Владимир Сарабьянов - История архитектурных и художественных памятников Ферапонтова монастыря
«Пояснительная записка» Н. Я. Епанечникова является очень интересным документом, открывающим для нас одну из первых страниц реставрации древнерусской монументальной живописи. По существу, эта записка представляет собой методику укрепления грунта фрески, многие пункты которой вполне соответствуют современным требованиям, поэтому её текст за небольшими сокращениями уместно привести здесь полностью.
Портал собора Рождества Богородицы. Фотография в процессе реставрации
Световой барабан собора Рождества Богородицы. Фотография начала ХХ века
«Что касается до способов работы и употребления закрепляющих составов, – пишет Н. Я. Епанечников, – то уважение к реставрируемому памятнику не должно позволять прилагать таких способов, которые хотя и упрощали бы значительно работу, но могли бы грозить разрушением или утерей частей… Способы, употребляемые мной, и составы для закрепления сами по себе не сложны и только тщательность и аккуратность в их применении вполне гарантируют удачное исполнение предстоящей работы… В начале работ необходимо подробным выстукиванием исследовать площадь реставрируемой картины и определить величину и форму пустот и их характер… Дальнейшее исследование состоит в том, что через имеющиеся трещины или даже в крайности через проделанные специально маленькие отверстия пропускается под штукатурку очень тонкая стальная пластинка, которой и определяется величина пустоты и её характер. Затем ведется продувание через те же маленькие отверстия, … которое ведется обыкновенной нагнетательной машинкой с очень тонкой трубочкой на конце рукава; тонкий палец этой трубочки вводится в отверстие. После продувания в зависимости от состояния штукатурки приходится с её задней стороны произвести подчистку тонкими стальными пилками и затем снова продувать. Обновление задней стороны штукатурки производится для удаления пыли, которая не вышла при продувании, и для освежения штукатурки, необходимого для лучшего сцепления. Если штукатурка отошла от стены, то после продувания она слегка придвигается прессом к стене, с тем расчетом, чтобы осталось место для прохода жидкого состава, после нагнетания которого пресс еще несколько надавливают, чем равномерно распределяют введенную жидкость. В иных случаях приходится сначала нагнетать жидкость, а потом уже равномерно распределять её давлением пресса.
Состав вводится нагнетанием шприца через особо приготовленные наконечники – иглы разных форм и размеров. В деле заливки полостей между отставшей штукатуркой и стеной главную трудность представляет не сама заливка, а предварительная подготовка данного места к этой операции. При выборе состава для заливки полостей мною поставлены следующие требования: во-первых, чтобы этот состав никаким образом не реагировал ни на штукатурку, ни на кладку стены, ни на краски; во-вторых, чтобы он крепко соединял штукатурку со стеной и впоследствии сам не разрушался ни от сырости, ни от других причин; в-третьих, чтобы раствор этого состава был по возможности наиболее жидкий для того, чтобы он мог проникать в мельчайшие трещины, причем густота раствора должна варьироваться в зависимости от величины и характера полости».
Внимательный осмотр памятника позволил Н. Я. Епанечникову классифицировать разрушения штукатурки и определить, какие участки нуждаются в реставрации, а какие нет. Среди отставаний грунта он выделил три категории: первая – «имея полость пустоты, держится крепко и не имеет трещин; образование этой полости можно приписать неровной кладке»; вторая – отставания имеют трещины; третья – отставание штукатурки наблюдается у трещин, и штукатурка «по направлению к трещине идет всё утоньшаясь и оканчивается тонкой зазубренной губкой». Трещины также делятся на две категории. Первая группа трещин, сравнительно узких, произошла «от движения кирпичей при осадке стены», но «штукатурка отлично держится на сдвинутых кирпичах». Вторая группа «может быть отнесена к опасным». Эти трещины находятся на сводах, арках и окнах. Здесь «сдвинут или целый вертикальный ряд кирпичей, или ожидается выпадение кирпичей». Делая вывод из своих наблюдений, Н. Я. Епанечников пишет: «…Сама штукатурка по структуре очень крепкая и хорошо держится на кирпичах, так что первая категория отставания… может быть и не закрепляема. Вторая и третья категория пустот требует заделки. Обе категории трещин требуют заделки, в особенности вторая как самая опасная»[210].
Приведенный документ представляет нам его автора как человека, не просто уважавшего реставрируемый памятник, но понимавшего, что чрезмерное реставрационное вмешательство может губительно сказаться на его судьбе. Иными словами, Н. Я. Епанечников как реставратор обладал качествами, редко встречавшимися в среде его коллег-современников, и которых порой недостает и некоторым нынешним реставраторам. Такие пункты его методики, как тщательное предварительное исследование памятника, отказ от тотального укрепления, а также некоторые технические приемы, остаются актуальными и по сей день. Однако укрепление Н. Я. Епанечникова обладало и существенными недостатками, которые вскрылись несколькими годами позже.
Обращает на себя внимание отсутствие рецептуры растворов, употребляемых Н. Я. Епанечниковым, что, очевидно, являлось его профессиональной тайной. Из его «записки» известно лишь, что заливки проводились тем же раствором, который шел на шпаклевку трещин, но в более разжиженном виде. Но именно состав растворов и оказался слабым звеном методики Н. Я. Епанечникова. Неудовлетворительные результаты его укрепления оказались в центре внимания уже на Объединенном совещании реставрационных отделов Москвы и Петрограда, проходившем в 1921 г. В. А. Витман сообщил, что «фрески в местах заделки швов отстают и свёртываются», а В. Т. Георгиевский обратил внимание присутствующих на то, что «швы растрескались и начали рвать соседние области фресок». А. И. Анисимов при обследовании фресок собора обнаружил местами редкий вид разрушения, известный под названием «вскипания красочного слоя», появление которого он приписал также действию укрепляющего раствора Н. Я. Епанечникова. Особого внимания, как очевидца укрепления 1915 г., заслуживает мнение К. К. Романова, сообщившего, что в состав раствора Н. Я. Епанечникова входил алебастр[211]. К сожалению, наша реставрация на первых этапах работы с фресковой живописью не избежала ряда ошибок. В частности, чрезмерное увлечение новыми строительными материалами (цемент, гипс, алебастр) и употребление их для закрепления грунта привело к гибели многих фресок, и метод Н. Я. Епанечникова не оказался исключением. Правда, алебастр оказался лишь составной частью раствора, в который, помимо него, входила известь, поэтому последствия укрепления оказались не столь губительными, как на других памятниках, но отмеченные на совещании 1921 г. разрушения грунта и красочного слоя, наряду с высолами и плесенью, появившимися вокруг зашпаклеванных трещин, на что указывает акт осмотра в 1919 г.[212], следует приписывать действию раствора Н. Я. Епанечникова.
Сопоставление архивных фотографий показывает, что Н. Я. Епанечников не успел выполнить весь запланированный объем работ. Так, незначительное число незашпаклеванных трещин осталось в западной части собора, а на подпружных арках незакрытыми оказались некоторые левкасные гвозди. Его шпаклевки, как следует из приведенных высказываний, оказались непрочными, и, кроме того, рассчитанные на последующее тонирование, они, по мнению В. Т. Георгиевского, своим тоном неприятно подчеркивали обилие утрат[213]. По всей видимости, при реставрации 1927–1930 гг. они были повсеместно заменены тонированными грунтовыми вставками, частично сохранившимися и по сей день.
После заделки Н. Я. Епанечниковым трещин в сводах собора, А. Г. Вальтер провел укрепление сводов снаружи, пролив их цементным раствором[214]. Тогда же были восстановлены в первоначальном виде окна в стенах собора, а пробитое в XVIII в. окно в центре западной стены заложено, но не на всю толщину стены, так что внутри в центре фрески «Страшный суд» образовалась ниша. А. Г. Вальтер намеревался окончательно завершить архитектурные работы за сезон 1916 г. и тогда же провести реставрацию фресок. М. О. и Г. О. Чириковы посетили Ферапонтово в самом начале 1916 г., ознакомились с состоянием стенописи и уже 21 марта представили на рассмотрение Комитета смету на реставрацию икон и фресок. По стенописи предполагалось провести следующие работы: со всей фресковой росписи мягкой кистью удалить пыль; в местах заливок и заделок трещин удалить излишки раствора, а также загрязнения и побелку, частично оставшиеся еще с 1798 г.; утраты грунта, заполненные раствором, затонировать нейтральным тоном без восстановления деталей[215]. Однако в 1916 г. реставрационные работы так и не были начаты, чему, очевидно, помешали внешнеполитические события и углубление вызванного войной экономического кризиса.
