Рой Андерсон - Несравненная любовь Христа
«Если человек украдет пару носков, — пишет Лесли Ветерхед, — он может угодить в тюрьму. Но если он, имея неуживчивый характер, похищает счастье в доме, лишает маленьких детей смеха, а остальных домашних — радости, то ни государство, ни семья не принимают никаких мер. Это обычно продолжается до тех пор, пока дети не вырастут и не вырвутся из–под ига тирании. Что ж, вероятно, кража имущества есть меньшее зло, чем преступление иного человека, который своим тяжелым, ворчливым и придирчивым характером делает жизнь в доме невыносимой и служит причиной несчастья»
(Лесли Ветерхед. В поисках Царства, с. 97).Грехи души
Для того, кто грешит по плоти, есть больше надежды, чем для грешащего в душе. Бог гораздо больше может сделать для потерянного, пользующегося дурной славой грешника, чем для нечестных и завистливых «святых». В лице старшего брата представлен совершенный пример самоправедности — души, лишенной высоты и глубины любви, живущей день за днем под бременем долга. Старший брат, может быть, никогда не удалялся от дома далее, чем за десять километров, но, тем не менее, жил в «дальней стороне». Он был глух к чужим нуждам. Испытывая жалость к самому себе, в этот праздничный вечер он отвернулся от всех родных, ожесточенный и обиженный радушным приемом, оказанным его грешному брату. Его душа дышала злобой и ненавистью.
Епископ Хант из Вермонта, имея настоящее христианское сердце, всю свою жизнь посвятил служению ближним. Он умер в расцвете лет, изнурив себя служением своему Учителю. Вскоре после его кончины некто беседовал с его кормилицей. «Я знаю, где он находится, — сказала она. — Его душа пошла в ад». Ее собеседник настолько был потрясен этими словами, что не мог ничего сказать в ответ. Заметив смущение на лице собеседника, она добавила: «Это единственное место, где он может быть по–настоящему счастлив, потому что там много работы». Разумеется, ее богословие было несовершенно, но его суть ясна и верна — подобно своему Господу, епископ Хант всегда был там, где для него была работа. Иисус хотел исправлять грешников для Царства Своего Отца. «Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию», — сказал Он. Чтобы обрести жизнь, вы должны потерять ее; если вы желаете сохранить ее, вы должны отдать ее, подчинив себя служению Богу и людям.
Психологи считают, что жизнь, сконцентрированная на самом себе, губительна. В притче о блудном сыне оба сына были эгоистами. Каждый из них замкнулся в себе, удалился от отца и его любви: младший, совершая зло, старший, делая «добро». По словам профессора Мэйсона, «отношение обоих сыновей было расчетливым, коммерческим: младший сын пытался превысить свой кредит, старший хотел открыть депозитный счет (про запас на будущее), но Бог — не банкир, Он — Отец».
Глубочайший смысл этой притчи заключается в следующем: можно отдалиться от Бога, ведя безнравственный образ жизни, и можно отдалиться от Него, делая добрые дела. Не только порок, но и добродетель может отдалять нас от Бога. Последнее, возможно, еще более опасно, потому что в этом случае человек ни в чем не чувствует нужды. Он самодоволен. Ни наше служение, ни жертвенность не дает нам права войти в Его Царство.
Чтобы быть членами Божьей семьи, мы должны быть рождены в ней — «рождены вновь» — или, иными словами, мы должны быть усыновлены, приняты как сыновья. Бог принимает нас не по нашим делам. Мы никогда не сможем ни заслужить Его любовь, ни заработать ее, ни купить. Но мы можем принять ее. То, что мы никогда не сможем заслужить, приходит к нам только по благодати. Как бы далеко мы ни отдалились от Бога — это не имеет значения, мы можем вернуться. В таком случае мы проявим любовь в служении нашему Спасителю. Старая китайская пословица: «Нет пути назад», — неверна в этом отношении. Есть все–таки дорога из любой дальней стороны в дом Отца. Но это — путь покаяния и исповедания; не епитимья (наши поступки), но раскаяние — что Бог дает нам через Своего Святого Духа (см. Деян. 5:31, 32). «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (1 Ин. 1:9).
Прощение и очищение следуют за исповеданием. Помните, что Бог готов простить всех, чистосердечно обративших свои лица к небесному дому. Он покроет наши лохмотья греха одеждой Своей праведности, и мы станем совершенными в Нем.
Если мы вверим свою судьбу в Его руки, полностью доверяясь Его милости, и решим идти, куда бы Он нас ни повел, тогда, и только тогда мы сможем испытать полную радость Его спасения. От всей души просто скажите Ему: «Отец Небесный, отныне я повинуюсь Твоим заповедям. Прими меня таким, каков я есть, и сделай меня Твоим сыном. Помоги мне любить тех, кто окружает меня. Я прошу это во имя Иисуса Христа, моего Спасителя и Господа. Аминь». Бог всегда ответит на такую молитву и даст гораздо больше, чем мы просим.
Роковая черта
Вконце земного служения Христа сопротивление усилилось. Чтобы понять Господа и Его миссию в нашем грешном мире, последуем за Ним в храм, где он произнес свою последнюю проповедь; затем в сад, к кресту, в могилу, а из опустевшей могилы — на престол славы.
Зная, что дни Его уже сочтены, Христос начал иллюстрировать Свои истины острее и ярче. Идею притчи о хозяине, который насадил виноградник и отдал его виноградарям для возделывания (Мф. 21:33—44), Он позаимствовал из пятой главы Книги пророка Исайи (ст.1—7): «Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев», — сказал пророк. Виноградари, собиравшие и давившие виноград, символизировали руководителей Израиля, а слуги, которых хозяин посылал за плодами, — пророков. Сын же, Которого нечестивые виноградари убили, был не кем иным, как Самим Господом.
Никакая другая притча не проливала столько света, как эта, потому что в ней Он сознательно исключил Себя из числа пророков. Он не слуга, а Сын. В притче раскрывается отношение нации к вестникам Божьим: они «иного прибили, иного убили, а иного побили камнями». И, наконец, «послал он [хозяин] к ним своего сына, говоря: „Постыдятся сына моего"». Но вместо того, чтобы с почтением встретить сына, они «схватили его, вывели вон из виноградника и убили». Этот трагический конец, хотя и тяжело об этом говорить, был печальным, кульминационным моментом Его служения. «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст», — сокрушался Иисус (Мф. 23:37, 38).
За два дня до Пасхи было поспешно созвано заседание синедриона. Это был высший совет иудейской нации, состоявший из семидесяти членов. Сюда входил и высший суд первосвященников, книжников и старейшин. Заседания синедриона нередко сопровождались разногласиями и раздорами. На этот раз все сошлись в одном — деятельности Иисуса нужно положить конец, даже если это будет означать Его смерть.
Христос знал об этом. Знал Он и то, что через считанные часы разразится страшная буря. Он старался сообщить Своим ученикам некоторые важные истины. Поэтому Иисус наставил их тому, как приготовиться к Пасхе.
Когда ученики собрались в верхней горнице, атмосфера была гнетущей. «Был же и спор между ними, кто из них должен почитаться большим» (Лк. 22:24). Если бы они знали, что уже находятся в тени креста и что Господь уже готов пожертвовать Своей жизнью за них и за весь мир, их поведение было бы совсем другим!
На столе лежали символы: закланный агнец, символизировавший Агнца Божьего; горькие травы, напоминавшие о жестоких испытаниях, перенесенных их предками в египетском рабстве; чаша с солью, символизирующая слезы, пролитые в Египте; пресный хлеб — образ «чистоты и истины» (1 Кор. 5:8).
Для учеников, неоднократно отмечавших Пасху, эти предметы мало что значили. Но для Иисуса все было полно особого смысла. Израиль стал нацией, когда освободился из египетского рабства, а знаком освобождения являлся пасхальный агнец, кровью которого были помазаны дверные косяки их домов. Каждый год Израиль отмечал это событие. Пасха была, таким образом, не только памятником освобождения, она пророчески указывала на Агнца Божьего, Который понесет на Себе грех мира.
Бог становится слугой
Та особая Пасха отмечала переходный период между двумя великими религиозными системами: это был закат национального Израиля и утренняя заря вселенской церкви. Когда ученики ожидали пасхальной трапезы, Иисус встал, зная, что «Он от Бога исшел и к Богу отходит… взял полотенце, и препоясался… и начал умывать ноги ученикам» (Ин. 13:3—5).
Существовал обычай, по которому гостям, приходящим в дом, слуги мыли ноги, покрытые дорожной пылью. Обычно это делал самый незначительный слуга, возможно, даже раб. Но в верхней горнице не было слуг, готовых исполнить такое служение, поэтому ученики разместились за столом не омытые. Сердца учеников надлежало очистить от духа раздора и своекорыстия. Итак, Он встал, снял верхнюю одежду, взял полотенце и препоясался. Влив в умывальницу воду, Он начал мыть ноги Своим ученикам, и даже омыл ноги Своему предателю. За исключением Иуды все были глубоко тронуты Его поступком. Гордый, честолюбивый Иуда ничуть не смирился, а, наоборот, еще больше озлобился. «Он не может быть Господом славы, — сказал он себе, — иначе Он не унизился бы до выполнения такой низкой работы». Бедный Иуда! Как мало он знал о том, что такое смирение и какую радость оно несет!
