Николай Сагарда - Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения, богословие
Целые ряды кратких предложений также наблюдаются во всех беседах. Для примера можно привести следующие. „Похвала Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии“начинается такими словами: „Сегодня взошло Солнце правды и скрыло раньше восходившее; я освобожден от тьмы и но пользуюсь лучами; для меня опять родился свет, и я омрачаюсь страхом; радуюсь рождению и смущаюсь его образом; вижу, что проистекает новый источник и убегает от древнего нечестия; вижу, что рождается Младенец, и небо склоняется для поклонения Ему; матерь рождает, и утроба не отверзается; дитя запечатывает собственное зачатие; родитель не муж, и сын без отца; Спаситель рождается и создает Себе звезду; пеленается Младенец и держит землю; ясли изображают престол небесный, и скот — херувимское предстояние; светоч является, и объявляется чудо; ангелы предвозвещают, и пастыри пророчествуют; волхвы богословствуют и иереи богоборствуют; Ирод падает и смерть оплакивается; Адам освобождается, Ева радуется и змей скорбит, пленники отпускаются и насильники наказываются“и т. д. И далее: „Не останавливайся в нерешительности, как Ева. От нее смерть, от тебя жизнь; от нее плод смерти, от тебя жизнь жизни; от нее прельщение, от тебя истина от нее отвращение людей от Бога, от тебя неизреченное воссоединение Бога и человека; от нее мрак и преисподний сон, от тебя сияющий светильник мира; от нее проклятия, от тебя благословение; от нее приговор смерти, от тебя восстановление жизни тела; от нее сомнение, от тебя вера; от нее плач, от тебя река воды жизни; от нее поты, от тебя отдохновение; от нее тернистая земля, от тебя божественный рай; от нее три раны, от тебя троякая жизнь; от нее умерщвление человека, от тебя Бог — друг человека; от нее истребление потопом, от тебя купель, рождающая в вечность; от нее убийство, от тебя обновление человека; от нее смерть жизни, от тебя воскресение мертвых, от нее ненависть двенадцати колен, от тебя братское единение двенадцати апостолов; от нее смерть, введенная в мир, от тебя погибель смерти; от нее падение, от тебя восстание. He бойся, Мария, ты обрела благодать у Бога. Вот зачнешь во чреве сына от Отца и родишь Того, Кто старше Адама. Родишь Сына, возвышеннее небес; родишь Сына, высшего херувимов; родишь Сына, равномощного Отцу; родишь Сына, славою равного Святому Духу; родишь Сына, Которым все произошло; родишь Сына, Которого благословляют небеса; родишь Сына, образа Которого я не знаю; родишь Сына, в присутствии Которого я с трепетом предстою“.
Дальнейшею особенностью проповеднической литературы позднейшего периода, как было отмечено, является введение монологов и диалогов, влагаемых в уста лиц, действовавших при совершении событий, воспоминаемых в день произнесения проповеди и представляющих собою большею частию распространение евангельских слов, — иногда, впрочем, они бывают совершенно вымышленными. В рассматриваемых беседах излюбленным является в особенности распространение слов архангела Деве Марии: „Не бойся, Мария“, и „Радуйся, благодатная, Господь с тобою“, и размышление Девы Марии, смущенной необычным приветствием. Это мы видим в первой и второй беседах на Благовещение, в похвале Пресвятой Богородице и в беседе в честь Пресвятой Богородицы. A третья беседа на Благовещение в значительной своей части состоит из диалога между Господом, посылающим архангела Гавриила к Деве, и архангелом Гавриилом. Оратор говорит: „В шестой месяц послан был Гавриил к Деве. Он, без сомнения, получил такие повеления: иди архангел, будь слугою страшного таинства, сокровенного, — послужи чуду. Моим состраданием Я побуждаюсь снизойти для взыскания заблудшего дома Авраама. Грех сделал ветхим созданного по Моему образу и повредил творение рук Моих, помрачил красоту, которую я создал. Волк опустошает Мое стадо. Райское жилище опустело. Древо жизни охраняется огненным мечом, заперто место наслаждения. Я смилостивился над завоеванным и хочу пленить врага. Но я хочу скрыть это от всех небесных сил, — тебе одному только поверяю тайну. Шествуй же к Деве Марии. Отыди к одушевленному граду… Иди к моему разумному раю и т. д. Скажи в уши разумного кивота, да уготовает мне входы слуха. Но не смути и не расстрой души Девы. Прилично предстань пред святилищем; прежде всего возопий ей глас радости. Ты скажи Марии: радуйся, благодатная, чтобы Я умилостивился над бедствующей Евой. Ангел выслушал это и, вероятно, размышлял сам с собою: необыкновенное это дело; превосходит разумение то, что сказано“… Когда ангел размышлял об этом, Владыка говорит ему: „что смущаешься и изумляешься, Гавриил? Не был ли ты недавно послан Мною к священнику Захарии? Не дал ли ты ему благовестия о рождении Иоанна“?.. В виду новых возражений ангела Господь в беседе с ним уничтожает его сомнения, и он отправляется к Деве и говорит ей: „радуйся благодатная!“.
Все эти особенности в изложении рассматриваемых бесед настолько характерны для проповеднических произведений позднейшего периода, что исключают возможность признать автором их св. Григория Чудотворца. По своему общему характеру и даже по отдельным выражениям рассматриваемые беседы напоминают беседы в похвалу св. Марии Константинопольского архиепископа Прокла [772].
Время происхождения бесед в честь Девы Марии и действительные авторы их не могут быть определены по отсутствию каких-либо данных. Что касается бесед на Благовещение, то были попытки усвоить их Проклу Константинопольскому, в виду отмеченного сейчас сходства с его беседами [773]. По другому пути шли исследователи, которые искали автора для бесед на Благовещение вместе с беседой на Богоявление среди проповедников с именем Григория и находили его или в лице антиохийского епископа Григория (VI века), современника и друга церковного историка Евагрия, или же в лице неокесарийского епископа Григория, принимавшего участие в иконоборческих волнениях и присутствовавшего на соборе 754 года [774]. И. Дрэзеке неудачно пытался доказать, что первые две беседы на Благовещение и беседа на Богоявление принадлежат Аполинарию Лаодикийскому [775]. Греческий текст беседы в чеcть Пресвятой Богородицы Приснодевы (№ 11) сохранился с именем св. Григория Нисского, и издатель его G. La Piana доказывает (неубедительно) принадлежность ее именно Григорию Нисскому [776].
По нашему мнению все шесть бесед принадлежат различным авторам, которых напрасно было бы искать непременно среди одноименных св. Григорию церковных ораторов. В отношении ко времени происхождения бесед необходимо принять во внимание отмеченное нами подразделение их, при чем можно сказать, что беседы, посвященные общему прославлению Богоматери по связи с раскрытием значения воплощения Сына Божия, как в виду этой особенности темы, так и по самому характеру изложения, должны быть отнесены к раннейшему времени, когда еще праздник Благовещения не получил всеобщего признания, а беседы на Благовещение — к более позднему времени: в них, кроме ясного отношения их к празднику Благовещения с развитым уже богослужением, и в языке наблюдается большее приближение к церковным песнопениям [777].
Беседа на Богоявление разделяет все характерные особенности рассмотренных бесед в честь Пресвятой Девы Марии. В догматическом учении — то же отсутствие каких-либо признаков, указывающих на борьбу из–за тех или иных положений вероучения, которые давали бы возможность приурочить их к определенному историческому моменту. Можно обратить внимание только на такие выражения: Иоанн Креститель говорит Иисусу Христу: „Ты — сущий в начале к Богу и Бог, Ты — сияние Отчей славы, — Ты совершенный образ совершенного Отца“… „В чье имя крещу Тебя? Во имя Отца? Но ты всего Отца имеешь в Себе и весь Ты в Отце. Во имя Сына? Но нет кроме Тебя, другого по естеству Сына Божия. Во имя Святого Духа? Но Он всегда соприсущ Тебе, как единосущный, единоволящий, единомысленный, единомощный и единочестный и с Тобою от всех принимает поклонение“. Господь говорит Крестителю; „Когда увидишь Меня одесную Отца сидящим, тогда богословствуй обо Мне, как сопрестольном и совечном и единочестном Отцу и Святому Духу“. Глас Отца говорит с неба: „Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немь же благоволих, Сын единосущный, а не иносущный, единосущный Мне по невидимому и единосущный вам по видимому, кроме греха“. Приведенные места, особенно последнее, имеют довольно ясные следы позднейшего происхождения, хотя и не требуют его безусловно. К тому же заключению приводят и выражения о Приснодеве Марии. Иоанн Креститель говорит; „Ты, родившись от Девы Марии, как восхотел и как един ведаешь, не разрушил девства ее, но и сохранил его, и ей даровал наименование матери. Ни девство не воспрепятствовало рождеству Твоему, ни рождество не нарушило девства; но две противоположнейшие веши, рождение и девство, стеклись в единый союз, потому что сие возможно для Тебя, Создателя естества“. Если мысль эта свойственна древне–церковному воззрению, то формулировка, данная здесь, несомненно позднейшего происхождения.
