Александр Белый - Тайная Доктрина дней Апокалипсиса. Книга 3. Поиск Пути
Нам осталось пролить свет на альтернативный Путь, предлагаемый Человечеству Тонким Миром. И в самом деле, должны же мы знать конечную цель, остановку? Но к великому сожалению многих, целью является сам Путь, который подразумевает бесконечную непрерывность, при отсутствии каких-либо остановок. Этот вечный Путь — Эволюция Сознания, встав на который, человек решает абсолютно все свои проблемы. Именно он является основой вечности и бесконечности Бытия, а для человека — Истиной в последней инстанции, потому как дальше копать уже некуда. Дальше открывается прямой путь в бессмертие, которое и является бесконечной Эволюцией.
Только люди готовы идти на невероятные лишения и страдания ради конкретной, осязаемой цели, чтобы потом почивать на лаврах, испытывая вечное блаженство биоробота или дауна. Именно такой стереотип вдолбила людям в головы религия. Но чтобы за все про все заработать вечный труд (каторгу), — нет уж, нет уж, увольте, такого счастья нам не надо!
На этом наши аргументы иссякают, потому что невозможно человеку, ни разу в жизни не включавшему свой неокортекс, доказать, что жизнь с открытым Сознанием, нашедшим самореализацию в диалоге с Полем — это и есть единственное на свете блаженство, которое, в отличие от других, никогда не приедается. Кто припал к этому источнику один раз, тот готов и стремится пить из него вечно. Тогда в сущее бедствие превращается необходимость опускаться до уровня мозга млекопитающего и видеть, насколько люди привязаны к своему отравленному источнику.
Чтобы стало совсем уж понятно, надо более конкретно объяснить, какие именно навыки, из тех, что наработаны человеком на Земле, оказываются нужными и востребованными после возвращения в Тонкий Мир (Загробный Мир, Четвертое Измерение). При этом не важно, каким именно способом возвращения он воспользовался: то ли через умирание, или путем обретения бессмертия.
Здесь придется внести полную ясность. Если о Тонком Мире судить по уровню Его комфорта и безопасности для живущих там людей, то, безусловно, это Рай (в полной мере это относится только к Миру Бога). Не будем забывать, что это местожительства Богов, а уж Они-то в комфорте знают толк, умеют его создавать и поддерживать. Ими сделано все, чтобы минимизировать отвлечение от своих божественных дел и занятий самосовершенствованием.
К примеру, там напрочь отсутствует темнота, любой закуток освещен. Также отсутствуют чередование дня и ночи и смена времен года, как впрочем, упразднено и само время. В Тонком Мире есть пространство, но нет разделяющих всех и вся расстояний. Там нет ни рождений, ни смертей (люди уходят на Землю, кому повезло — возвращаются), климат — вечные субтропики. Работать в поте лица, ради добывания пищи и строительства крова, тоже нет никакой необходимости, все что надо, без труда материализует (при помощи мысли) и строит для себя каждый. Если учесть, что в многомерном Тонком Мире человек, сформировав для себя свою трехмерную, совершенно автономную нишу (среду обитания), становится доступным для общения только по своему желанию, то проблемы добра и зла там тоже не существует.
А сейчас представьте себе, что вы, весь из себя всезнающий, независимый и гордый оказались в этой Стране Чудес. Вы на верху блаженства? Не тут-то было! В плане взаимодействия с Энергоинформационным Полем Вселенной и нахождения взаимопонимания с людьми, вы совершенно беспомощны. Все ваши попытки пощеголять своей эрудицией перед аборигенами, в лучшем случае вызовут у них сочувствие (хвастовство им претит). Расскажете вы им, что Поле — это Абсолют, в виде источника энергий, к которым ты должен как-то подключиться, и что дальше? Они от вас отвернутся и разойдутся по своим делам, себя в их глазах вы дискредитировали.
Оказывается, что Поле здесь: общий дом, ковер самолет (средство передвижения), скатерть-самобранка, а еще — строитель, средство массовой информации, коммуникации, библиотека, фонотека, фильмотека, справочное бюро и многое другое. Но вы, совершенно неграмотный со своими земными образованиями и верой в Бога, понятия не имеете, как к Нему подступиться. А ведь этот крепкий орешек, есть не что иное, как Сознание самого Всемогущего Бога. Могущество, действительно потрясающее, только с блокировкой от дурака.
Вот почему Бог абсолютно беспомощен в плане спасения людей с закрытым Сознанием (даже если их шесть миллиардов). Точнее сказать, не будь такой блокировки, Бог как Человек, наверное, кого-то бы пожалел, сделал скидку, в виде исключения. Только всем давно известно, что нет ничего более постоянного, чем временное. В результате, Мир Бога из прекрасно работающего вечного двигателя быстро превратится в рухлядь (как это делается, нас учить не надо). Горсть песка куда следует, и Вселенная в мгновение ока рассыплется в прах. По всей видимости история Мироздания знает такие случаи. Чтобы впредь подобный вариант был полностью исключен, Бог лишен любой возможности проявлять свои эмоции, реагируя на вопли страждущих страстотерпцев. Наверное, это и есть Недеяние Бога. Таким образом Вселенная решает свою судьбу посредством коллективного Разума (Поля), дистанцируясь от чьего бы то ни было человеческого фактора, в том числе, а может быть и в первую очередь, самого Бога.
Послонявшись здесь неприкаянным пару дней, вы сами попросите показать выход на Уровень, где можно отличиться, честно добывая хлеб насущный в поте лица или вешая лапшу на уши тем, кто будет согласен поделиться с вами заработанным. Почти наверняка, вы попали на Уровень Возрождения, откуда прямой путь на очередное возрождение. И опять с девственно чистой памятью и с еще более отягощенной Кармой!
Два брата-близнецаЖили-были два брата-близнеца. Один с самого рождения был веселым и игривым, он радовался каждой даже самой простой игрушке, с удовольствием возился с разными жуками и лягушками. Казалось бы, даже во сне с его уст не сходила легкая солнечная улыбка. Он мог забыть сделать уроки, весь день гоняя за бабочками и строя грандиозные песчаные замки, а в школе с превеликим удовольствием принимал участие в разных конкурсах, викторинах и кружках. Долгими осенними дождливыми вечерами он читал у себя на чердаке дома книги о морских приключениях, представляя себя капитаном шхуны, отправляющейся на поиски несметных сокровищ. Дождь, хлеставший по окошкам и крыше, превращался для него в брызги соленых волн, деревянный пол — в палубу корабля, а старые, заброшенные дедушкины рыболовные сети и веревки становились парусами и судовыми снастями. Когда же он читал фантастику, старый чердак превращался для него в кабину огромного звездолета, а он и его команда, как всегда, спешили на помощь далеким гибнущим цивилизациям.
Другой же был полной противоположностью первому. Редко можно было увидеть, чтобы он улыбался и радовался, играл с мальчишками в мяч или прятки. Обычно он был очень серьезен и даже грустен. Он всегда исправно делал домашние задания, а вместо «пустого и бесполезного» развлечения на свежем воздухе, как правило, предавался чтению книг. У них дома была довольно большая библиотека, и он часами напролет просиживал за ними, отдавая предпочтение глубокой и серьезной литературе о жизни на Земле и о Вечности за ее пределами. Эти книги учили его, что человек приходит в этот мир, принося с собой частичку первородного греха — следствие ослушания самого первого человека, что с этим грехом он живет, совершает множество других грехов и умирает, обрекая свою невидимую душу на вечные мучения в ужасном месте, называемом Ад. В толстых книгах было множество старинных иллюстраций и гравюр, изображающих это страшное место. Он испуганно, украдкой рассматривал их перед сном, а потом долго-долго еще не мог уснуть, представляя себе языки пламени, поглощающие нераскаявшихся грешников, и слыша их нечеловеческие крики, полные страдания и отчаяния. Его часто охватывал страх за свое будущее. Он не знал, сможет ли когда-то преодолеть свою, безусловно, греховную и падшую натуру, дабы избежать столь жестокой участи, как это говорилось в его книгах.
Когда же пришло время расставания со школой, первый избрал себе профессию геолога. Страсть к приключениям и путешествиям влекла его в таежную глушь и горы, вершины которых всегда были покрыты белыми шапками снега. По вечерам они с друзьями сидели у костра, ели кашу с комарами, пили чай и пели песни под гитару. Он был как всегда весел и беззаботен. Ему нравились женщины, и те отвечали ему взаимностью. Их привлекали его добродушие и остроумие, широкие плечи и смуглая кожа. Даже в его некоторой грубоватости и бытовой неприспособленности было что-то чарующее и настоящее. Он любил и был любим. Он страдал от разлук и сам иногда невольно делал другим больно. Там же, в одной из экспедиций, он однажды встретил Ее, ставшую для него женой и подругой, а их детям — заботливой и нежной матерью. Он смотрел, как они играют, мило лопочут, забавно коверкая слова, как они делают свои первые шаги и познают мир, глядя в него с интересом и восторгом. В них он видел частичку себя, прошлого, того — из далекого детства и пытался передать им все, что сам знал и умел. Они всей семьей ходили в лес за грибами, загорать и купаться на речку, с палатками и рюкзаками в походы, пели песни и мастерили скворечники, читали книги и ходили в гости. Он чувствовал себя по отношению к ним иногда маленьким богом, заботливо вкладывающим в их сердца свою любовь, а в души — часть своей души; иногда другом и даже ровесником, играя с ними в железную дорогу или водя хоровод вокруг елки, а иногда и нерадивым учеником, только-только начинающим постигать азы великой душевной чистоты и изначального совершенства.
