Димитрий Константинов - Записки военного священника
Обзор книги Димитрий Константинов - Записки военного священника
Константинов Димитрий
Записки военного священника
Протоирей Д. КОНСТАНТИНОВ
"Записки военного священника"
ОГЛАВЛЕНИЕ
Предисловие 3
Вместо введения 5
Постановка вопроса 13
Первые шаги 17
Духовная обстановка 27
Мюнзинген 40
Под Карлсбадом 51
Гарнизонная церковь 57
На острие ножа 60
Об исторических реликвиях 65
Несколько заключительных слов 70
Very Rev. D. Konstantinow
"Zapiski voennogo swiashchennika"
("Notes of an army chaplain")
All rights reserved by the author
PRINTED IN CANADA
{3}
ПРЕДИСЛОВИЕ
Вторая российская эмиграция, исход которой из России имел место в годы Второй мировой войны, постепенно начинает отходить в область истории. Если относительно первой российской эмиграции было написано довольно много и картина ее деятельности за рубежом достаточно ясна, то этого никак нельзя сказать о второй эмигрантской волне. Собственно о второй волне написано очень мало, а представление о ней, оптимально приближающееся к действительности, едва ли можно найти в достаточно богатой эмигрантской литературе.
Поэтому с нашей точки зрения назрела настоятельная необходимость выпуска, хотя бы в ограниченном количестве экземпляров, серии работ, посвященных деятельности второго потока людей ушедших из России, с целью передать будущим историкам подлинную картину нашей деятельности за истекшие без малого сорок лет.
Главным нерукотворным памятником оставленным будущей России второй российской эмиграцией является Освободительное Движение Народов России, именуемое также в просторечии, не вполне точно, Власовским движением. Данная работа тоже посвящена власовской теме - деятельности военного духовенства РОА, в первую очередь духовенству вооруженных сил Комитета Освобождения Народов России. Этой теме до последнего времени не было уделено внимания. Мы ее здесь излагаем в пределах наших возможностей и, конечно, далеко не полно. Публикуя "Записки военного священника РОА", мы категорически отказываемся от внесения в них каких-либо партийных, групповых, юрисдикционных и прочих концепций, обычно мешающих объективному рассмотрению проблемы и искажающих историческую перспективу.
{4} "Записки" - это наши личные воспоминания о прошедшем. Но это прошедшее отстоит от нас на дистанции почти в сорок лет. Сорок лет - срок немалый, а человеческая память инструмент достаточно несовершенный и может многое забыть, пропустить, не полностью восстановить, независимо от воли автора неточно изложить. Короче говоря, данная работа является индивидуальными воспоминаниями автора, совершенно не претендующими на абсолютную точность или бесспорность, но подкрепленными в ряде мест соответствующими документами и свидетельскими показаниями, подтверждающими многие положения и помогающими приблизиться к объективной действительности в пределах доступных нашим возможностям.
При подготовке данной работы мы получили от ряда лиц некоторые интересные материалы, дополнения или соображения по поводу предварительных набросков нашей темы. В связи с этим автор приносит свою искреннюю благодарность (перечисляя по алфавиту) - A. A. Орлову, H. A. Троицкому, о. иеромонаху Хризостому, М. В. Шатову и Н. Г. Штифанову, оказавшим автору дружескую помощь, моральную поддержку и участие.
Автор также приносит свою искреннюю благодарность всем бывшим участникам Власовского движения и лицам, сочувствующим ОДНР, оказавшим жертвенную материальную помощь для опубликования этой работы.
Бостон, США
Март 1980 г.
Автор
{5}
ВМЕСТО ВВЕДЕНИЯ
О Сократе и об измене Родине
В одном из многочисленных произведений древнегреческого философа Платона мы встречаемся с замечательным диалогом Сократа, являющимся в плане нашей темы не менее интересным и актуальным, чем тысячелетия назад.
Сократ в тюрьме... Он приговорен к смерти, ибо его деятельность противоречила существующему государственному строю. Предсмертная беседа с друзьями и учениками происходит в темнице, куда в древние времена посетители допускались относительно свободно. Друзья предлагают ему бежать. Сократ отказывается и решает уйти из жизни в соответствии с вынесенным приговором.
Почему Сократ отказался от бегства? Вот его мотивировка: "Если я соглашусь бежать, то нарушу законы моей страны, гражданином которой являюсь. Тем самым я покажу всем соотечественникам пример неуважения к закону и буду учить их пренебрежительно относиться к решениям государственной власти. Это есть зло, а злу я потворствовать не буду, хотя и не согласен со всеми деталями нашей государственной жизни". Друзья возражали. Они говорили, что Сократ является по отношению к государственной власти в некотором смысле политической и духовной оппозицией. Указанное, по их мнению, дает ему право на бегство в эмиграцию.
Сократ ответил: "По законам нашей страны, каждому гражданину, достигшему совершеннолетия, {6} государство предлагает: или дать заверение в том, что он согласен с существующим строем и никогда не будет нарушать законы страны, или, если он не согласен, то он может и даже должен выехать в другую страну. Я сознательно и добровольно в дни моей молодости, выбрал первое и дал согласие на существующий в нашей стране правопорядок. Поэтому сейчас я не имею права бежать. Если бы в нашей стране не существовало закона о свободном выборе, то я, конечно, бежал бы и имел бы на это моральное право". Такова глубоко принципиальная позиция великого мудреца древней Греции.
Мы не будем разбираться в сущности конфликта между Сократом и современной ему государственной властью. Мы не будем останавливаться на причинах вынесения ему несправедливого приговора. Мы должны обратить внимание на другое: на принцип свободного выбора, существовавшего еще в древней Греции и столь, казалось бы, естественного в современных странах, а особенно в тех, которые подчеркнуто именуют себя прогрессивными, передовыми и демократическими. Мы должны будем обратить также внимание и на иное - на то как Сократ ставит вопрос и оценивает свои поступки в зависимости от намеченных им принципов.
Так было в древней Греции... Свободное признание существующего строя, политическая борьба и, наконец, свободная политическая эмиграция стали элементарными, неотъемлемыми правами граждан современных демократических государств.
Но в двадцатом веке появилось государство, именующее себя "демократией нового типа", в котором власть не интересуется и не считается с тем, согласны или нет ее граждане с существующим строем; путем систематического зажима и террора оно пресекало и пресекает все возможности какой бы то ни было политической борьбы и оппозиции. Опустив с свое время "железный занавес" между {7} собой и остальным миром, оно на долгие годы совершенно закрыло для своих граждан возможность выезда за пределы страны. Да и не только выезда. Всякая даже мысль об эмиграции, высказанная вслух, интерес проявленный к загранице, в течение десятилетий рассматривались как преступление, виновный в котором навсегда исчезал в недрах концлагерей. Драконовские законы этой страны заклеймили всех тех, кто нарушил их и бежал заграницу, "изменниками" или "предателями" родины, обрушив жестокие кары на ни в чем неповинных родственников этих лиц. Правда, к семидесятым годам положение несколько изменилось и незначительное число советских граждан с трудом и неприятностями получило возможность выезда, но мы говорим не о современном положении вещей, а о том, что было до и сразу же после Второй мировой войны.
Не надо быть Сократом, чтобы понять, что при таком положении, люди так или иначе покидавшие страну и не желавшие в нее возвращаться, не являлись ни изменниками, ни предателями, а политическими эмигрантами, оппозиционно настроенными в отношении строя, господствующего на их родине. И они имели на это полное право, ибо их никто не спрашивал, согласны они с этим строем или нет; им не только не давали, но и навсегда отняли у них законное право политической эмиграции. И только безнадежно ограниченные люди или политические жулики могут не понимать подобных истин.
Но при таких условиях из страны выезжают не с заграничными паспортами, как это, например, имело место при "кровавом царском режиме" в России, а бегут через финские болота и топи, переплывают ночью Амур, прячутся на иностранных пароходах, пользуются военной обстановкой и массами покидают навсегда свою родину, выходя из за проволоки лагерей военнопленных, бегут в {8} западном направлении, спасаясь от объятий представителей своей страны. И это были не измена, не предательство, а вынужденные формы политической эмиграции, имевшие место в не столь уж далеком прошлом и сохранившиеся в ряде случаев и по сей день.
Когда-то, во времена Наполеона, представители французской политической эмиграции, стремясь к свержению Бонапарта, служили в армии императора Александра I-го и в войсках остальных союзных держав. И, тем не менее, никто не называл их "изменниками родины", ибо они воевали с режимом, а не со своей страной. Они служили в войсках неприятеля, но было ясно, что они рассматривали последнего лишь как силу уничтожающую Наполеона, но отнюдь не стремящуюся закабалить французский народ.
