Дионисиос Макрис - Юродивый Иоанн. Том I
Это и многое другое говорил я почившему, не осознавая его настоящих достоинств, которые он скрывал, притворяясь сумасшедшим. На мои рекомендации пойти к врачу он мне отвечал, что лучший врач — это Христос, и лучшая больница — Его Церковь.
— Ах, дорогой кир-Анастасис, день и ночь я плачу и прошу Христа прооперировать меня, прошу сделать мне операцию на открытом сердце и извлечь всю грязь, которую я насобирал за всю свою жизнь, начиная с детских лет. Я прошу и Пресвятую Богородицу помолиться обо мне и о том, чтобы вышли все заносы, все шипы страстей, пронзающие мое бедное сердце. Поставь и ты свечечку за умалишенного.
Так обычно он отвечал мне.
Чуть не забыл вам сказать, что те люди, которые сперва выражали свое недовольство по поводу его странного поведения, впоследствии отзывались о нем очень тепло и с состраданием. Но несмотря на то, что я замечал изменение в их отношении к юродивому, я не придавал этому должного значения…
Только два года назад я понял, что юродивый Иоанн не был умалишенным, как я полагал прежде. Произошел один случай, о котором я обещал не рассказывать никому. Все из вас знают, что у меня есть двое детей, Мария и Михалис. Они любили юродивого, так как с младенчества росли рядом с ним. Иоанн стал с ними играть еще тогда, когда мои детки были еще совсем младенцами. Вначале как я, так и моя жена не позволяли юродивому приближаться к ним. А он, когда видел Марию, делал глубокий поклон перед ней и говорил: «Моя честь принцессе, моя честь принцессе…» Со временем мы стали замечать необычную связь Марии и Михалиса с юродивым.
Мария, которой сегодня уже 25 лет, к сожалению, не присутствует здесь. Она бы лучше рассказала об их взаимоотношениях. Дочь хотела прийти, но я сказал, что будет обычная заупокойная служба и что лучше ей прийти вместе с мужем уже на сороковой день. Надеюсь, что у нее еще будет возможность самой поведать об ее общении с блаженным. Ведь я и представить себе не мог, что сегодняшняя служба в память об юродивом Иоанне, может стать таким важным событием.
Блаженный обычно играл с Марией в игру, которую они назвали «Гранат[26] Богородицы». Пластмассовый шар (гранат) они прятали где-нибудь в доме. Шар состоял из двух половинок. Внутри него помещались небольшие записки. На каждой из них было написано какое-нибудь имя, например, Иоанн, Герасим, Георгий… Иоанн посылал Марию найти спрятанный гранат, и, как только она его находила, открывала и доставала из него одну записочку. Попадалось, например, имя «Иоанн Предтеча». Тогда почивший бежал в свою однокомнатную квартиру и приносил житие святого Иоанна Предтечи. На основе прочитанного жития они изготовляли разные простые декорации, а затем он описывал жизнь святого своими словами, причем так, как это мог сделать только он.
Не стану скрывать, что я тайно подслушивал эти истории, а в некоторых случаях, например, когда выпадало житие святого преподобномученика Космы Этолийского[27], по настоянию юродивого я и моя жена тоже играли в эту игру. В конце игры «сумасшедший Янис», как мы привыкли его называть, становился на стул и читал маленький отрывок из Нового Завета. Я просил его читать облегченный вариант перевода для детей, но он всегда был категорически против этого[28]:
— Новый Завет им «переводит» Святой и Пресвятая Богородица. Именно этот секрет заложен в «Гранате Богородицы».
С детского сада и до окончания лицея Мария была одной из лучших учениц. Учителя всегда ее хвалили за меткие замечания, за способность легко и свободно выражать свои мысли и за глубокое знание греческого языка.
Ежедневное чтение Псалтири и Нового Завета стало ее любимым занятием. Даже своему двухмесячному чаду она ежедневно читает Евангелие так, как ее в детстве научил юродивый… По совету Марии и ее муж вместо сказок читает их чаду отрывки из двенадцатитомного собрания «Житий святых», которое им на свадьбу подарил юродивый Иоанн.
Почти два года назад в один прекрасный день юродивый сидел при входе в наш дом. Увидев меня, когда я заходил в парадную, он сказал:
— Всего хорошего прекрасному тестю, нашему управляющему, который станет еще и дедушкой! Надо же! Какого верующего молодого человека подарила Пресвятая Богородица нашей красавице-принцессе, которая уже через несколько месяцев станет царицей!
Я воспринял эти слова, как обычные его, лишенные смысла, фразы, которые он во множестве произносил ежедневно, и не придал этому значения. Но когда поднялся в свою квартиру, то увидел сидящего в зале моего нынешнего зятя, увидел цветы в вазе и Марию, сияющую от счастья.
— Я хочу тебя познакомить с Григорием, — сказала Мария.
Григорий подал мне руку, со словами:
— Кир-Анастасис! Я пришел к Вам в дом, чтобы попросить руки вашей дочери, которую я очень люблю и хочу жениться на ней, если, конечно же, и она не будет против. Два месяца назад я вернулся со службы в армии, и вот уже целый месяц работаю в детской больнице по своей специальности. Я закончил медицинский факультет на несколько лет раньше, чем Мария, с которой я впервые познакомился в университете. И с тех пор, хотя и прошло почти три года, не могу ее забыть.
Предложение о свадьбе оказалось для меня совершенно неожиданным. Мысленно я вернулся к юродивому и его словам. Передо мной возник вопрос: откуда же он об этом узнал?
— Как же так, дорогая моя доченька? Ты скрывала от своего отца такое важное дело, оставляя меня абсолютно неподготовленным, в то время, как юродивому ты уже все рассказала? Ты не подумала, как врач, что у меня мог случиться инфаркт?
Мария удивленно посмотрела на меня и ответила:
— Папочка, Григорий лишь вчера, выражая свою любовь, сделал мне предложение, а сумасшедшего Иоанна я не видела уже несколько дней. Почему ты так говоришь?
Из-за растерянности от такой неожиданной вести в моей голове звучал все тот же вопрос: откуда об этом узнал юродивый? И как только Григорий ушел, я сразу же направился в дом блаженного.
Дойдя до его двери, я услышал, что он с кем-то разговаривает. Я подумал, что это мог быть мой зять, и открыл дверь, которая, собственно, не была заперта. Там я увидел нечто необычное: Иоанн стоял на коленях перед иконой Господа нашего Иисуса Христа, но… в воздухе, на высоте полуметра или более от пола! Он беседовал с Господом, а Тот ему отвечал. Я настолько был потрясен увиденным, что, кажется, потерял сознание… Не знаю, что со мной было после этого. Время как бы остановилось. Но когда я пришел в себя, то увидел сидящего рядом со мной блаженного. Лицо его светилось улыбкой.
— Христос, дорогой мой кир-Анастасис, благословил наших Григория и Марию. Он говорил мне о благословении, которое Он преподает на их брак. Я говорю тебе это для того, чтобы исчезли твои сомнения и недоумения в отношении их брака. А что касается увиденного тобой, очень тебя прошу: никому, никогда не рассказывай об этом, пока я нахожусь в этой временной жизни. Пусть это будет нашей с тобой тайной. Ты помнишь, я тебе говорил, что Господь наш — самый лучший хирург на свете? И я умолял Его очистить мои грехи, которые, как острые шипы, вонзаются в мое сердце. «Виждь смирение мое и труд мой, и остави вся грехи моя… Грех юности моей и неведения моего не помяни! По милости Твоей помяни мя Ты, ради благости Твоей, Господи» (Пс. 24), — снова и снова повторял я, как Царь Давид, дорогой мой кир-Анастасис. И Он меня услышал, и иногда посещает юродивого, чтобы его прооперировать, — сказал он кротко улыбаясь.
Затем Иоанн предложил мне спеть вместе с ним известные слова из Псалтири: «Кто бог велий, яко Бог наш? Ты еси Бог, творяй чудеса един» (Пс. 76).
— Дай Бог здоровья твоим детям! Пусть они будут живы и здоровы! Ты обрел прекрасного зятя, благословенного, верного Христу молодого человека, твердо стоящего на камне православной веры.
Григорий — счастливое приобретение! Григорий — счастливое приобретение!
Такая уверенность юродивого наряду с вышеописанным потрясающим событием, полностью рассеяли все сомнения, которые у меня были в отношении брака Марии. Я вернулся домой, где дочь и моя жена ждали меня с большим нетерпением, желая услышать мои впечатления от такого неожиданного знакомства с Григорием. Они очень удивились, когда я в порыве чувств крепко обнял их обеих и сказал, что свадьба должна состояться как можно скорее. Мария расплакалась, а жена стала обдумывать наиболее подходящую дату. В тот же вечер мы позвонили нашему сыну Михалису, который служил в армии, и сообщили ему об этом радостном событии. Сын очень удивил меня своим вопросом о том, как поживает юродивый Иоанн, и знает ли он о намечаемой свадьбе. Я ответил, что он уже знает и что очень рад. Но даже до сегодняшнего дня не разрешилось мое недоумение по поводу именно такого вопроса сына. Может быть, Михалис немного спустя сам расскажет мне об этом… Единственное, что мне стало понятно с течением времени, это то, что мои дети имели совсем иную связь с юродивым, которая оказалась весьма благотворной в их жизни.
