Иоанн Св. -Полное собрание сочинений Св. Иоанна Златоуста в двенадцати томах. Том первый, книга первая.С предисловием А. П. Лопухина.
37. Если же кто хочет слышать суждения и об этом (браке овдовевших), то пусть сначала примет во внимание мнение о том всех людей, и потом все, что бывает сопряжено с этим делом. Хотя законодатели не наказывают за такие браки, даже дозволяют и извиняют их, но многие и в домах, и на площади много говорят о брачных делах с насмешками, укоризнами и отвращением. Все уклоняются от таких людей не менее, как от клятвопреступников, так сказать, не смея ни вступать с ними в дружбу, ни заключать с ними договоров, ни доверять им в чем-нибудь другом. Кто увидит, что они так легко изгладили из своей души такую привычку и дружбу, и сожительство, и общение, у того делается от этих мыслей некоторое оцепенение и он уже не может со всею искренностию приближаться к ним, как к людям легкомысленным и переметчивым. И не по этому только отвращаются от них, но и по самой неприятности того, что происходит у них. Что может быть, скажи мне, несноснее того, как после великаго плача, воплей и слез, растрепанных волос и черной одежды вдруг видеть рукоплескания и брачные чертоги и смятение, все в противоположность предшествовавшему, как будто бы актеры на сцене разыгрывали то одну роль, то другую? Как там ты можешь видеть одного и того же то царем, то последним бедняком; так и здесь тот, кто недавно простирался подле могилы, вдруг делается женихом, кто растрепывал свои волосы, снова носит на той же голове венец, кто с поникшим и печальным взором, а часто и со слезами высказывал утешавшим его много похвал отшедшей (жене), и говорил: что ему жизнь не жизнь, и негодовал на удерживавших его от сетования, тот и часто перед теми же самыми лицами снова украшается и наряжается, и как прежде со слезами на глазах, так теперь с улыбкой смотрит на тех же самых людей и дружелюбно приветствует всех теми же устами, которыми прежде проклинал все подобныя радости. А что всего прискорбнее, с этим вместе вносятся раздоры между детьми; подле дочерей появляется львица: ибо такова обыкновенно бывает мачиха. Отсюда ежедневныя пререкания и ссоры, отсюда странная и ни с чем несообразная неприязнь к той, которая уже никого не безпокоит. Обыкновенно, живые преследуют и преследуются завистью, а с умершими и враги примиряются: но не так бывает здесь: прах и пепел становится предметом неприязни, невыразимая ненависть направляется против погребенной, злословия, порицания и клеветы на разложившуюся в земле, непримиримая вражда к непричиняющей никому никакого огорчения. Что может быть хуже такого неразумия, такой жестокости? Нисколько не обиженная умершею - что я говорю - не обиженная? - пользующаяся ея трудами и наслаждающаяся ея добром, не перестает сражаться с ея тению, и не причинившую никакого огорчения, а часто и не виданную никогда, ежедневно осыпает множеством порицаний, мстит несуществующей чрез детей ея, а часто вооружает против них и мужа, если сама не имеет успеха. И однако все это людям представляется легким и сносным, чтобы только им не было нужды переносить влечение похоти. А девственница не страшится этого противоборства, не избегает этой борьбы, кажущейся для многих столь невыносимою, но доблестно становится и вступает в борьбу с природою. Можно ли же надивиться ей по ея достоинству, когда другие нуждаются даже во втором браке, чтобы не воспламеняться, а она, не испытав ни одного, всегда остается святою и неврежденною? Поэтому и прежде всего, в виду уготованных вдовству наград на небесах,(апостол), имея в себе говорящаго Христа, сказал: добро им есть, аще пребудут, якоже и аз. Ты не могла взойти на самую высшую степень (совершенства)? По крайней мере не ниспади с той, которая следует после нея; пусть девственница имеет пред тобою только то преимущество, что похоть ни разу не преодолела ея, а тебя, прежде преодолев, не могла навсегда удержать в своей власти; и ты после поражения победила, а та имеет победу, чистую от всякаго поражения; соприкасаясь с тобою в конце, она превосходит тебя только по началу.
38. Итак вступившим в брак (апостол) преподает много утешений, так как и не лишает их друг друга без взаимнаго их согласия, и это лишение по согласию не простирает на долгое время, и еще позволяет им второй брак, если пожелают, чтобы не воспламеняться. А девствующим он не преподал никакого подобнаго утешения; но первых после такого воздержания опять освобождает от него, а девственницу, без малейшаго облегчения, оставляет во всю жизнь сражаться, стоять неуклонно и смущаться вожделениями, и не дает ей ни малейшаго отдыха. Почему и ей он не сказал: аще же не удержится, да посягает (1 Кор. VII, 9)? Потому, что и борцу, когда он уже снял одежду, намастился, вышел на попроще и покрылся пылью, никто не сказал бы: "встань и убеги от противника"; но необходимо уже каждому из них выйти или увенчанным или падшим и посрамленным. В детской игре и в гимнастической школе, где упражняются с близкими людьми и борятся с друзьями, как бы с врагами, всякий сам властен и подвизаться и не подвизаться; но когда кто уже обязался, и театр собрался, и распорядитель состязаний явился, и зрители уселись, и соперник выведен и противопоставлен, тогда закон состязаний отнимает у борца власть. Так и деве, пока она еще не решила, вступать ли ей в брак или не вступать, брак дозволяется безпрепятственно, но когда она избрала и обрекла себя (на девство), то она уже вывела себя на поприще. Кто же осмелится в то время, как зрелище открыто, когда свыше взирают ангелы и подвигоположник Христос, когда диавол неистовствует и скрежещет, стоит на виду и устремляется на борьбу, выступить на средину и сказать: "беги от врага, оставь труды, удержись от столкновения, не повергай и не преодолевай соперника, но уступи ему победу?" Что я говорю о девах? Даже и вдовицам никто не осмелился бы сказать такия слова, а вместо их сказал бы следующия, страшныя: егда разсвирепеют противу Христа, посягати хотят, имущыя грех, яко первыя веры отвергошася (Тим. V, 11, 12).
39. Между тем сам (апостол) говорит: глаголю безбрачным и вдовицам, добро им есть, аще пребудут, якоже и аз; аще ли не удержатся, да посягают, и еще: аще же умрет муж ея, свободна есть, за негоже хощет посягнути, точию о Господе (1 Кор. VII, 8, 9, 39); почему же ту, которой дает свободу, он опять подвергает наказанию, и тот брак, о котором говорит, что он бывает о Господе, осуждает, как дело беззаконное? Не смущайся; это не тот же самый брак, а другой. Как в словах: аще посягнет дева, не согрешила есть (ст. 28), он разсуждает не о той деве, которая отреклась от брака, - очевидно для всякаго, что такая дева чрез это согрешила бы и грехом тяжким, - но о той, которая еще не испытала брака и еще не решилась ни на то, ни на другое, а находится в колебании между этими двумя помыслами; так и там он говорит о вдовице, просто не имеющей мужа и еще не связавшей себя решением собственной воли, но свободной избрать и то и другое; там же и о той, которая уже не властна опять сообщаться с другим женихом, а приступила к подвигам воздержания; ибо можно быть вдовою, и не быть в ряду имеющих достоинство вдовиц, если она еще не получила его. Посему он и говорит: вдовица да причитается не меньше лет шестидесятих, бывши единому мужу жена (1 Тим. V, 9). Простой вдове он дозволяет вступить в брак, если она пожелает; а давшую Богу обет всегдашняго вдовства, и потом вступившую в брак он сильно осуждает за то, что она попрала завет с Богом. Таким образом к первым, а не к последним он говорит: аще ли не удержатся, да посягают; лучше бо есть женитися, нежели разжизатися (1 Кор. VII, 9). Видишь ли, что брак сам по себе нигде им не прославляется, но (дозволяется) в избежание прелюбодеяния, искушений, невоздержания? Все это он говорит выше, а здесь, произнесши против них сильныя укоризны, он снова говорит о том же в более благосклонных выражениях, называя их состояние разжиганием и распалением. Однако и здесь он не оставил слушателя без укоризны. Не сказал: "если чувствуют какой-либо порыв страсти, если вынуждаются, если не могут (воздержаться"), и нечего такого, что свойственно страдающим и достойно снисхождения, но что? Аще же не удержатся, что свойственно не желающим действовать по безпечности. Он показывает, что того дела, которое находится в их власти, они не исполняют потому, что не хотят трудиться. Впрочем и при этом он не наказывает их и не осуждает на мучение, но, только лишив похвал, ограничивает свое неудовольствие словесными укоризнами, нигде не упоминая о деторождении, этой благовидной и честной причине брака, а только о разжигании, невоздержании, прелюбодеянии и сатанинском искушении, и во избежание этого дозволяя брак. Что же, скажут, если он избавит нас от наказания, мы благодушно перенесем всякое осуждение и всякия укоризны, только было бы дозволено наслаждаться и постоянно удовлетворять похоть. А что, почтеннейший, если не дозволено наслаждаться, и мы пожнем только укоризну? Как, скажешь, разве не дозволяется наслаждаться, когда Павел говорит: аще не удержатся, да посягают? Но выслушай, что следует за этим. Ты узнал, что лучше вступать в брак, нежели разжигаться, ты принимаешь приятное, одобряешь дозволение, удивляешься снисхождению апостола; но не останавливайся на этом, а прими и последующее; то и другое повеление принадлежит одному и тому же (апостолу). Что же он говорит после того? А оженившимся завещаваю не аз, но Господь, жене от мужа не разлучатися. Аще ли же и разлучится, да пребывает безбрачна, или да смирится с мужем своим: и мужу жены не отпущати (1 Кор. VII, 10. 11).
