Рене Генон - Кризис современного мира
Современная страсть к экспериментам порождает иллюзию, что теорию можно доказать с помощью фактов, тогда как на самом деле одни и те же факты можно легко объяснить с помощью самых различных теорий, и даже такие ярые поборники экспериментальных методов, как Клод Бернар и т.д., сами признают, что факты могут быть интерпретированы только с помощью заранее составленных представлений, без которых они вынуждены оставаться "грубыми фактами", лишенными всякого смысла и всякой научной ценности.
Раз мы уже заговорили об "экспериментализме", следует использовать эту возможность для ответа на один возникающий в этой связи вопрос: почему экспериментальные науки получили столь широкое развитие именно в современной цивилизации, а не в каких либо других? Причина этого кроется в том, что эти науки связаны с миром чувственного восприятия, с миром материи, и особенно предрасположены к его чисто практическому использованию. Их развитие, идущее рука об руку с тем, что можно назвать "суеверием фактов", точно соответствует сугубо современным тенденциям, тогда как в предшествующие эпохи не было заинтересованности в подобных занятиях до такой степени, чтобы ради них отказаться от знаний высшего порядка. Следует заметить, что в принципе ни один вид знания, даже самый низший, сам по себе не может рассматриваться как нечто неправомочное. Неправомочным является лишь злоупотребление занятиями второстепенными видами наук в ущерб основным и принципиальным областям знания и такое развитие этих второстепенных наук, которое способно подчинить себе все виды человеческой деятельности, а именно это и происходит сегодня. Теоретически и в нормальной цивилизации можно допустить существование наук, основывающихся на экспериментальных методах, но при этом так же, как и все другие науки, сохраняющих связь с принципами и потому обладающих реальной умозрительной ценностью. Мы не видим этому реальных примеров лишь потому, что основное внимание уделяется там иным проблемам, и даже если речь идет об исследованиях чувственного мира ( в той степени, в какой это может представлять действительный интерес), учения традиции позволяют осуществить их гораздо успешнее с помощью иных методов и иных подходов.
Выше мы отметили, что одной из характеристик современной эпохи является использование всех тех вещей, которые ранее вообще отбрасывались, считаясь совершенно не важными и поэтому не заслуживающими того, чтобы расходывать на них время и энергию людей. Но и эти вещи перед концом цикла должны быть реализованы, так как и они имеют свое место среди всего комплекса возможностей, заложенных в самом цикле. Так обстоит дело и с экспериментальными науками, зародившимися в последние столетия. Существует ряд современных наук, в полном смысле слова являющихся "останками" древних наук, истинное понимание которых давно утрачено. В период упадка этих наук их низшие стороны отделялись от всего остального, и подвергшись грубой материализации, становились точкой отсчета для развития в совершенно другом направлении, соответсвующем сугубо современным тенденциям. Так возникали новые науки, потерявшие какую бы то ни было связь с предшествующими. Совершенно неверно, к примеру, рассматривать астрологию и алхимию как науки, развившиеся постепенно в современную астрономию и современную химию, хотя, с чисто исторической точки зрения, доля правды в этом есть. Эта доля правды сводится к тому, что эти современные науки вышли из предшествующих им наук не в ходе "эволюции" или "прогресса", но, наоборот, в результате глубокого вырождения последних. Следует остановиться на этом подробнее.
Прежде всего следует заметить, что наделение различными значениями слов "астрология" и "астрономия" началось сравнительно недавно. Древние греки использовали оба этих термина для обозначения некоей единой области, позднее превратившейся в объект изучения двух наук астрологии и астрономии. Здесь мы вновь сталкиваемся с возникшим в результате специализации разделением одной и той же науки на несколько частей, в данном случае с той лишь разницей, что одна из частей, представляющая наиболее материальную сторону этой науки, получила независимое развитие, а другая, напротив, совершенно исчезла. И действительно, сегодня никто более не знает , чем на самом деле была древняя астрология, и все попытки возродить эту науку привели пока лишь к созданию явной пародии на нее. Сегодня некоторые стремятся даже превратить астрологию в сугубо современную экспериментальную науку, основанную на статистике и исчислении вероятностей, то есть использующую методы, абсолютно не свойственные и глубоко чуждые духу Античности и Средневековья. Другие готовы ограничиться лишь возрождением "гадательного искусства", которое действительно существовало ранее, но являлось при этом уже извращением астрологии, ее упадком или, в лучшем случае, самым заниженным и не заслуживающим никакого серьезного внимания применением ее методов (такое пренебрежительное отношение к подобному использованию астрологических методов можно увидеть в цивилизациях Востока и сегодня).
Случай химии, быть может, является еще более показательным и характерным. Современное невежество в отношении алхимии ничуть не уступает невежеству в отношении астрологии. Истинная алхимия была наукой сущностно космологического порядка, применимой, впрочем, и к человеческому уровню по принципу аналогии, существующей между "макрокосмом" и "микрокосмом". Кроме того, алхимия была изначально предрасположена к перенесению ее учений и на чисто духовный уровень, и это сообщало ей еще более высокий смысл и делало ее одной из наиболее типичных и совершенных традиционных наук. Современная химия, не имеющая ни малейшего отношения к этой науке, развилась отнюдь не из нее. Химия - это лишь результат разложения и извращения алхимии, начавшихся только в Средние Века благодаря полной некомпетентности определенных ученых, не способных постичь истинное значение символов и воспринявших алхимические доктрины буквально. Посчитав, что речь идет только о материальных операциях, эти люди занялись более или менее хаотическим экспериментаторством. Именно подобные персонажи, которых истинные алхимики иронически называли "суфлерами " ("раздувателями") или "прожигателями угля", и были подлинными предшественниками современных химиков. Таким образом, вся современная наука основана на руинах более древних наук, на останках, отторгнутых ими и оставленных в распоряжение невежд и "профанов". Добавим, что так называемые "современные реставраторы алхимии" суть не более, чем продолжатели того же самого извращения, которое началось еще в Средние Века, и их искания так же далеки от сферы истинно традиционной алхимии, как современные астрологи далеки от астрологов древности. Вот почему мы с полным основанием можем утверждать, что сегодня традиционные науки Запада действительно совершенно утрачены современными людьми.
Мы ограничимся этими двумя примерами, хотя нетрудно было бы привести и множество других из разных областей науки, повсюду вскрывающих признаки того же самого вырождение. Можно было бы показать, что психология в ее сегодняшнем понимании, то есть наука, изучающая специфически ментальные феномены, является естественным продуктом англо-саксонского эмпиризма и предрассудков 18-го века. Сама сфера исследований этой науки представлялась для древнего мира столь незначительной, что, даже если там иногда и принимались во внимание некоторые аспекты психологического уровня, никому и в голову не приходило основывать на этом специальную науку, так как все теоретические элементы, имеющие там какую бы то ни было ценность, содержались в доктринах несравнимо более высокого порядка. Так же легко было бы показать, что современная математика является лишь внешней оболочкой, "экзотерической" стороной пифагорейской математики. Древняя идея числа стала совершенно непонятной современным людям, поскольку и здесь высшие аспекты науки, придававшие ей истинно традиционный характер и вместе с тем подлинно интеллектуальную ценность, полностью исчезли. Этот случай сопоставим со случаем астрологии. Перечислять все подобные примеры было бы довольно утомительным занятием, и мы считаем, что сказали достаточно для того, чтобы ясно показать сущностный характер трансформаций, лежащих в основе современных наук и представляющих собой процессы, прямо противоположные так называемому "прогрессу," и даже, напротив, предполагающие глубочайший интеллектуальный регресс. Теперь же мы обратимся к соображениям более общего порядка, касающимся истинной цели традиционных и современных наук, чтобы показать до какой степени в обоих случаях эти цели различны.
Согласно традиции, всякая наука представляет интерес не столько сама по себе, сколько как продолжение или вторичное приложение доктрины, чья наиболее существенная часть относится к области метафизики(4). Хотя каждая наука остается правомочной, пока она занимает надлежащее место в иерархии знаний в соответствии с ее внутренней природой, легко понять, что для обладателя знания высшего порядка знание низшего порядка не может представлять особого интереса. Такое знание низшего порядка ценно лишь в качестве "функции" от высшего знания, то есть лишь в той степени, в которой оно может отражать высшее знание в конкретной обусловленной сфере или служить путем к нему. При этом само высшее знание никогда не должно исчезать из виду или приноситься в жертву каким бы то ни было случайным обстоятельствам.
