Амброджо Донини - Люди, идолы и боги
Анимизм и фетишизм
Критика религиозных веровании началась с древнейших времен. За шесть веков до начала нашей эры греческий поэт и философ Ксенофан, родоначальник элейской школы, писал:
Если бы руки имели быки или львы, или кони,
Если б писать точно люди умели они что угодно,-
Кони коням бы богов уподобили, образ бычачий
Дали б бессмертным быки; их наружностью каждый
сравнил бы
С тою породой, к какой он и сам на земле
сопричислен[32].
Возможно, этот беспристрастный анализ и явился причиной уничтожения произведений Ксенофана из Колофона. Господствующий класс не мог снисходительно относиться к осмеянию богов, к которым он прибегал, чтобы освятить и узаконить свое господство, тем более он не мог снести сомнение в реальности божества.
Подобная участь постигла почти всех философов досократовского периода, исходивших из земных, а не из небесных представлений для объяснения природы и общества. Из их сочинений сохранились только тенденциозные цитаты и редкие фрагменты. Термин «софистический», приписанный одному из направлений, в конце концов приобрел предосудительный смысл. Не многим отличны и мотивы осуждения на смерть Сократа правящими кругами Афин.
В наши дни мы можем осуждать гражданских министров и командующих войсками за то, что их руки обагрены кровью невинных народов; но если подобное обвинение обращается против каких-либо высших церковных сановников — любого вероисповедания, ответственность которых в проведении политики войны и агрессии не менее велика, — можете быть уверены, что угодите на скамью подсудимых.
Когда божество создано, человек классового общества склонен приписывать свойства непогрешимости и недосягаемости для критики всем, кто выступает в качестве толкователей и носителей его воли.
Наблюдения Ксенофана относятся к тому периоду, когда в обществе уже завершилось подчинение низших слоев господствующим. Но мифологические изображения с человеческими или человекообразными признаками встречаются и раньше, в условиях разложения тотемической общины.
Божество, внешне полностью подобное человеку, обладающее необычайным могуществом, появляется лишь тогда, когда уже зарождается на земле власть вождя, господина, властелина.
Рассмотрим одно какое-либо из наиболее древних изображений богов.
Боги всегда представляются в религиозном искусстве в тройственном виде — с телом человека, головой или хвостом и ногами животного и различными символами природных или небесных явлений. Признаки животного свидетельствуют о тотемической фазе религии; символы природы (солнце, луна, звезды, ветер, дождь, не считая дня и первых орудий труда) связывают нас с последующей стадией, переходом общества к более развитым формам охоты, рыболовства и земледелия[33]; наконец, человеческий облик бога указывает на приближение или даже наступление новой фазы, при которой немногими привилегированными присваивается абсолютная власть, а большинство народа превращается в рабов или фактически подвластных людей.
В пещерах каменного века обнаружены примитивные рисунки, изображающие руки. Нет ничего таинственного в этих еще неопределенных изображениях, поскольку рука была первым орудием труда человека.
На несколько менее древней стадии, однако все еще удаленной от нашей эры на десятки тысячелетий, мы начинаем различать на тех же стенах реалистические изображения животных: оленей и бизонов, слонов, антилоп, собак и лишь много позже лошадей. Этим рисункам, зачастую выполненным с замечательным художественным мастерством, приписывалась магическая власть. Добыча еще легко ускользает из рук человека, и, чтобы облегчить охоту, он изображает зверя окруженного стрелами, раненного или в момент падения в западню и верит, что благодаря этому осуществит изображенное в действительности[34].
От Южной Франции до Испании, от Атлантического побережья до Черной Африки, от Восточной Европы до Китая доисторические пещеры хранят для нас драгоценные сведения, восходящие по меньшей мере к сорока — пятидесяти тысячелетиям до нашей эры. Наскальная живопись Южной Африки к тому же свидетельствует о поразительном сходстве стиля и красок с изображениями в Восточной Испании и доказывает существование широчайшего распространения некоей общей культуры начиная с верхнего палеолита[35]. Анализ обуглившихся фрагментов, расчищенных в знаменитой пещере Ласко, открытой в 1940 году во Франции близ Везера, в Перигоре, позволяет датировать их примерно 13500 годом до н. о. Однако метод применения радиоактивных изотопов углерода пока еще не вполне совершенен. Пещера определенно служила естественным убежищем многие десятки веков ранее этой даты.
По мере того как мы удаляемся от каменного века и приближаемся к бронзовому и железному, между 5000 и 1500 годами до н. э., к рисункам животных добавляются четкие изображения некоторых основных орудий труда. Их появление заставляет предположить технические открытия, преобразовавшие историю общества. Таковы топор с двумя рубилами, дротик, колесо, полозья, борона, плуг. Изучение развития средств производства является в то же время изучением религиозной идеологии, которая отражает в искаженном свете — а это для нее характерно — путь людей к более высоким формам цивилизации.
В самом деле, все эти предметы все больше проникали в сферу магии и культа.
Символическое изображение топора с двумя лезвиями или двуперой секиры встречается во всем средиземноморском мире — от этрусских погребений Ветулонии до Фарса, где позже оно превратилось в символический атрибут местного бога Тарку, известный от Лидии дО Карии и Крита[36].
Секира позже стала также одним из символов государственной власти (вспомним «дикторские фасции» этрусков и римлян). Однако, прежде чем превратиться в предмет культа или символ власти, топор с двумя лезвиями был орудием труда и основным оружием неолитического человека, которое ознаменовало переход от эпохи полированного камня (неолита) к бронзовому веку.
Память о древнем оружии и первых средствах производства живет в мифологии: копье Ахилла, почитаемое как реликвия в Фаселиде, скипетр Агамемнона в Херонее[37], меч Мемнона в Никомедии, щит Пирра и прялка Танаквиллы, сохранившиеся в Риме в храме Юпитера Фидес, орало Ромула. То же происходило и с музыкальными инструментами: вспомним лиру Орфея, флейту Марсия, кимвалы (цимбалы) и тимпаны культов таинств.
Поклонение с незапамятных времен некоторым особенно важным орудиям оставило и еще более глубокие следы.
Колесо, наделенное в глазах первобытного человека необычайными свойствами — столь велики преимущества, которые оно дает, — очень рано отождествляется с солнечным диском, чье благодетельное влияние регулирует ход сельских работ. Еще поныне, не отдавая себе отчета в том, сколь велики и многочисленны следы прошлого в нашем языке, мы называем одним словом «raggio» спицы колеса и лучи солнца[38].
Не следует забывать, что простейшая форма колеса имеет четыре спицы, расположенные под прямым углом. Этот образ уже встречается в украшениях и драгоценностях бронзового века. Отсюда идет символика креста, который первоначально связан с культом солнца.
Развитие техники играет, таким образом, важную роль также и в истории религиозных идей.
Теория маны
По мере того как человеку удается все более возвыситься над животным миром и силами природы, одновременно с магическими религиозными изображениями развивается идеал таинственной силы, окружающей общество и, прежде всего, населяющей предметы и те грубые орудия труда, которыми люди постоянно пользуются.
Почти во всех формах религии первобытного общества наблюдается вера в силу, отныне уже не вполне материальную, хотя она проявляется только в материальных телах. Эта сила получила на языке меланезийских племен название «маны» и известна под самыми различными именами другим народностям, живущим в аналогичных условиях. Термин «мана», впервые пущенный в обращение протестантским миссионером Кодрингтоном в 1891 году, имел большой успех у этнографов, но затем им начали злоупотреблять ради построения целой серии всевозможных теорий, призванных объяснить происхождение религиозных верований на основе чисто идеологических толкований.
Меланезийское общество далеко не столь первобытно, как обычно полагают, причем не исключено влияние на него более развитых религий — ислама или буддизма и, наконец, того же миссионерского христианства[39]. Понятие маны, то есть безличной и устрашающей силы, заключенной в камнях, растениях, оружии, в животных, в телах воинов, а на более поздних стадиях в первую очередь в телах вождей племен, распространено в весьма удаленных друг от друга частях света. Таковы понятия ваканда, маниту, оренда индейских племен Северной Америки, тинх у аннамитов (вьетнамцев), тонди у батаков, живущих в горных районах индонезийских островов, ками у
