Дионисиос Макрис - Юродивый Иоанн. Том I
Более того, мое общение с юродивым Иоанном помогло мне понять, что мой ближний — это любой человек, даже и тот, кого я воспринимаю, как врага, и он являются образом Божиим, ради которого стоит жертвовать собой.
Иоанн учил меня:
— Подумай сам, Анастасий, разве можешь ты ненавидеть и отвергать Бога, прогонять Его, ругать и в то же время просить Его о помощи?
— Нет, — ответил я.
— Но тогда как же можно ненавидеть ближнего, который является живым образом Божиим? Это ведь не что иное, как самое ужасное безумие, и никакое из существующих лекарств, не может исцелить его. Только покаяние! Только покаяние и исповедь! — снова и снова повторял он.
Христиан лишь по имени, с фарисейским нравом, думающими о себе, что они живут с Богом, юродивый Иоанн называл спящими и полусонными. Еще он отмечал, что в наше время враг рода человеческого — диавол с помощью своей хитрости и коварства устроил на земле своеобразную клинику — «Психбольницу иллюзий». Обманом и лукавством он вовлек в нее многих людей, в том числе и некоторых христиан. Его цель — держать всех в сонном состоянии, но в то же время сохранять в них, как самое главное, ложное ощущение своего абсолютного здравия и даже значимости… Для этого враг постоянно подпаивает их снотворными и успокоительными препаратами в огромных дозах для усыпления их совести. Таким образом ему удается легко манипулировать ими.
— Наша планета, дорогой Кир-Анастасис, — это Виноградник Христов[33], - говорил блаженный. — В этом Винограднике совершается дело спасения душ человеческих. К сожалению, многие из нас этого не осознают как следует и своей жизнью нарушают благой порядок вещей, установленный Богом в мире. А ведь человек призван быть участником этого великого спасительного дела Божия! И здесь самое решающее значение имеет свободное произволение[34] человека, его выбор: либо содействовать этому делу Божию, либо отвергнуть его. Содействие выражается в соблюдении заповедей Творца, а отвержение — в нарушении их. Здесь третьего не дано. Нельзя, например, на протяжении одиннадцати лет прелюбодействовать с сестрой своей жены и одновременно носить крестик и ходить в церковь! Также недопустимо воровать, блудодейстовать, обманывать и одновременно утверждать, что ты веруешь во Христа. Либо ты со Христом, либо ты не со Христом.
Чтобы участвовать в таинственном славословии Бога вместе со всем мирозданием, нужно полностью посвятить, предать себя Троичному Богу. Отечество христиан — Небо, а не земля. На земле мы лишь временные жители, тогда как на Небе мы — наследники вечности. Око Божие день и ночь взирает на сердца человеков и видит их настрой и расположение духа. Если ты живешь праведно, то получишь воздаяние праведника. Если ты живешь беззаконно, неправедно, то испытаешь на себе гнев Божий и в определенный момент тебя постигнет наказание Его. Об этом ясно говорит Царь и Пророк Давид. Итак, вопрос состоит в том, дорогой мой кир-Анастасис, какие мы христиане, то есть какого состояния, какого духа? Мы стали совсем безразличными, не различающими истинное добро и зло. Мы духовно ослепли и, как одеждой, плотно облеклись глубокими сомнениями, разрушающими веру. Сознание наше помрачилось. Мы стали эгоистами.
А ведь христианство основано на жертвенности. Истинный христианин чувствует насыщение тогда, когда видит, как другие насыщаются. Христианин воспринимает с радостью возвращение своего соседа к Богу и соучаствует в радости и успехе другого, как если бы это было его собственное преуспеяние. Христианин воспринимает чужую боль, как свою собственную. Истинный христианин не боится мученичества, ибо оно всегда являлось прямым торжественным путем на Небо. Не можешь называться христианином, если ты, например, масон, бизнесмен-спекулянт, банкир-«кровопийца», депутат-взяточник, чиновник-вор, короче говоря — преступник перед своим народом… Не подобает даже общаться с теми, кто осознанно отрекся от Бога и избрал путь служения мамоне[35] и легионам демонов, которые всегда прячутся по ту сторону неправедного богатства.
Все эти слова юродивого Иоанна отнюдь не были случайными. Они точно били по моим самым больным местам. Как сильный ветер выметает пыль из комнаты, так и его слова напрочь выметали из души все мои ложные убеждения, одним из которых было намерение скопить как можно больше богатства для обеспечения себе и своей семье безбедной и беззаботной жизни на много десятилетий вперед. И хочу открыто признаться: с тех пор, как я стал адвокатом, то попал в темные сети масонства. Думал, что это поможет мне в карьере, особенно в осуществлении моих тогдашних желаний заняться политикой. В масонских «ложах беззакония» меня вели к предательству веры. Я весь наполнился сомнениями и заразился губительным духом лицемерия и притворства, превратившись в христианина лишь по имени. Позже, став одним из руководителей министерства, я надеялся, что статус масона поможет мне обрести должностную неприкосновенность. Однако все это было очередными иллюзиями. В действительности же я был обычным «пациентом» той самой «Психбольницы иллюзий», попавшимся на крючок врага, как правильно говорил блаженный Иоанн.
Теперь же я могу вам точно сказать, что появление в моей жизни юродивого Иоанна спасло не только меня самого, но и моих детей и супругу, для которой я тогда отнюдь не был верным и хорошим супругом.
Я находился в такой бездне греха, из которой можно было выбраться только чудом. И по молитвам юродивого Иоанна Десница Божия извлекла меня из этого ужасного плена. Его молитвы крепко оберегали не только меня, но и весь наш квартал.
Своим юродством он показал, что Бог действует порой совсем не так, как мы предполагаем по своему человеческому разумению.
Прежде я считал, что престижная работа, комфортный дом, дорогой автомобиль и другие земные блага, а также определенная сумма на банковском счету «на всякий случай» гарантируют мне безопасное и обеспеченное будущее. Я был уверен, что обворовывать государство, например, через неуплату налогов — это признак сообразительности. А знание юридических тонкостей дает «право» присваивать себе чужую собственность, что я и сделал однажды, отобрав у своего соседа два квадратных метра кладовки, введя его в заблуждение.
На протяжении почти тридцати лет, дорогой отец Василий, я имел в собственности небольшую кладовую, незаконно отобранную мною у моего хорошего соседа Антония. Очень скоро я забыл об этом беззаконном деянии, «убедив» себя в правильности этого поступка. Но юродивый Иоанн напомнил мне об этом, рассказав историю о некоем человеке с хорошей репутацией и примерном христианине, живущего в нашем квартале, который отобрал два метра земли у своего соседа. Он меня спросил, как должен Бог к этому отнестись. Я ответил, что Господь должен его хорошенько вразумить так, чтобы тот вернул украденное.
И тогда блаженный сказал:
— Бог уже два раза предупреждал его, чтобы тот исправился. В первый раз Он попустил, чтобы тяжело заболел его сын. Во второй раз — у него самого случился микроинфаркт. Но он не вразумился, сердце его осталось таким же черствым. А теперь, по причине его упорной нераскаянности, Господь не внимает его молитвам.
— Кто же этот человек, скажи, дорогой Иоанн, чтобы мы могли известить его и не потерял он свою душу? — спросил я его.
И юродивый, плача, мне сообщил, что этим человеком был я сам. Представьте, каково было мое изумление!
— Может, ты ошибаешься? — шепотом переспросил я. — Я ни у кого не крал землю.
Видите, насколько глубоко это беззаконное деяние спряталось в моей памяти?
— Ты присвоил два квадратных метра кладовой Антония… Разве они стоят того, чтобы из-за них терять Царство Небесное? — спросил он.
— Нет, — еле промолвил я, будучи очень пристыжен и озадачен.
Я чувствовал себя провинившимся ребенком. Тогда Иоанн заплакал и обнял меня. Плакал и я вместе с ним довольно долго, прося прощения у Бога. Затем, уходя от юродивого, я остановился на этаже Антония и признался ему, что несправедливо присвоил себе часть кладовки на первом этаже. Он очень удивился. Тогда же я ему пообещал возместить нанесенный ущерб и взять на себя расходы по строительству стены в правильном месте.
— Ну что ты, дорогой кир-Анастасис, разве свет клином сошелся на этих двух метрах? Разве мы их заберем с собой? Тоже мне, нашел, о чем говорить. Ничего не выдумывай, оставь все, как есть. Достаточно нам оставаться хорошими соседями и довольно мне этого твоего доброго слова, — сказал Антоний.
— Но я даже хорошим соседом не смог быть — ответил я, размышляя при этом о его великодушии, которого у меня совсем не было.
Я чувствовал себя жалким червем и, опаляемый обличениями совести, непрестанно читал молитву Господню[36]. На следующий день открыл блаженному свое душевное состояние и он, улыбаясь, тихо сказал:
