Николай Скабаланович - Византийское государство и Церковь в XI в.: От смерти Василия II Болгаробойцы до воцарения Алексея I Комнина: В 2–х кн.
Образование русского варяжского корпуса, появляющегося на страницах истории то под именем русских, то под именем варягов, относится ко времени до начала нашего периода и было результатом переговоров императора Василия II Болгаробойцы с русским князем Владимиром в 988 г. Русский князь принял крещение и получил руку греческой царевны Анны, сестры Василия, а Василий II получил обратно Херсон и вспомогательный наемный корпус из 6000 человек.[2175] Русские, по всей вероятности, принесли с собой и самое название варягов, которое по происхождению принадлежит скандинавскому северу, появилось в Киеве вместе со скандинавскими наемниками, называвшими себя вэрингами, усвоено затем и принесено в Византию русскими наемниками византийского императора, которые стали называть себя варягами, и в Византии вошло в общенародный язык, так что (в форме Βάραγγοι) сделалось техническим термином для обозначения русских союзников.[2176] Русский варяжский корпус получил в Византии привилегированное положение, был причислен к этериям,[2177] немедленно по своем прибытии оказал услугу Василию II в борьбе с Вардой Фокой (не позже 989 г.), дважды ходил с императором Василием в Армению, в 1000 и 1021-1022 гг., причем в первый раз из-за ничтожного повода — вязанки сена — имел схватку с грузинами куропалата Давида, несчастную для последних, во второй разбил полки Багратида Гургена I, царя Абхазии и Картлии;[2178] отряды этого корпуса участвовали в походе Василия II в Болгарию, в 1016 г., и получили захваченной добычи;[2179] дважды посылаемы были императором в Италию, в 1019 и 1024-1025 гг. — в первый раз разбили норманнов и Мела при Каннах,[2180] во второй находились под начальством китонита Ореста и имели целью завоевание Сицилии.[2181] Варяжский корпус достался в наследство преемникам Василия II, при которых занимал прежнее положение. Это была пехота, вооруженная секирами,[2182] копьями, имевшая щиты и, может быть, луки и мечи.[2183] Корпус мог пополняться детьми и потомками наличных членов, а еще более новыми выходцами из Руси, прибывавшими не только в одиночку, но и значительными партиями, как показывает пример Хрисохира, который явился в конец царствования Василия II с восьмисотенным отрядом, хотел наняться на службу, но не сошелся в условиях и потерпел со всеми своими воинами плачевную участь.[2184] В варяжскую дружину могли поступать и люди другой национальности, кроме русской; тем не менее русский элемент был преобладающим до воцарения Алексея Комнина. Можно допустить, что до Алексея Комнина в варяжской дружине, кроме россов, находились скандинавские норманны, составлявшие незначительную часть, сравнительно с россами. Эту уступку следует сделать сагам, источнику, впрочем, малонадежному и позднему (не ранее XII в.). В сагах говорится о причислении к варяжской дружине, как учреждению ранее существовавшему, тех или других норманнов, как-то: Болле Боллесона, которого Лаксдельская сага (записанная в начале XIII в.) называет первым норманном, вступившим в общество вэрингов (около 1026 г.), Геста и Торстейна (герои Вигастировой саги), Колскегга (Ньялова сага), Торстейна Дромунда и Торбиорна Аунгула (Греттирова сага) и особенно Гаральда Гардрада (Гаральдова сага). Гаральд Гардрад с его спутниками имеет свидетельства своей службы в Византии и в других памятниках, кроме саги, — в песнях скальдов и в произведениях историков.[2185] Кроме скандинавских норманнов, есть указания на присутствие в варяжской дружине, именно в том отряде, который охранял особу императора, арабов: по поводу осады Константинополя Торником говорится об обществе агарян, состоявшем на царской страже при Константине Мономахе и участвовавшем в обороне города.[2186] Наконец, странную глоссу о варягах времени Михаила Стратиотика, внесенную в сочинение Скилицы—Кедрина,[2187] и объяснение Анны Комнины о происхождении варягов, защищавших при Вотаниате Византию от Алексея Комнина,[2188] можно объяснять не только тем, что авторы перенесли позднейшие порядки на более раннее время, но и тем, что еще до Алексея Комнина, после завоевания Англии Вильгельмом Норманнским в 1066 г., и даже раньше, были отдельные случаи поступления англо-саксов в число варягов.[2189] Сначала поступали немногие, но после того как попытки англо-саксов отстоять свое отечество от норманнов окончательно не удались, последовал в начале царствования Алексея Комнина, в 1081-1082 гг., массовый прилив англо-саксов на византийскую службу;[2190] они наполнили варяжскую дружину, вытеснили русских, дурно зарекомендовавших свою верность при императоре Вотаниате (против которого взбунтовались), и заняли преобладающее положение среди варягов, принадлежавшее доныне русским, а рядом с ними второстепенное место отвоевали себе датчане, игравшие в XII в. в варяжской дружине такую же роль, сравнительно с англо-саксами, какую в XI в. играли норвежцы и исландцы, сравнительно с русскими.
Варяги были постоянным наемным войском из иноземцев. Отдельные лица могли вступать в дружину и покидать ее, уезжая на родину, но сама варяжская дружина, как учреждение, постоянно существовала, хотя численность ее в разное время могла быть неодинакова. От варягов строго отличались все другие иностранные наемники; составлявшиеся из них союзные войска назывались войсками народов (έθνών, βαρβάρων).[2191] Эти войска нанимались тогда, когда чувствовалась в них нужда. Благоразумная подготовка к походу и к войне в глазах византийских политиков и людей военных должна была заключаться, между прочим, в том, чтобы призваны были на помощь иноземцы;[2192] с этой целью отправляемы были вербовщики в Западную Европу и в другие страны, где была надежда найти охочих для войны людей, и желающие нанимались на службу;[2193] без сомнения, многие прибывали и помимо всякой вербовки, привлекаемые византийским золотом, которым правительство щедро вознаграждало услуги наемников. Иностранные наемники поступали на службу на более или менее продолжительное время, или только ad hoc, для участия в известном походе или войне; в первом случае они по целым годам оставались в Империи, располагались на зимних квартирах в фемах, а временами совершенно оседали в поместьях[2194] и на землях, полученных в награду за службу. Хотя отряды, составлявшиеся из наемников, служили иногда целыми годами, однако же их нельзя назвать постоянным войском; в наш период из наемников чаще всего встречаются французские норманны, однако и норманнские отряды, по миновании надобности, распускались; в Италии можно было встретить немало авантюристов, побывавших на службе в Византии, потом отпущенных за ненадобностью и искавших себе занятия в рядах норманнов, отвоевывавших у Византии Апулию и Калабрию.[2195]
Французские норманны занимали первое место в ряду иностранных наемников Византии; вербовка их была весьма удобна: Италия была передаточным местом, из которого эти беспокойные искатели приключений прибывали в Византию. Византийцы называли их франками. Впервые французские норманны стали поступать на византийскую службу при Константине Мономахе, — указал им дорогу в Византию знаменитый Маниак. Уже во время первого пребывания Маниака в Италии и Сицилии, при Михаиле Пафлагоне, норманны имели возможность познакомиться с ним: трехсотенный отряд норманнов, состоявший до тех пор на службе Салернского князя Ваймара, разделял с Маниаком экспедицию в Сицилию и участвовал в битвах с сарацинами. Маниак своими физическими данными не мог не произвести сильного впечатления на норманнов, и хотя во второй раз, при Михаиле Калафате, он явился уже для борьбы с норманнами, однако ему, как скоро он пожелал, нетрудно было найти между норманнами почитателей, готовых идти за ним и разделять опасности, — в войске Маниака, высадившемся в феме Диррахии, в 1043 г., находились союзные франки. После поражения Маниака многие из них возвратились назад в Италию, но были и такие, которые предпочли остаться на службе византийского императора и стали именоваться маниакатами.[2196] Затем много раз встречаемся с франками и франкскими отрядами. При Мономахе во время осады Византии Торником, в 1047 г., франки находились в городе и вместе с Аргиром защищали его от осаждавших.[2197] В 1049 г. франки были отправлены против печенегов и в 1050 г. отданы под (главное) начальство патриция Никифора Вриенния, для противодействия набегам печенегов.[2198] В 1053 г. франки, расположенные на квартирах в Халдии или Иверии, были собраны аколуфом Михаилом для войны с турецким султаном;[2199] при осаде Манцикерта султаном один франк показал свою удаль тем, что подъехал на лошади к стенобитной машине, поставленной турками, бросил в нее «мидийский огонь» и сжег.[2200] В 1057 г. две тагмы франков, привлеченные Катакалоном Кекавменом на сторону Исаака Комнина,[2201] участвовали в восстании этого последнего.[2202] Франки участвовали в походе Диогена 1068 г.[2203] и были отправлены императором в Мелитину с наказом действовать против турок;[2204] они участвовали также в походе 1069 г. и раз собственными силами отразили турок, сделавших нападение на греческий лагерь;[2205] были они и в походе 1071 г., из Феодосиополя отправлены были Диогеном в Келат,[2206] по освобождении Диогена из турецкого плена многие прибыли к нему в Докию, между тем как другие сражались за Парапинака против Диогена.[2207] При Михаиле Парапинаке, во время болгарского восстания, франки под главной командой Саронита отправлены были против Бодина Сербского, явившегося на помощь болгарам,[2208] затем бунтовали против Парапинака в Малой Азии, причем численность их доходила до 3000 человек,[2209] а во время восстания Никифора Вриенния приняли сторону этого последнего;[2210] однако же и Алексей Комнин, отправленный против Вриенния Вотаниатом, имел в своем распоряжении франков из Италии.[2211] Поднявший оружие против законного правительства Никифор Василакий нанял франков в Италии.[2212] Не излишне припомнить, что и во всех известных нам грамотах, перечисляющих роды войск, упомянуты франки. Норманны служили Византии под непосредственным начальством какого-нибудь вождя из своих соотечественников. Эти вожди, собиравшие вокруг себя дружины смельчаков, представляют конкретные примеры той необузданности, переменчивости и своекорыстия, которыми отличались отчаянные воители, избиравшие их своими вожаками: они не рассуждали о том, за кого сражаться, заботились только о выгоде и поэтому не задумывались принимать сторону всех соперничавших между собой претендентов, или даже, помимо претендентов, сражаться на свой собственный счет и риск. Знаменитейшими предводителями норманнских дружин были: Эрве,[2213] Роберт Криспин[2214] и Урсель Бальйоль.[2215]
