Бхагаван Раджниш - Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы
Бизнесмену нужно нечто видимое, ощутимое; если он медитирует и на него сыплются деньги, тогда это стоя-щее дело; если он медитирует и из тела уходят болезни — это хорошее дело.
Но если вы говорите «Ничего» или «Бог» — что, то же самое, лишь слова различаются, потому что Бог — это ничто, если вы пользуетесь теми же измерениями, что и в этом мире. Что такое Бог? Вы не можете его как-то оп-ределить. Куда вы его вставите? В какую категорию? Какую этикетку вы на него наклеите? И какую цену уста-новите? Он — ничто, он не принадлежит к этому миру. Каким образом вы можете его использовать? Вы не можете Его использовать, Бог — не польза, он — экстаз.
Экстаз нельзя использовать. Вы можете им наслаждаться, но не сможете использовать. В чем различие между наслаждением и исполь¬зованием? Вы смотрите на дерево, на зелень, на восходящее солнце — вы ими наслаждае-тесь, но не можете их продать. Вы смотрите на цветок, вы им наслаждаетесь. Но бизнесмен сорвет цветок и про-даст его. Вы не можете сорвать Бога, пойти и продать Его на рынке. Вы пытались, вот почему существуют храмы и мечети, гурудвары и церкви. Вот как бизнесмен ведет себя с Богом: он пытается Его продать и что-нибудь выру-чить за него. Это — большой бизнес.
А жрец — это бизнесмен, превратившийся в религиозного человека — но он совсем не религиозен. Вот почему он всегда против Иисуса, Будды, Нанака, Кабира: он против их всех, эти люди опасны, они разрушают бизнес. Бизнесмен не интересуется Богом, поэзией, молитвой, любовью, красотой и добром, он не интересуется экстазом. Просто наслаждаться для него ничего не значит. Он говорит: «Какая от этого выгода?»
Один миллионер однажды посетил примитивное племя. Когда он вышел из поезда, он увидел дикаря, лежаще-го прямо на платформе под деревом. Утро было прекрасно, было солнечно, воздух был чист и свеж, пели птицы, и человек отдыхал. Бизнесмен не мог этого вынести. Он ска¬зал: «Эй, вождь, что ты здесь делаешь? Время пойти и что-нибудь заработать!»
Отдыхавший человек открыл глаза и спросил, очень мягко: «Зачем?» Это «зачем?» не может быть понято биз-несменом. Он сказал: «Зачем? Заработать немного денег!»
Дикарь заулыбался и снова спросил: «Зачем?» Это уже вызвало раздражение, бизнесмен сказал: «Зачем? Что-бы иметь банковский счет, чтобы ты мог уйти на покой и отдыхать, и тогда нет нужды работать».
Дикарь закрыл глаза и сказал: «Я и так отдыхаю сейчас». Это — невозможно, отдых сейчас — невозможен. Бизнесмен откладывает отдых на будущее: «Работай здесь и сейчас. Открой банковский счет, потом уходи на по-кой, тогда отдыхай и наслаждайся!» Но это никогда не наступает, это не может наступить. Бизнесмен никогда не может уйти на покой — это не тот тип, он не обладает таким качеством. Он может отдыхать от одного дела, но тут же, или даже перед этим, он организует другое, потому что он не может отдыхать. Он всегда думает о буду-щем, он откладывает наслаждение. Помните, религиозный человек наслаждается здесь и сейчас.
Небеса религиозного человека не где-то там, в небе, в будущем. Нет! Так на небеса смотрит бизнесмен. Небеса религиозного человека — здесь и сейчас, прямо в этот миг. Он наслаждается ими, он этого не откладывает, пото-му что никто не знает будущего. Будущее не существует, существует лишь настоящее. Будущее — это заблужде-ние, оно просто поддерживает вас обещанием, что однажды вы будете наслаждаться. И всю свою жизнь вы прину-дите себя не наслаждаться, и откладываете — даже если входите на Небеса.
Я слышал, что однажды четыре бизнесмена попали в Рай. Я не знаю, как они туда попали, должно быть, кон-трабандой, они организовали это дело. Тогда же умер один святой, который знал этих бизнесменов. Он вошел в Рай и увидел их там. Он удивился, так как те были закованы в цепи. Он не поверил своим глазам, вот он и спро-сил у привратника: «В чем дело? Я ведь слышал, что в Раю — совершенная свобода, почему эти люди здесь сде-ланы узниками? Зачем вы их сковали?»
Привратник рассмеялся и сказал: «Это — четыре бизнесмена, которые хотят вернуться назад в мир, а это — нехорошо. Они как-то сюда попали, а теперь дать им уйти — значит разрушить весь престиж Рая. Они хотят вер-нуться назад, потому что здесь нет никакого бизнеса. Что делать? Вот мы их и заковали в цепи».
Бизнесмен остается бизнесменом, потому что этот тип не может с легкостью измениться — пока вы не осоз-наете всю бессмысленность откладывания, будущего, денег, накопления; пока вы не станете настолько интен-сивно сознательны, что сама интенсивность сожжет ваш тип. А если вы не бизнесмен, тогда вы религиозный че-ловек. Приглашение приходит ежедневно, оно стучится в вашу дверь ежедневно — в каждый миг, если быть точ-ным. Но вы говорите: «Простите, я должен сделать многое дру¬гое, и тогда я приду». Наслаждение, счастье, бла-женство, покой — нет, они не для бизнесмена; он должен многое сделать, пока сможет отдохнуть.
Вот почему отвергается приглашение. Теперь попытайтесь проникнуть в эту притчу. Она прекрасна.
Иисус сказал: «У человека были друзья, и когда он приготовил ужин, он послал своего слугу пригласить гостей»: «Он пришел к первому и сказал ему: „Мой господин приглашает тебя“.
Тот сказал: «У меня есть некие претензии к купцам, они придут ко мне вечером, я пойду и отдам им свои рас-поряжения; я отказываюсь от ужина».
Ужин — это символ наслаждения жизнью. А для Христа ужин — это медитативный феномен. Он всегда любил, когда приходили ученики и друзья, чтобы пообедать вместе. Даже в Последний вечер, когда его на следующий день должны были убить, он дал последний Ужин, Тайную Вечерю. Он наслаждался совместной трапезой. И хри-стианство подняло все это явление на религиозный уровень. Индуисты в этом совершенно невежественны. По-пытайтесь это понять.
Животные всегда едят в одиночестве — это часть их животности. Если пес получит кусок хлеба, он немедлен-но убежит куда-нибудь в угол. Ему не нравится, чтобы еще кто-нибудь был там, ведь этот другой может забрать у него хлеб. Он боится, он полон страха; он ест — но ест в одиночестве. Ни одно животное не делится, делить с дру-гими — совершенно человеческое качество. А если вы попытаетесь проникнуть в бессознательное, вы всегда най-дете там прячущееся животное.
Вы тоже не любите есть с людьми, вам нравится есть самому. Посмотрите на брамина, путешествующего в по-езде: он повернется ко всем спиной, если ест. Это похоже на животных, он никого не пригласит. Мусульманин пригласит других, христианин будет рад поделиться, но не индуист. Индуисты утратили одну великую вещь: чув-ство объединенности и стремление поделиться. А когда вы делите пищу, вы становитесь братьями. Почему вы брат кому-то? Потому, что делили одно молоко. Что еще делает вас братом кому-то? Вы делите одну и ту же грудь, вы делите одну и ту же пищу от одной и той же матери, мать — это первая пища.
Когда вы делите пищу, вы становитесь братьями, и когда вы делите пищу, вы не боитесь другого: возникает общность. У индуистов есть общество, но нет чувства общности. Мусульмане и христиане более ориентированы на общность, потому что они могут делиться пищей. А пища — самое основное в жизни, все от нее зависят, вы без нее умрете. Делиться пищей значит — делиться жизнью. А Иисус поднял это до статуса молитвы: вы должны есть не сами, вы должны быть вместе, когда едите. Это — превосхождение животности в вас.
В последний вечер, когда Иисус должен был оставить своих учеников и друзей, он собрал их на последний Ужин. Даже перед смертью он должен был поделиться.
Пища также и символ любви. Наблюдали ли вы, почему вы любите свою мать? Почему между матерью и ре-бенком такая большая любовь? Потому, что мать — первая пища: ребенок ее ест, мать — его питание, ребенок осознает мать сначала не как источник любви, а как источник пищи. Позднее, когда его осознавание растет, то-гда он вновь и вновь будет чувствовать любовь к матери.
Сначала пища, — любовь следует за ней. И пища ассоциируется с лю¬бовью, потому что они исходят из одного источника. Вот почему, если вы идете в дом, и там вам не предлагают пищи, вы чувствуете себя неловко: они от-страняют вас, они не дают вам своей любви, они не гостеприимны. Если они предлагают вам пищу, они могут быть бедны, у них мало что есть, но они предлагают то, что имеют — вы чувствуете, что все в порядке, вас хоро-шо приняли, они разделили с вами пищу, а пища — это любовь.
Когда женщина любит мужчину, ей нравится готовить ему пищу. Ей нравится этим услужить, ей нравится ви-деть, как он ест. И если ей не позволяют это делать, она почувствует беспокойство, потому что любовь течет че-рез пищу. Любовь невидима, ей нужен какой-нибудь видимый образ. И качество пищи немедленно меняется: пи-ща, приготовленная любящей вас женщиной, имеет другое качество. Это качество не может быть проанализиро-вано химиками, но оно есть.
Если мужчина рассержен, или женщина настроена против вас и ненавидит вас, и готовит вам пищу, она почти отравлена, потому что у гнева, ненависти, ревности — в крови яд. У них есть собственное излучение, и оно попа-дает через руки в пищу. Если женщина действительно вас нена¬видит и готовит вам пищу, она может вас даже убить, не зная того, — и никакой суд не сможет ее обвинить. Очень опасно жить с женщиной, готовящей вам пи-щу и ненавидящей вас; это медленное отравление. Но если женщина любит вас, она через пищу дает вам любовь. Она через пищу приближается к вам.
