Святитель Григорий Палама. - СВТ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. СТО ПЯТЬДЕСЯТ ГЛАВ.
Обзор книги Святитель Григорий Палама. - СВТ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА. СТО ПЯТЬДЕСЯТ ГЛАВ.
Среди творений свт. Григория Паламы особое место занимают его «Главы» («Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским, нравственным и относящимся к духовному деланию, а также предназначенных к очищению от варлаамитской пагубы»).
Общепризнано, что в «Главах» свт. Григорий достаточно систематично излагает самую суть своих богословских воззрений. И действительно, здесь в сжатой и насыщенной форме представлены сущностные черты учения о Святой Троице (в том числе, о различии сущности и «энергий» в Боге), сотериологии, учения о человеке и космологии Паламы. В целом можно сказать, что «Главы» являются одним из самых зрелых творений свт. Григория Паламы, ни в чем не уступая его известным «Триадам», а в ряде моментов и превосходя их.
Издатели надеются, что предлагаемая читателю публикация переводов святителя вызовет интерес богословов, религиоведов, философов, филологов, студентов духовных и светских учебных заведений, а также всех интересующихся наследием святоотеческой мысли.
Православие, патрология, патристика, Отцы Церкви, исихазм, Священное Писание, апология, богословие, философия. ru el А. И. Сидоров Владимир Шнейдер http://www.ccel.org/contrib/ru/xml/index.html ExportToFB21 Январь 2011 г. Владимир Шнейдер OOoFBTools-2011-1-23-10-52-2-1011 2.0Версия 2.0 — исходный текст
Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским, нравственным и относящимся к духовному деланию, а также предназначенных к очищению от варлаамитской пагубы Издательство «Текст». Краснодар 2006 5–903293–04–4 Вычитка:СВТ. ГРИГОРИЙ ПАЛАМА
СТО ПЯТЬДЕСЯТ
ГЛАВ
Издательский проект "Библиотека Свято–Ильинского храма г. Краснодара" осуществляется по благословению Высокопреосвященного Исидора, митрополита Екатеринодарского и Кубанского.
Редакционная коллегия:
Настоятель Свято–Ильинского храма г. Краснодара протоиерей Сергий Овчинников,
иеромонах Григорий (Хоркин),
профессор А. И. Сидоров (МДА),
канд. филол. наук М. А. Шахбазян (КубГУ)
© А. И. Сидоров — вступительная статья, перевод, примечания.
© Издательство "Текст" — оформление.
Редакция просит молитв о попечителе проекта рабе Божием Игоре со чадами и домочадцами.
Издание осуществлено при содействии
Духовно–просветительского центра
«Абхазский благовестник»
при храме Преображения Господня г. Сухума.
Библиотека
Свято–Ильинского
храма
{стр. 5}
Святитель Григорий Палама,
Архиепископ Фессалоникийский
Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским, нравственным и относящимся к духовному деланию, а также предназначенных к очищению от варлаамитской пагубы
Содержание
Предисловие
От переводчика 5
Часть первая
Божественное Домостроительство творения и спасения 14
Часть вторая
Опровержение учения Варлаама и Акиндина 122
Нумерация страниц (начало каждой страницы) приводится в фигурных скобках.
Предисловие
СВЯТИТЕЛЬ ГРИГОРИЙ ПАЛАМА И ЕГО «ГЛАВЫ»
Поздневизантийский исихазм, в изучение которого русские православные богословы и ученые внесли, наверное, самый весомый и значительный вклад [1], — явление весьма многоликое и неоднозначное. При всем том как бы «цементирующим элементом» этого многообразия представляется личность и миросозерцание свт. Григория Паламы. Безусловно, мощное духовное течение поздневизантийского исихазма, собравшее в себе, как в фокусе, многие существенные черты предшествующей православной духовности, породили и помимо Паламы несколько выдающихся богословов и церковных писателей. В первую очередь можно вспомнить об одном из учителей Паламы свт. Феолипте Филадельфийском, богатое наследие богословских и аскетических творений которого только недавно стало доступным для нас [2]. Другой его великий учитель, преп. Григорий Синаит, сыгравший особую роль в распространении практики и идей исихазма (в том числе и в славянских стра{стр. 6}нах) [3], также был не только «вселенский старец всего православного мира» [4], но и одареннейший духовный писатель. Наконец, нельзя не упомянуть еще одного современника свт. Григория Паламы — св. Николая Кавасилу, который представлял т. н. «лаический исихазм», являя собой «мирского аскета» (подвижника, живущего в миру); его характеризуют как «образованного и мудрого мужа, стремящегося сочетать христианский аскетизм с высоким литературным, научным и философским творчеством» [5].
Этих трех выдающихся современников свт. Григория Паламы нельзя рассматривать только в качестве «фона», на котором ярче оттеняется личность и миросозерцание Фессалоникийского святителя. У каждого из них (умалчивая уже о менее значимых православных писателях и богословах поздневизантийской эпохи) была своя «партия» в многоголосии исихазма, хотя все они обладали в то же время общностью принципиальных установок [6]. И вообще {стр. 7} следует подчеркнуть, что богословие свт. Григория Паламы нельзя, как это часто делают западные исследователи, обозначать в качестве «паламизма», поскольку оно является выражением соборного веросознания Церкви [7]. Верность духу святоотеческого Предания пронизывает все творения святителя. Такая верность определялась прежде всего тем, что свт. Григорий всю свою жизнь, начиная с самых юных лет, стремился следовать высшим идеалам православного подвижничества, вызывая заслуженное удивление, как замечает его агиограф Филофей Коккин, своим «житием и любомудрием» (της πολιτείας τε και φιλοσοφίας) у соратников–иноков [8]. А поскольку аскетика и догматика в Православии неотделимы друг от друга, и «связь эта вообще настолько тесна и неразрывна, что всякая попытка искусственно изолировать аскетические и догматические элементы святоотеческого учения не может быть осуществлена без насилия над их содержанием» [9], то строгая подвижническая жизнь святителя имела следствием и его догматическую «акривию». Когда в Церкви в очередной раз появилась новая ересь, представленная Варлаамом Калабрийским, Акиндином и др., то защищать Православие поручено было свт. Григорию Паламе. Хотелось бы подчеркнуть тот факт, что Палама вступил в борьбу не по собственной инициативе, но выполняя церковное послушание. По словам Филофея Коккина, митрополит Исидор Фессалоникийский, посоветовавшись {стр. 8} с прочими известными православными, вызвал из святогорского уединения именно свт. Григория Паламу, как обладающего «богословским языком и великой мудростью Духа» (μετά της θεολόγου γλώττης και μεγάλης του Πνεύματος σοφίας) и могущего «благодаря природе, мастерству и Божией благодати» (φύσει και τέχνη και χάριτι) лучше других противостоять ереси [10]. Всю свою защиту православного исихазма святитель основывал на церковном Предании, хотя в терминологии иногда и позволял себе некоторые «вольности». Ибо «найти точные слова было не всегда легко. Не стремясь обновлять богословский словарь, Палама в пылу спора порой использовал термины, нетрадиционные для православного богословия. Он сам осознает, что в своих полемических трудах не всегда точен в выборе терминологии, однако его богословская позиция остается строго православной. Ссылаясь на святителя Василия Великого, Григорий Палама замечает: "В полемике не обязательно быть абсолютно точным в использовании терминологии, но в исповедании веры требуется соблюдать точность во всем. Именно в этом духе я строил свои опровержения Варлаама и Акиндина, от святых воспринимая исповедание веры, чтобы читающие наши сочинения могли узнать о предмете спора из исповедания веры"» [11].
Острая необходимость защиты Православия определила во многом и литературную деятельность Паламы. Основную часть его литературного наследия [12] представля{стр. 9}ют догматико–полемические творения: в греческом издании они занимают четыре объемистых тома (среди них, конечно, наиболее ярким являются «Триады»). Можно отметить, что, как и большинство полемических произведений других отцов Церкви, они содержат довольно большой удельный вес «преходящего», т. е. написанного на злобу дня, хотя, естественно, многое в них остается актуальным и поныне. Вторую часть литературного наследия Паламы представляют сочинения аскетические; по объему они явно уступают творениям догматико–полемическим, занимая в указанном греческом издании только часть пятого тома. Однако, несмотря на свой малый объем, эти произведения почти не содержат «преходящих» элементов и весьма показательны для понимания основы основ мироощущения Фессалоникийского святителя, всю жизнь оставшегося преданным высочайшим идеалам православного монашества. Наконец, третью часть литературного наследия свт. Григория Паламы представляют гомилии, в которых, как и в аскетических творениях, отразились многие лучшие грани личности и мировоззрения святителя. Лишенные полемической заостренности и написанные живым, ярким языком, эти проповеди пронизаны заботой архипастыря о спасении вверенной ему Богом паствы; богатый личный опыт аскетического трудничества и смиренного стяжания благодати Божией позволяет свт. Григорию ясно видеть немощи уязвленной грехом человеческой души и предлагать наилучшие лекарства для исцеления ее. Поэтому гомилии святителя, продолжая и развивая лучшие традиции христианского проповедничества, дают почти исчерпывающий ответ на главный вопрос человеческого бытия: «как спастись?», не говоря уже об ответах {стр. 10} на прочие насущные вопросы духовной жизни, а поэтому их содержание глубоко сотериологично [13].
