Игнатий Брянчанинов - Полное собрание творений. Том 3
Что же касается до самого общежития, то есть самого монастыря Валаамского, то я нахожу настоящее его устройство первым в России, далеко высшим знаменитых общежитий — Белобережского, Площанского, Софрониевского, даже Оптинского и Саровского [1102]: потому что в этих монастырях, гораздо более близких к миру, иноки имеют несравненно более средств сноситься с миром, заводить с ним связи, иметь свое, и тем отделяться от общего тела общежития. Общежитие Валаамское должно оставаться надолго в настоящем его виде: оно необходимо для натур дебелых, долженствующих многим телесным трудом с телесным смирением, косно, как выражается святой Иоанн Пророк, ученик Великого Варсонофия [1103], войти в духовное, или, {стр. 458} по крайней мере, душевное делание [1104]. В материальном отношении братия Валаамского монастыря снабжены несравненно обильнее вышеупомянутых общежитий и одеждою, и пищею. В Пасху там братия не кушают такой ухи, какую кушают валаамские иноки в обыкновенный недельный день, также и одеждою братия Валаамского общежития снабжены гораздо удовлетворительнее, нежели братия означенных общежитий. Начертав пред Вами состояние Валаамского монастыря и Скита, какими они представляются моим взорам — взорам, впрочем, очевидца их — я перехожу теперь к начертанию моего грешного и недостойного лица пред сими святыми обителями. Вам известна моя немощь, — мое происхождение и нежность воспитания. Для них принятие и того устава, который и Вам предлагаю по образцу Скита Оптина, есть уже великий подвиг и распятие. Предпринятое чего-либо большего превышает мое соображение. «Да не в смятении и отсечении житие твое, — говорит Преподобный Исаак Сирский [1105] в 80-м слове, — и за вожделение мала труда да не останешься и престанеши от всего течения твоего. Яждь умеренно, яко да не всегда еси, и да не простреши ноги твоей выше силы, да не отнюдь праздней будеши».
За сим не угодно ли будет Вам обратить внимание на главу З6-ю иноков Каллиста и Игнатия [1106] (Добротолюбие. Часть 2. «О рассуждении» [1107]), положенную ими сряду — после изложения телесных подвигов и уставопищия, подобающих безмолвствующим. Надо заметить, что овощи и плоды средней России несравненно сильнее северных, и произведения южной России столько же сильнее среднеполосных; плоды же и овощи Цареграда и Афона, где жили святые Каллист и Игнатий, равняются питательною силою рыбе северных краев и даже превосходят ее. «Тело немощное,— сказал св. Исаак Сирский в 85-м Слове, — егда понудиши на дела многиа силы его, помрачение на помрачение в душу твою и смущение тем паче наносиши» [1108]. Все сие предствляя на благоусмотрение Ваше, прошу Вас снизойти моей немощи и единодушных со мною братии, которым подвигов общежития не понести и которые могут понести подвиг скитский, по растворении его благоразумною умеренностию. Тем более кажется, настоящего случая не должно упускать, что всячески, по прошествии непродолжительного времени, должно же будет учинить упомянутое снисхождение и изменение в уставопищии скитском, {стр. 459} иначе никто не будет жить в Скиту. Стали немощны, Батюшка! Притом, как я выше сказал, устав Оптинскаго Скита «О пище» строже положенного Церковию для схимника. Так, когда положено уставом употребление рыбы, она поставляется на трапезе; кажется, в течение сорока дней в году разрешается на сыр и яйца, масло скоромное и молоко. Как в Валаамском общежитии не употребляется молоко, то и в Скиту не должно вводить его; а прочее всё полезно бы ввести как для пользы телесной, так и для пользы душевной: ибо и св. Иоанн Лествичник вкушал от всего, дозволеннаго чину иноческому, с целию избежать душевных страстей тщеславия, мнения о себе, человекоугодия, тайноядения, лицемерства, лукавства, лжи, которые часто являются у подвижников по плоти и соделывают для них духовное преуспеяние решительно невозможным; Бог является простоте и смирению, и нельзя соединить служение Ему со служением славе человеческой.
Чувствую себя, по приезде в свой монастырь, столько же немощным, как чувствовал в бытность мою в святой обители Вашей. Но при удалении моем от должности и при перемещении в уединение Вашего Скита, может быть, по особенной милости Божией, дастся мне время на покаяние и я потянусь несколько годов. В таком случае Валаамский Скит может понаселиться расположенными ко мне иноками, как населился Оптин при пришествии туда о. Леонида.
На сие письмо мое покорнейше прошу ответа Вашего, сообразно ему буду заботиться о дальнейшем устроении сего дела. С понедельника думаю отправиться в Ладожский монастырь недели на три.
Вашего Высокопреподобия всепокорнейший послушник
подлинное подписал, Архимандрит Игнатий.
25 сентября 1855.
{стр. 460}
<примечания>
{стр. 461}
<примечания>
{стр. 462}
№ 25
Получено 3 марта 1856 года.
О секретном [1109].
Ваше Высокопреподобие,
письмо Ваше и при оном замаскированное письмо иеродиакона Иоасафа [1110] я получил. Письмо иеродиакона представлено мною Его Высокопреосвященству, так как оный иеродиакон подал Его Высокопреосвященству [1111] репорт, в коем он объясняет, что письма, или прошения, к графу Орлову [1112] он отнюдь не подписывал, и если под оным прошением подписано его имя, то оно подписано другим лицом, а не им, Иоасафом, что он показывает по священству.
Постарайтесь выслать все лица, мною требуемые, по личному приказанию Его Высокопреосвященства. Если же, паче чаяния, схииеродиакон Иона [1113] не может приехать, то пришлите ко мне его репорт с тем, что он словесно Вам объяснял [1114], на имя Его Высокопреосвященства для доставления Архипастырю, по обету схимонашескому и священства. Но несравненно лучше, если б Вы могли схииеродиакона прислать ко мне: ибо, как видно, на одне слова этих людей, движимых лукавством и прочими душевными страстями, полагаться невозможно, так как иеродиакон Иоасаф сперва подал вышеупомянутый репорт Его Высокопреосвященству, а потом уже писал письмо [1115] к Левашову [1116], что видно из содержания документов и чисел их.
Надзор за перепискою, в особенности сомнительных лиц, имейте неослабно, на что Вы уполномочиваетесь Валаамским Уставом.
Испрашивающий Ваших молитв
Благочинный Архимандрит Игнатий.
26 февраля 1856 года.
{стр. 463}
<примечания>
{стр. 464}
<примечания>
{стр. 465}
№ 26
О секретном
Честнейший отец Игумен!
Если Вы не отпустили еще художника Степанова [1117] из Валаамского монастыря, то и не отпускайте до востребования. Здесь открыто, что он принадлежит к ревностнейшим сообщникам Левашова [1118]. Будьте к нему ласковы и постарайтесь отобрать от него как мою рукопись о Валаамском монастыре [1119], так и всё что он писал для Валаамского монастыря [1120], расходуясь на счет сего монастыря. Но к отобранию надо приступить уже в то время, как получите предписание о его высылке.
Испрашивающий Ваших святых молитв
недостойный Архимандрит Игнатий.
1856 года 16 марта.
{стр. 466}
№ 27
Ваше Высокопреподобие,
честнейший отец Игумен!
Управляющий Валаамскою часовнею [1121] иеромонах Даниил [1122] имеет отправить иеромонаха Моисея [1123] обратно в Валаамский монастырь.
Архимандрит Игнатий. 1856 года 20 марта.
№ 28
Получено 28 марта 1856 года.
Честнейший отец Игумен!
Означенные в Отношении иноки [1124] оказали значительный успех в примирении своего духа вследствие сделанных им внушений. Потрудитесь с Вашей стороны поддержать такое их расположение.
Испрашивающий Ваших святых молитв
недостойный Арх<имандрит> Игнатий.
22 марта.
{стр. 467}
№ 29
Получено 7 апреля 1856 года.
Конфиденциально
Ваше Высокопреподобие,
Валаамский отец Игумен Дамаскин!
Его Высокопреосвященство Высокопреосвященнейший Митрополит [1125], отдавая полную справедливость Вашим трудам по званию настоятеля Валаамского монастыря, в особенности в хозяйственном отношении, вместе с тем желает, чтоб духовное преуспеяние и мир в вверенной Вам обители паче и паче умножались. С сею целию Его Высокопреосвященству благоугодно приказать Вам следующее:
