Димитрий Ростовский - Жития Святых — месяц февраль
— Господи Иисусе Христе! Ты знаешь сердце мое и расположение души моей, любовь и веру в Тебя! Будь мне вождем и помощником против врага, которого я о Тебе, Боге моем, попрала уже и умертвила. И ныне, Владыко, молю Тебя, не попусти всескверному и всезлобному человеку, слуге демонов, осквернить тело мое, в котором я доныне прожила чисто и честно; поспеши и ускори победить диавола и слугу его Кинтиана, чтобы он не сказал: «Где ее Бог?» (ср. Пс.78:10) Прими, как жертву и приношение, слёзы мои в воню благоухания, ибо Ты один Бог и Тебе подобает слава во веки. Аминь.
Помолившись так, она пошла из города с воинами, в сопровождении некоторых граждан, соседей и знакомых; шла она с полною готовностью мужественно постоять за Господа своего, как стена несокрушимая; и размышляла в себе: «Вот я сначала имела брань с диаволом, стараясь соблюсти в чистоте свое девство, и победить свои плотские страсти, которые и победила с помощью благодати Христа моего, и попрала врага, воюющего чрез страсти и похоти против людей; теперь я иду на вторую брань, в которой я должна положить душу свою за Христа. Но, диавол, ты не порадуешься чрез меня, но более посрамишься сам: ибо я надеюсь на Христа Бога моего, что Он с высоты будет смотреть на подвиг мой со множеством святых Ангелов Своих, и поможет мне немощной».
Размышляя так в себе, она горячими слезами омывала лице свое. Когда она продолжала путь, развязался ремень у сандалия ее; чтобы завязать его, она поставила ногу на камень и осмотрелась кругом, и она уже не увидела никого из провожавших ее соседей: все, оставив ее, возвратились назад. Посему она еще более прослезилась, и обратилась с молитвою к Богу, говоря:
— Всемогущий Господь, ради моих граждан, не поверивших мне, что я хочу пострадать за Твое святое имя, покажи какое-либо чудо на сем месте!
И вот тотчас выросла дикая бесплодная маслина, изображавшая собою дикие умы граждан Панорма.
Когда святая Агафия прибыла в город Катану, военачальник повелел поместить ее в доме одной богатой женщины, по имени Афродисии. У ней было пять юных дочерей, которым он велел при помощи своих ласкательных речей и различных удовольствий совратить ум Агафии к плотской любви, и убедить ее принести жертвы богам. Они то хваля и превознося ее и высказывая многие обещания, то посредством угроз старались склонить Агафию к исполнению воли Кинтиана, но не имели никакого успеха: ни словом, ни делом не могли они отвратить ее от Божественной любви к любви мирской. Они украшали ее дорогими одеждами, предлагали подарки и различные дорогие кушанья и угощения, устраивали представления в лицах и пляски, при игре музыкантов, и творили перед ее глазами всякие бесчинства и смехотворные вещи. Но она, не желая даже глядеть на всё сие, говорила:
— Пусть будет вам известно, что ум и помышления мои утверждены на камне, и не могут быть отвращены от любви Христовой: ваши же льстивые слова подобны ветру, предоставление же мирских радостей — есть не более, как дождь; а угрозы ваши — это реки, которые хотя и прильют к моей храмине, но не возмогут сдвинуть ее, ибо она стоит на твердом основании, как бы на камне, Которое есть Христос Сын Бога Живаго.
Говоря так, она струями слёз обливала свою грудь: ибо как олень ищет источников воды (ср. Пс.41:2), так она стремилась к страданию за Господа своего.
Афродисия, видя твердость и непоколебимость сердца Агафии, пошла к военачальнику Кинтиану, и сказала ему:
— Скорее можно камень раздробить и железо превратить в олово, чем убедить и отвратить от Христа сию девицу; я сама и дочери мои дни и ночи проводили только в том, что увещевали ее к единомыслию с нами — то ласками и просьбами, то угрозою: ожерелья и мониста редкие, дорогие одеяния, золото и драгоценные камни я полагала перед ее лицом, отдавала ей в подарок рабов и села свои, но она всё это презирает, как прах, попираемый ногами.
Тогда разгневанный военачальник Кинтиан велел привести Агафию в свою тайную палату; здесь, сидя на своем месте, он, исполненный нечистых помыслов, спросил девицу, какого она рода. Святая Агафия отвечала:
— Я — благородного происхождения и имею знатных и богатых родственников.
Кинтиан сказал ей:
— Если ты знатного рода, то зачем носишь бедную одежду, как какая-либо рабыня?
— Я — Христова раба, — отвечала святая, — и посему ношу образ рабыни.
Кинтиан же сказал:
— Как же ты называешь себя рабой, будучи свободною, как дочь благородных родителей?
— Благородство и свобода наша в том, — отвечала святая, — чтобы работать Христу.
Военачальник спросил:
— Неужели мы, не работающие Христу вашему и отрицающиеся от Него, несвободны?
Агафия отвечала:
— Вы находитесь в таком плену и рабстве, что не только сделались рабами греху, но и поклонниками мерзких и бесчувственных идолов, почитая дерево и камень за бога.
— Если ты будешь произносить такие хулы, — сказал ей Кинтиан, — то будешь предана многим мучениям; но скажи мне, почему ты отрицаешься от наших богов?
— Потому я отрицаюсь от них, — отвечала Агафия, — что они не боги, а бесы, изображения которых вы делаете из меди и мрамора, покрывая золотом их лица.
Кинтиан сказал:
— Послушай доброго совета, девица, и принеси жертвы, чтобы не испытать тебе различные муки и не навести бесчестия и поношения своему благородному происхождению, после чего ты, хотя и против воли, должна же будешь поклониться богам, владыкам вселенной.
Святая Агафия отвечала:
— Пусть будет жена твоя подобна Афродите [5], богине твоей; а ты сам будь подобен Зевсу [6], богу твоему.
Когда святая произнесла это, Кинтиан велел ударить ее по лицу и сказал:
— Не оскорбляй военачальника!
Святая Агафия ответила:
— Где разум твой, военачальник? Я желаю тебе, чтобы ты был подобен богу твоему, а ты не желаешь быть ему подобным, и сам стыдишься своих богов: посему вместе со мною отрекись от них.
Военачальник сказал:
— Ты заслуживаешь многие муки, на которые я тебя тотчас и отдам, если ты не исполнишь, что тебе приказывают.
— Не боюсь я ничего, — отвечала девица; — если ты отдашь меня на съедение зверям, то звери, увидев меня и услышав имя Христово, укротятся; если в огонь меня бросишь, то Ангелы с неба будут меня охлаждать росою; если ты причинишь мне раны и мучения, я имею на помощь Духа истины, Который меня избавит от руки твоей.
После этого военачальник велел отвести Агафию в мрачную и смрадную темницу; святая же пошла туда, как на пир и веселие, вручая себя Господу своему. Утром Кинтиан, вызвав опять святую Агафию на суд, спросил ее, достаточно ли она подумала о своем здоровье. Святая Агафия отвечала:
— Здоровье мое — Христос.
Но начальник сказал:
— Отрекись от Христа, чтобы не погибнуть тебе в юности.
— Отрекись ты от своих богов, — отвечала святая, — которые суть не что иное, как камень и дерево, и приступи к истинному Богу, сотворившему тебя, дабы не подвергнуться тебе мукам вечным.
Тогда разгневанный мучитель велел повесить Агафию нагою на дереве и бить. Когда святую били, мучитель сказал ей:
— Перемени свои мысли и поклонись богам, чтобы остаться тебе живой.
Она же отвечала:
— Сими муками я приобретаю себе блаженство, и радуюсь среди них так же, как радуется тот, кто приобрел великие сокровища: сии временные муки мне полезны. Как не собирают пшеницу в житницы, не очистив ее от плевел, так невозможно для души моей войти в рай, если сначала тело не будет истерзано муками.
Военачальник велел слугам сильнее мучить Агафию, потом приказал железными клещами рвать ее сосцы и отрезать их. Когда это исполняли, мученица сказала военачальнику:
— Безбожный и бесчеловечный мучитель! не стыдишься ты у женщины отрезать сосцы, которыми ты сам питался у своей матери; но я имею другие сосцы в душе моей, которых ты не можешь коснуться, ибо они от юности посвящены Богу.
После сего святая была брошена в темницу. В полночь явился ей святой Апостол Петр, в образе благолепного старца, неся в руках своих многие врачевания для нее; ему предшествовал прекрасный юноша с горящею свечою; святая подумала, что это пришел какой-либо врач. Апостол сказал ей:
— Нечестивый мучитель, хотя и истерзал тебя ранами, но не имел никакого успеха; напротив, ты победила его своим мужеством; он велел сосцы твои не только истерзать, но и отрезать: за сие душа его будет мучиться вечно. В то время, когда ты терпела муки, я стоял и смотрел, и размыслил, что можно исцелить твои сосцы, для чего и пришел сюда.
Святая мученица Агафия отвечала:
— Я никогда не употребляла никакого врачевания для своего тела; думаю, что и теперь не следует нарушать сего доброго обычая, от юности усвоенного.
