Сестра Магдалина - МЫСЛИ О ДЕТЯХ В ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ СЕГОДНЯ
Стремление к свободе
Человеческая природа сотворена по образу Божию; Св. Отцы учат, что одной из характерных черт образа Божия является наша личная свобода. Бывает, что дети в процессе сортировки своих понятий о жизни и о Боге приходят к пониманию того, что свобода есть духовная необходимость, и их духовный инстинкт взывает к свободе, хотя и не всегда с рассудительностью. Родители, уже избравшие для себя следование за Христом, часто боятся выпустить детей из тех пределов, которые ими определены для себя. Иногда это может помешать детям (имеющим иные внешние условия) свободно выковать свою личную веру, отвечающую их жизни и их обстоятельствам. Детям необходимо учиться проявлять свою свободу выбора уже тогда, когда мы живем рядом и можем направлять их. Мы должны постепенно ослаблять узду по мере того, как они растут. Мы должны быть готовы к таким моментам, когда свобода наших детей вызовет у нас большую тревогу — эта тревога подобна сострадающему милосердию Бога, предпринявшего «риск» творения. Удерживать силой уже почти взрослых детей — дешевое решение; это легче, но менее эффективно, чем понимание и молитва. Для ребенка, получившего воспитание в духе Христовом, это вряд ли когда–нибудь понадобится.
Свобода не значит «делай, что хочешь». Мы не поможем нашим детям тем, что позволим им жить независимо от нас с 13 лет. Определенная мера ограничений хорошо ограждает подростка, особенно когда он уважает своих родителей и доверяет им. Проблемы возникают тогда, когда родители настолько строги, что дети начинают затаивать обиду на них; их сердца охладевают к родителям и ко всему, на чем те стоят, что представляют, включая Церковь, и даже Самого Господа. Царский путь между полной самостоятельностью детей и излишним их ограничением нужно постоянно искать, вновь и вновь, с молитвой и пониманием.
Даже когда мы знаем, что придется ответить «нет» на просьбу подростка, мы должны действительно выслушивать просьбы наших детей, чтобы они чувствовали, что мы уступили бы, если бы не препятствовали этому действительно реальные причины. Иначе дети просто перестанут говорить нам о своих настоящих желаниях и мыслях. Очень больно бывает слышать, как подростки говорят: «Я бы никогда не осмелился сказать матери об этом», или «Папа бы в ужас пришел, если б я только спросил».
Широко известное изречение Блаженного Августина «люби и делай, что хочешь» в действительности значит «люби Бога — и делай, что хочешь». Это может стать хорошим девизом для подростков и тех, кто пытается управить их на путь христианский. Любовь к Богу — и ограждение, и залог покаяния, в какие бы прегрешения мы ни впали. Ребенок, любящий Бога, защищеннее ребенка, которого ограничивали до того предела, на котором он восстал против Бога. Молодая девушка спросила однажды взрослого христианина, как ей можно танцевать, и он ответил: «Танцуй так, чтобы тебе это было в радость; но радуйся так, чтобы, когда вернешься домой и войдешь в свою комнату, ты могла предстать пред иконой Господа и поблагодарить Его — а не так, чтобы тебе было стыдно взглянуть на Его Лик».
Искренние отношения с молодежью
Обычно люди считают, что разговаривают со своими детьми, а в действительности часто только что–то говорят им. Подросткам нужен настоящий диалог со своими родителями. Слишком часто к пятнадцати годам взаимоотношения уже нарушены. Дети завидуют тем, у кого «понимающие родители». Наши дети должны чувствовать, что они могут спокойно высказать все: вопросы, сомнения, критику, точки зрения. Они должны видеть нашу искреннюю заинтересованность во всем, что они делают и думают. Не надо лезть им в душу, но все наши слова и поступки должны способствовать открытым взаимоотношениям. Такие отношения невозможно переоценить. Если бы мы помнили на какие «уступки» шел Господь для разговора с теми, кто в этом нуждался, мы бы, не колеблясь, сделали все возможное, чтобы сохранить контакт с подрастающими детьми. Если нет подлинного контакта, даже совет, данный нами с любовью, будет воспринят как только очередное внушение или проповедь. Печально, что есть дети, которые, например, скрывают от родителей что–нибудь нехорошее, случившееся однажды в гостях у приятеля, потому, что их больше никуда не будут пускать.
Подчас слишком строгое отношение родителей к их взбунтовавшемуся ребенку причиняет глубокую боль пастырю, которому тот доверил свои действительные искания и недоумения. Без содействия родителей он не всегда может восстановить взаимоотношения этого чада с Богом.
Ученика одного пустынника постигло искушение оставить монашескую жизнь. Тот дал ему совет: «ешь, сколько хочешь, пей, сколько хочешь, спи, сколько хочешь, но не выходи из келии». Всем ясно, что старцу рассудилось дать такой совет своему ученику в конкретном случае определенного состояния его борения, и нельзя следовать этой формуле, как готовому рецепту. Однако, можно поучиться у Св. Отца смотреть в корень проблемы, оставляя на потом посты и бдения, которые он бы посоветовал другому уже сейчас. Когда родители бывают обеспокоены тем, что их дети выпрашивают позволения пойти на танцы, или послушать рок–музыку, или сходить на вечеринку, мудрое рассуждение этого старца может при случае послужить образцом. Можно представить себе, что православный родитель, помолившись и поразмыслив, ответит: «Танцуй, слушай, иди; но сохрани в сердце любовь ко Христу живою». Нередко желание делать тоже, что все их сверстники, бывает просто временным недомоганием, которым подросткам нужно переболеть и забыть, подобно детским болезням вроде ветрянки.
Дети сильно различаются по степени их преданности Церкви. С Божией помощью мы должны говорить с ними на их действительном уровне. С тем, в ком только тлеет искорка интереса к Православию, нельзя говорить так же, как с положившим намерение стать монахом. Наше дело — развивать (а иногда даже только поддерживать) то, что в них есть, если мы хотим, чтобы наше общение с детьми было настоящим и плодотворным. Один англиканский епископ писал о подростках и предостерегал родителей от «отпугивания» насильным втягиванием их в духовную жизнь: «Малая степень преданности (Церкви) вполне отвечает состоянию того, кто еще с тревогой обнаруживает, кто он есть, и в какой области лежат все его пристрастия». Очевидно, что он действительно общался с молодыми людьми. Те дети, чья преданность Церкви в действительности большая, спросят и получат ответ; и блаженны они, ибо алчут правды и насытятся. (Ср. Мф. 5, 6). Но наивно думать, что все православные подростки, даже посещающие церковные школы, — убежденные и твердые православные христиане; и можно навредить им, разговаривая с ними так, как если бы они ими были.
Самому главному — главное место
Первейшая наша цель в воспитании — не финансовая, не общеобразовательная не даже нравственная, а духовная. Мы желаем своим детям вступить во взрослую жизнь подготовленными к тому, чтобы, как свободные личности, любить Христа. Основная разница между нашими православными детьми и средними современными подростками должна быть в том, что они МОЛЯТСЯ.
Сильнейшим искушением для молодежи в наше время является поголовное забвение христианской веры всеми вокруг. «В воздухе носится» идея о том, что это «пост–христианский» мир. Даже большинство именующих себя христианами считают преданность Святоотеческому христианству старомодным невежеством. Существует много пророчеств о том времени, когда отступление достигнет таких масштабов, что те, кто просто сохранит свою веру, будут больше подвижников и чудотворцев прошлого. В нашей эпохе достаточно признаков, чтобы напомнить об этих пророчествах и оправдать, не то, конечно, чтобы впадать в болезненное апокалиптическое настроение, но то, чтобы утешаться пониманием, что это все часть Божественного промысла. Эти пророчества могут также помочь нам понять, что в общении с молодежью следует подчеркивать самые основы нашей веры (такие, например, как любовь ко Христу как к Богу). Нужно помнить, что наши дети ищут свой путь, окруженные этим отступлением. Нельзя «отцеживать комара» и забывать суд, милость и веру (Мф. 23, 23–24). Нам, возможно, придется пропустить изрядное количество «комаров», пока наши дети вырастут.
Происходящий в подростке процесс открытия заново для себя христианства иногда включает временное оставление второстепенных аспектов с тем, чтобы сконцентрировать его опыт на главнейшем: вере, свободе, любви, правде. Мы знаем, что «второстепенное» дополняет основное, и стараемся жить так, чтоб это было явным, и объяснить это своей молодежи. Однако нам, возможно, придется терпеливо подождать, пока наши дети сами придут к осознанию центрального смысла жизни.
Если девочку — подростка грубо выставляют из церкви за то, что она в джинсах, сколько времени потребуется ей, чтобы придти ко Христу? Пусть это и неподходящая одежда, но не есть ли наша Церковь больница для лечения больных? Если б мы воспитали в наших детях любовь ко Христу, они бы, пройдя так называемый переходный возраст, когда так естественно заботиться о моде, сами бы почувствовали несуразность своего одеяния. Это закон духовной жизни, приложимый к каждому из нас: не стыдимся ли мы теперь того, что в прошлом нисколько не тревожило нашу совесть? Если наши дети будут слышать только лекции о том, что подобает носить, и ни слова о том, как стяжать благодать Божию, что удержит их в Православии? Не пуститься бы им в поиски где–нибудь на стороне, если у них еще есть стремление к духовному. Нужно видеть сердца наших подростков, а не только их внешний вид, каким бы ужасающим сей последний ни предстал нашим взорам. Если подросток настойчиво просит позволения носить что–либо вопреки нашему совету, иногда лучше уступить, чем делать одежду источником долговременных разногласий между родителями и чадом, и, таким образом, между чадом и Православием. Чтобы принять тот факт, что то, что мы носим, действует на нашу душу, нужны духовная опытность и духовное чувство, а не чувство приличия; и, навязывая определенный стиль одежды тому, кто еще только начинает осознавать, что по–настоящему единственно ценными являются сердце, и душа, и вечная истина, мы можем нанести огромный духовный вред.
