Виктор Несмелов - Догматическая система святого Григория Нисского
Первое известие об аполлинаризме, по творениям св. Григория Нисского, мы находим в письме св. Григория, адресованном „истинно почтеннейшим и благоговейнейшим сестрам Евстафии и Амвросии и почтеннейшей и честнейшей дочери Василиссе“ [72], С этими женщинами, как видно из содержания письма, св. Григорий познакомился во время пребывания своего в Иерусалиме, и написал им „тотчас по возвращении в свой главный областной город, чтобы освободить от горечи свою душу“. Горечь эту доставили ему апполинаристы. Правда, он не называет их по имени, однако указание и выяснение учения о Лице Иисуса Христа, как краеугольного пункта разногласия, не оставляет в этом никакого сомнения. Впрочем, нужно заметить, что догматическое разногласие между православными и аполлинаристами, согласно показанию этого письма, не казалось св. Григорию существенно важным. Он не обличает, а оправдывается. Он доказывает свое правоверие и вместе с ним то, что аполлинаристы незаконно отделяются от православных, ненавидят их и даже строят свои особые церкви, — т. е. он признает аполлинаристов теми же православными, только по суемудрию удалившимися в особые собрания, и потому приглашает их к скорейшему единению с православною церковью. „Что значит, — говорит он, — это устроение против нас новых жертвенников? Разве мы иного Иисуса проповедуем, или другого указываем? Разве мы изъясняем другие писания?… Есть ли за нами что–нибудь такое, за что, по мнению некоторых, следует бежать от нас и воздвигать против нас другой жертвенник, как будто мы оскверняем святыню“ [73]? Эта рознь больше всего и поразила его. Она должна была казаться особенно нелепой для человека, поставившего целью своей жизни умиротворение партий, — а св. Григорий Нисский был именно такой человек. Поэтому на рознь он и обратил свое главное внимание, оставив в тени, а может быть в это время еще достоверно и не узнавши, как велико и насколько важно было догматическое разногласие обеих сторон, православных и аполлинаристов.
В подлинности этого письма никто не сомневается, а время его написания приблизительно относят к 379–380 г. [74]. Нам кажется, вернее отнести его еще на один год назад, т. е. к 378 г. Основанием для такого относа служит выше указанное незнание св, Григория, как смотреть на аполлинаризм. Очевидно, письмо было написано в то время, когда об еретичестве Аполлинария ходили только темные слухи, когда православные епископы только в своих частных письмам толковали об его заблуждениях [75], а публично назвать его еретиком никто еще не решался. И св. Григорий Нисский, хотя он наверное много раз слышал в Иерусалиме имя Аполлинария, однако в своем письме не назвал его, заметив лишь прикровенно, что еретики, подобно древним коринфянам, гордятся именами знаменитых людей. Ясно, что письмо было написано до церковного осуждения Аполлинария на Антиохийском соборе 379 г. Если этот вывод справедлив, то время написания письма можно определить еще точнее. До 379 г. св. Григорий мог быть в Иерусалиме только в промежуток от 375 до 378 г., потому что лишенный в 375 г. Нисской кафедры [76], он был изгнан арианами из своего отечества и, по свидетельству св. Григория Богослова, переходил из города в город, из области в область, всюду утверждая и примиряя православных [77]. Эту скитальческую жизнь он вел до смерти арианского императора Валента (в Августе 378 г.), когда гонения на православных прекратились, и для него настала наконец возможность возвратиться в отечество [78]. Он возвратился в Кесарию Каппадокийскую, бывшую „главным его областным городом“, и отсюда написал свое письмо к Евстафии, Амвросии и Василиссе. Раньше в Кесарии он не мог быть, как изгнанный, а явившись в Кесарию, как видно из письма, он явился прямо из Иерусалима; следовательно, в Иерусалиме он был в начале второй половины 378 г., а выбыл оттуда в последней трети этого года; следовательно, и письмо было написано в Октябре или Ноябре 378 года.
Св. Григорий возвратился из Иерусалима, по его собственному сознанию, чувствуя „раздражение и скорбь в сердце“ от разных аполлинарианских несправедливостей, потому что он видел в аполлинаризме только неразумный раскол и скорбел о том, что аполлинаристы по своему суемудрию раздирали нешвенный хитон церкви Христовой. Но вскоре, по возвращении в Ниссу, ему пришлось убедиться, что аполлинаристы — вовсе не раскольники. Около 878 г. Лаодикийский епископ Аполлинарий издал в свет свое главное сочинение — Άποδείξις περί τής θείας σάρκωσεως καθ' όμοίωσιν άνθρώπον (Объяснение божественного воплощения по подобию человека) [79]. Это сочинение вскоре было доставлено св. Григорию, который внимательно прочитал его и увидел, что Аполлинарий распространяет ересь, и что последователи его отделяются от православия не по суемудрию раскольников, а в силу коренного догматического разногласия еретиков. В виду этого он немедленно же изготовил и пустил в обращение обширный догматико–полемический трактат — „Опровержение мнений Аполлинария“ (Άντιρρητικος προς τά Άπολλιναρίου), или, как обыкновенно его цитуют, Антирретик. Время появления этого сочинения определяется различно. Селье относит его к 377 г., Шрёкк думает, что оно появилось в период 380–390 гг., Фессдер помещает его между 373 и 383 гг.; но все эти определения несколько не точны. Нам кажется несомненным, что Антирретик св. Григория не мог появиться раньше известного письма св. Григория к иерусалимским женщинам, потому что в этом письме, как было уже замечено, св. Григорий еще не знал доподлинно, как нужно смотреть на Аполлинария, и, говоря об аполлинаристах, еще не решился назвать их еретиками, — между тем как Антирретик с тою целью прямо и написан, чтобы доказать еретичество Аполлинария и его последователей. Таким образом, если письмо к иерусалимским женщинам явилось в Октябре или Ноябре 378 г., то Антирретик ни в каком случае не мог явиться раньше конца 378 года, — а когда именно он явился, это должно показать следующее соображение. Осенью 379 г. на Антиохийском соборе, на котором присутствовал и св. Григорий Нисский, Аполлинарий был осужден, как еретик, — между тем как введение и содержание Антирретика показывают, что церковного осуждения Аполлинария еще не было, что оно еще только должно было быть. „Исследуем, говорит св. Григорий в первой главе Антирретика, — что принесло нам учение сирийца Аполлинария: прибавление (церковных) стад или уменьшение, собрание рассеянных или рассеяние соединенных, защиту или извращение отеческих догматов“. Это исследование ему необходимо было для того, чтобы выяснить, за кого считать Аполлинария: за овцу ли, т. е. за православного, или за волка, т. е. за еретика. Этот приступ ясно показывает, что на Аполлинария еще не знали как нужно смотреть. Если бы Аполлинарий считался еретиком, то не следовало бы прилагать к его деятельности православного масштаба, потому что само собою было бы понято, что его сочинения могут производить только церковный раздор и уменьшение чрез него церковного стада. Если же Аполлинарий не считался еретиком, то и производимые им волнения не могли осуждаться, как еретические, а требовали еще разъяснения. Это разъяснение и дает св. Григорий, поставивший целью своего сочинения доказать, что Аполлинарий — еретик. Следовательно, сочинение св. Григория появилось не позже осени 379 г., когда последовало церковное осуждение аполлинаризма. Таким образом, оно явилось в 378–379 году.
Антирретик заключает в себе 57 глав. Первые две главы составляют введение, в котором устанавливается общая точка зрения на оценку богословских сочинений и подводится под эту точку зрения Аподиксис Аполлинария. Начиная с третьей главы и до конца сочинения идет самое опровержение Аподиксиса. Св. Григорий целиком выписывает из него то или другое положение и немедленно же делает его опровержение. При этом „чувство раздражения и скорби, которое вынес св. Григорий из Иерусалима, оказало довольно сильное влияние на его Антирретик. Во многих местах он делает свое опровержение очень бегло и очень поверхностно, говорит об Аполлинарие крайне резко, часто сопровождает свою критику такими сравнениями по адресу своего противника, которые значительно понижают действительную ценность его опровержения. Но не смотря на все свои внешние и внутренние недостатки, Антирретик имел все–таки несомненное значение в истории христологических споров. Им пользовались и целые соборы, и отдельные церковные писатели. Отцы VI вселенского собора, например, читали отрывки из Антирретика и принимали их за точное раскрытие православного учения; равным образом, и отдельные православные богословы, как например — Леонтий Византийский, Иоанн Дамаскин и Евфимий Зигабен — много раз цитовали Антирретик, как замечательное догматико–полемическое сочинение [80].
