшие мы отнюдь не должны нападать этим путем, потому что они в течение долгого времени постоянно имели случай воспользоваться истиной. Какие бы ни были непотребства расколов или древнейших ересей, мы должны или поражать их, если нужно, не иначе авторитетом Писаний, или же бегать их, как пораженных уже и осужденных вселенскими соборами православных пастырей церкви. Итак, когда впервые начнет пробиваться гниль какого–нибудь вредного заблуждения и для защиты себя похищать какие–нибудь слова из святого Закона и изъяснять их ложно и коварно: то, при толковании Канона, немедленно должно собрать мысли предков, дабы при помощи их, с одной стороны, со всею очевидностью открыть, а с другой — без нового рассмотрения осудить все, что только окажется новым и непотребным. Но мысли должно сносить только тех отцов, которые живя, уча и пребывая в вере и в кафолическом общении свято, мудро, постоянно, сподобились или с верою почить о Христе, или блаженно умереть за Христа. А верить им должно по такому правилу: что только или все они, или большинство их единомышленников принимали, содержали, передавали открыто, часто, непоколебимо, как будто по какому предварительному согласию между собою учителей, то почитать несомненным, верным и непререкаемым; а о чем мыслил кто, святой ли он или ученый, исповедник ли и мученик, несогласно со всеми или даже противореча всем, то относить к мнениям личным, сокровенным, частным, и отличать от авторитета общего, открытого и всенародного верования, дабы, оставив древнюю истину всеобщего учения, по нечестивому обычаю еретиков и раскольников, с величайшей опасностью относительно вечного спасения, не последовать нам новому заблуждению одного человека. Дабы кто не вообразил, будто он дерзновенно может презирать святое и кафолическое согласие сих блаженных отцов, Апостол говорит в Первом послании к Коринфянам: и овых убо положи Бог в Церкви первее апостолов (к которым сам он принадлежал), второе пророков (каков по Деяниям апостольским, был Агав), третие учителей (1 Кор.12:28), именуемых ныне толкователями, у того же Апостола называемых иногда пророками (1 Кор.14:29), потому что через них открываются народам тайны Пророков. Итак, кто презирает сих, свыше распределенных в Церкви Божией в разные времена и по разным местам, согласно о Христе мудрствующих что–нибудь относительно кафолического учения, тот презирает не человека, но Бога. А дабы никто не удалялся от правдивого согласия с ними, тот же Апостол усильно просит так: молю же вы, братие, да тожде глаголете еси, и да не будут в вас распри, да будете же утверждены в томже разумении и в тойже мысли (1 Кор.1:10). Посему, если кто отступит от согласия с верованием их, тот пусть выслушает следующее слово того же Апостола: несть Бог нестроения, но мира (не того, то есть, кто отступит от единомыслия, но тех, кои пребудут в мире согласия), яко учу во всех церквах святых (1 Кор.14:33), то есть кафолических, которые потому святые, что твердо стоят в союзе веры. А чтобы кто не стал нагло домогаться того, чтобы его одного слушали и ему верили, оставив прочих, он немного ниже говорит: или от вас слово Божие изыде? Или вас единых достиже (1 Кор.14:36)? А чтобы не почли этого сказанным необдуманно, присовокупил: аще кто мнится пророк быти или духовен, да разумеет, яже пишу вам, зане Господни суть заповеди (1 Кор.14:37). Какие это заповеди, кроме той особенно, чтобы всякий пророк или духовен, то есть учитель духовных предметов, с величайшим тщанием заботился об одинаковости и согласии, чтобы, то есть и своих мнений не предпочитал прочим, и не отступал от мыслей всех? Аще ли кто, говорит, не разумеет заповедей об этом, не уразумеется (1 Кор.14:38). То есть, кто или неведомого не изучает, или ведомое презирает, тот не уразумеется, то есть почтется от Бога недостойным быть в числе соединенных верою и уравненных смирением. Не знаю, можно ли вообразить несчастье, ужаснейшее этого. Однако же оно на глазах наших, согласно апостольской угрозе, постигло Юлиана [ [35]] пелагианина, который или не позаботился присоединиться к верованию товарищей, или возмечтал отделиться от него. Но пора уже представить обещанный пример того, где и как собирать мнения святых отцов, дабы сообразно с ними на основании решения и авторитета собора церковного начертать образец веры. А чтобы это было удобнее, оканчиваю здесь настоящую памятную записку, дабы последующее начать с новой главы.
