Александр Лопухин - Толковая Библия. Том 2
10-16
Удивительная кротость вдовы, покорность ее судьбе, замечательная вера в промысл Божий и беспримерное послушание слову пророка - все эти черты сарептской вдовицы представляют в ней образ праведницы вне закона с сердечной верой в Иегову, и в этом смысле она была прообразом церкви из язычников, прежде неплодной, а потом процветшей, как крин. Блаж. Феодорит говорит: "дивлюсь кротости в ответе жены; не вознегодовала она, что при таких бедствиях просят у нее пищи, а представила только крайнюю нищету. Великий же сей и праведный муж, хотя обещал ей неоскудевающие источники муки и елея, однако же повелел, чтобы ему первому изготовила и принесла хлеб. И не огорчилась опять жена, когда изнуряемая заботами и нищеты и вдовства, но, с верою вняв обещанию, принесла пищу. Даже сделала сие, не знав человека; потому что он был иноплеменник, - не изведав опытом его пророческой силы. Думаю же, что ею прообразована Церковь из язычников; потому что жена сия гонимого израильтянами приняла с верою, как и церковь приняла теми же самыми израильтянами изгнанных апостолов" (вопр. 53). Текст, LXX и слав. в ст. 12 предполагает, что у вдовы было несколько сыновей: τοίς τέκνοις μου - чадом своим (евр. ед. ч.: ливни; рус. Синод.: "для сына моего"); равным образом и в ст. 15: τά τέκνα αυτη̃ς - чада ея (евр. бетаг, "дом ее"). Но в том и другом случае преимущество надо отдать еврейскому тексту: по всему рассказу можно видеть, что сын у вдовицы был единственный, и что в ст. 15 говорится о доме вдовы, а не о сыновьях ее.
17-24
И. Флавий (Древн. VIII, 13, 3) предполагает, что сын вдовы сарептской не умирал, а лишь "имел вид трупа" (род обморока); то же думали и некоторые толкователи (напр. Bähr, op. cit: s. 174), но библейский текст определенно говорит (ст. 22, ср. 18), что здесь имел место случай действительной смерти и действительного воскрешения из мертвых. Замечательно воззрение вдовицы (ст. 18), что благодаря пророку (и его святости) открылись во всей силе грехи ее и вызвали наказание Божие. "Не сказала она, хотя была иноплеменница: худым послужил ты для меня предвестием, виною бед стало для меня пришествие твое, напротив того, приключившееся с нею приписала паче собственным своим грехам" (блаж. Феодорит, вопр. 54). Самый образ действия пророка при воскрешении умершего (ст. 19-21) близко напоминает последующее воскрешение пророком Елисеем сына сонамитянки (4 Цар. IV:34-35): символика в том и другом случае тем более понятна, если и Xристос Спаситель в своих чудотворениях не чуждался ее (Мк. VII:33; VIII:23; Ин. IX:6-7). "Пророк помолился Господу об умершем отроке, и после молитвы, трижды дунув на отрочище, возвратил его к жизни. Троекратное число указывает на достопокпоняемую Троицу, а дуновение на первоначальное сотворение души" (блаж. Феодор.) . Чудо послужило к окончательному утверждению вдовицы в вере в Иегову и Его пророка (ст. 22-24).
Глава 18. 1-2. Повеление Божие пророку Илии явиться к Ахаву. 3-6. Картина голода в последние дни засухи. 7-16. Встреча пророка с Авдием, царедворцем Ахава. 17-19. Свидание пророка с Ахавом, обличение его и предложение испытания силы Иеговы и Ваала. 20-38. На Кармиле: безуспешность молитвы и жертвы жрецов Ваала и ниспадение огня небесного на жертву пророка. 39-46. Казнь жрецов; появление дождя; возвращение Ахава и пророка
1-2
"В третий год": дата эта не представляет противоречия с новозаветными показаниями - 3 года и 6 месяцев (Лк. IV:25; Иак. V:17), так как последние более точно обозначают всю продолжительность действия пророческого слова Илии, а данное место 3 Цар. указывает лишь фактическую продолжительность бедствия засухи и голода (в первое время жители могли питаться запасами предыдущего года).
3-6
Предстоящее свидание пророка Илии с Ахавом падало на время наивысшего развитии засухи и голода, и здесь указаны обстоятельства, приведшие к встрече пророка с царем. Должность начальника дворца, введенная Соломоном (IV:6), существовала и у Ахава (ст. 3), царствование которого с внешней, политической и международной стороны было, по-видимому, отражением блеска Соломонова царствования (ср. гл. XX). Тем резче выступает упадок религии в это царствование, нашедший выражение, между прочим, в преследовании и умерщвлении Иезавелью пророков (ст. 4), т. е. сынов пророческих, совершавших благочестивые религиозные упражнения под руководством какого-либо пророка (ср. 1 Цар. X:5; сл. XIX:20-24): очевидно, их было в данное время очень много в Израильском царстве (ср. 4 Цар. II:3 сл.) ; высоко поднявшее голову нечестие вызывало на борьбу с собой великую религиозно-нравственную силу обществ пророческих (неудачно называемых иногда "школами пророческими"). Авдий, начальник дворца Ахавова, по своему благочестию и усердию к религии Иеговы (ст. 3, 7, 12; ср. блаж. Феодорит, вопр. 55) скрывал и питал гонимых пророков в одной из пещер, может быть, на горе Кармиле.
7-16
Авдий легко мог узнать (слав.: потщася, LXX: έσπευσε) пророка Илию (ст. 7) по его своеобразной внешности: "человек тот весь в волосах и кожаным поясом подпоясан по чреслам своим" (4 Цар. I:8), - по этим признакам узнавали пророка. В беседе Авдия с пророком характерно, кроме глубокого почтения его к пророку (ст. 7, 9, 13), еще воззрение, что Дух Иеговы во всякий момент может унести пророка неведомо куда (ст. 12; ср. ст. 46; Иез. III:12; VIII:3; XI:1; XLIII:5), как это и произошло при конце жизни пророка (4 Цар. II:11). Из этой же беседы узнаем, какие напряженные усилия употреблял Ахав к отысканию Илии - "того, кто устами своими заключил облака, чтобы сделать одно из двух, или убедить пророка, чтобы отверз облака, или погубить его, если не убедится" (блаж. Феодорит, вопр. 55). Только клятвенное заверение пророка (ст. 15) в намерении своем предстать пред Ахава убеждает Авдия сообщить Ахаву о прибытии пророка (ст. 16). Имя Божие "Господь Саваоф" (евр. Иегова - Цебаот) или полнее "Господь Бог Саваоф" (Иегова - Елогей - Цебаот) употребляется почти исключительно у пророков (встречается особенно у Исаии, Амоса, Аггея, Захарии, Малахии, в псалмах и в книгах Царств и Паралипоменон) и означает Бога: 1) как небесного Вождя воинств Израилевых; 2) как Владыку светил небесных и преимущественно 3) как Господа ангельских воинств (см. у А. Глаголева, Ветхозаветное библейское учение об ангелах... с. 238-256).
17-20
Ахав суеверно видит в пророке человека, приносящего народу несчастье (евр. охер, ст. 17, ахар; ст. 18: губить, губитель, ср. Быт. XXXIV:30; Нав. VI:18; VII:25), но пророк источник гибели Израиля видит (ст. 18) в идолослужении Ваалам (Ваал, кроме общего имени, имел еще разные эпитеты и прозвания: Вааль-Вериф, Ваал-Зебув и др., в которых идолослужители видели отдельные божества) и предлагает религиозное состязание с 450 пророками Ваала и 400 пророками Ашоры-Астарты, в присутствии "всего Израиля" (т. е. народных представителей) на горе Кармил. Гора Кармил (евр. Кармел, собств. сад, Нав. XIX:26; Onomast. 602), к югу от залива Акко, составляет северное продолжение гор Ефремовых, близ потока Киссона. В древнее время г. Кармил, по Иосифу Флавию (Древн. V, 1, 22; Иуд. Война, III, 3, 1), составляла границу между Галилеею и Тирскою областью; известна была растительностью, а также обилием гротов. Пророком избрана была, вероятно, как центральное место в Израильском царстве, и притом близкое к летней резиденции Ахава (ср. ст. 46); наконец, здесь, очевидно, издавна был чтимый жертвенник Иеговы (ст. 30). Ахав немедленно исполняет предложение пророка (ст. 20), на которого только что пылал гневом (ст. 17): ясно, что личность пророка имела сильное влияние и на этого царя.
21-25
Ввиду предстоящего испытания силы Иеговы и Ваала пророк Илия упрекает народ за допущенный им религиозный синкретизм - одновременное служение Иегове и Ваалу (ср. блаж. Феодорит, вопр. 57): выражение "долго ли вам хромать на оба колена", имеющее характер пословицы, заключает в себе ту мысль, что чистое идолослужение в некотором отношении лучше безразличного колебания между религией Истинного Бога и культом Ваала. Не получив ответа на свой упрек от народа, пророк указывает (ст. 22), что он здесь один из пророков Иеговы (в других местах Израильского царства оставались и еще пророки Иеговы, ср. ст. 4, 13; 2 Цар. II:3, 5), а пророков Ваала - 450. (LXX добавляют в ст. 22: καί οι προφη̃ται του̃ άλσους τετρακόσιοι; слав.: и пророков дубравных четыреста; добавление, видимо, заимствованное из ст. 19: жрецы Астарты-Ашеры не присутствовали на Кармиле, как видно и из ст. 25, 40). К ним и обращается пророк с предложением, ст. 23-25, принести здесь жертвы: жрецы - Ваалу, а пророк - Иегове, - при равных условиях (не подкладывая огня, ст. 23, 25), причем пророк предоставляет жрецам принести жертву прежде него (ст. 25), "чтобы постыжденные служители лжи не сказали, будто Ваал огорчился, что не ему первому воздан дар" (блаж. Феодорит, вопр. 58), а вместе и с той целью, чтобы впечатление силы и величия Иеговы, при ниспослании Им огня (ст. 24; ср. 38), более запечатлелось в сознании народа - после того как ранее будет показано ничтожество Ваала.
