Сильвия Браун - Жизнь на другой стороне
Если какой-то предмет мне неясен, я решительно исследую его, пока не расставлю все точки над Я всегда стремлюсь делать понятным непонятное. Эта особенность выделяла меня и в шестом классе. Итак, я снова подняла руку и потребовала объяснений: в какого Бога мы должны верить? В любящего, милосердного Создателя или в кровожадного душегуба, жестокость которого нам недавно так красочно живописали? Меня опять «сердечно» пригласили на беседу «тет-а-тет» после занятий. И опять я пришла домой мрачнее тучи, а бабушка Ада понеслась в школу, чтобы поговорить с монахинями «по душам». Будучи медиумом и специалистом в вопросах добра и зла, бабушка Ада считала «нечисть» — бесов, упырей, вурдалаков и т. п. — продуктом человеческого страха. Господь Бог не имеет к «чертовщине» никакого отношения. Монстров способно создавать только заражённое ужасом человеческое воображение. Сатана не более реален, чем «бабай», «бука» или «чудо-юдо». На самом деле его не существует. В тот день меня всё-таки пожурили, но не из-за расхождений во взглядах насчёт религии, а исключительно из-за моей «несносной» привычки то и дело задавать вопросы.
А потом была первая в моей жизни исповедь. Я знала, что войду в кабинку для исповеданий и стану перечислять все мои грехи священнику, сидящему за перегородкой. Мне не будет его видно, зато я отчётливо услышу его наставления. Наверное, он скажет, что я должна покаяться и искупить свои грехи, поскольку этого хочет Господь. Я сильно переживала, поэтому заранее составила подробный письменный список своих проступков, чтобы ничего не пропустить на исповеди. В ответственный момент раскаяния я, путаясь и сбиваясь, отчаянно шелестела своими «бумажными» грехами. Священник услышал шум и спросил, чем я занимаюсь. Мой ответ вызвал у него бурю негодования. А вдруг кто-то увидит этот «чёрный список»?! Стыд и позор! Мне было одиннадцать лет.
Перечень моих аморальных поступков включал препирательства с мамой и ложь относительно того, сколько раз в день я чищу зубы. Я говорила родным, что чищу зубы утром и вечером, но эта информация не соответствовала действительному положению вещей. Фактически, я делала это только один раз в день. Наверное, я должна была сгореть от стыда за совершение столь тяжких преступлений. Достойным ли было моё поведение, если я грубила и врала своим домашним? Конечно, нет. Но стоило ли священнику предавать меня анафеме за мои «грехи»? Вряд ли.
Потом весь процесс покаяния в церкви перед исповедником показался мне нелогичным. Если есть посредник между мной и Богом, зачем тогда молиться? Зачем обращаться с просьбами к Богу, если их может передавать Ему тот же «невидимый» священник? Всех нас Господь любит одинаково. Почему же Он уделит больше внимания не мне, если я попрошу Его о чём-то сама, а священнику, который молится Ему от моего имени? Кроме того, общение с Богом — это священное, глубоко личное действо. По словам Франсины, никто, даже наши духовные наставники, не имеет права подслушивать наши молитвы. Напрашивается вывод, что обязательная исповедь священнику в какой-то степени нарушает конфиденциальность наших отношений с Богом.
Наверное, самым туманным для меня оставался вопрос жизни после смерти. На занятиях нам рассказывали об этом. Насколько я тогда поняла, все мы живём на земле только один раз. После смерти мы отправляемся либо в ад (отбывать вечное наказание за различные грехи — от убийства до использования противозачаточных средств), либо в рай (блаженствовать и играть на арфе в обществе ангелов и святых). Эта теория звучит неплохо, но толку от неё никакого. Я не могла найти в ней пункт, объясняющий появление Франсины и других духов, которых я видела и слышала каждый день. Они — вполне реальны. Но откуда они приходят, если после смерти люди либо жарятся на сковородках в аду, либо любуются полётами херувимов?
Мне повезло, я встретилась с добрым, великодушным священником-иезуитом отцом Надео. Он отнёсся к моим проблемам с пониманием, подчеркнув, что рад ответить на все, даже самые провокационные, вопросы. Святой отец сказал, что я ничего не добьюсь, если буду продолжать устраивать переполох среди монахинь-воспитательниц, и попросил не нервировать их больше своим «свободомыслием». Кроме того, он посоветовал мне обратиться к книгам, поскольку только так я смогу удовлетворить свое ненасытное любопытство. Поскольку я не верила на слово никому, даже Франсине, у меня оставался лишь один способ доказать собственную правоту: заняться исследованиями, самообразованием и найти учение, содержащее ответы абсолютно на все мои вопросы. Иначе говоря, мне нужно было логически объяснить всё, что происходит в моей жизни, и подкрепить фактами правильность своих выводов.
Я, конечно же, обращалась и к Франсине, и к бабушке Аде. Мы много говорили на тему религии. Наши беседы сводились к тому, что я ни в коем случае не должна относиться с пренебрежением к католичеству или любой другой вере, поскольку, в конце концов, соглашаюсь я или отвергаю те или иные постулаты, все религии проповедуют одно и то же. Все они призывают любить Господа, достойно жить и работать, а также говорят о том, что после смерти мы возвращаемся Домой.
Бабушка Ада и Франсина ни разу не сказали, что я не права. Когда я их о чём-нибудь спрашивала, в ответ они всегда задавали свой «коронный» вопрос, который и по сей день служит основным стимулом, толкающим меня на новые поиски и открытия: «А что об этом думаешь ты сама?»
Я верила и продолжаю верить, что Господь способен стойко перенести и простить попытки людей поместить Его под стекло микроскопа. Несмотря ни на что, Он остаётся любящим, милосердным и справедливым. Я поняла, что сбивавшие меня с толку противоречия порождены людьми, а не Господом. Его деяния последовательны и логичны. Я ни минуты не сомневалась в этом. Мне лишь нужно было выяснить, как именно действует Господь.
Я решила, что могу извлечь пользу из моей неуёмной страсти к исследованиям, поэтому, поступив в колледж, выбрала дополнительные предметы для изучения: богословие и религиоведение.
В том, что касается книг, у меня всегда был «отменный аппетит». Теперь же появился прекрасный предлог читать всё, что только попадало мне в руки. Я жадно набрасывалась на каждую книгу религиозного и духовного содержания. Казалось, мне никогда не удастся насытиться. Я поглощала всё: «Книгу И.» Гарольда Блюма и «Голоса: автобиография медиума» Эйлин Гарретт, книги Карла Юнга, Джозефа Кэмпбелла, Эдгара Кейси, труды Теософского общества, больше узнала об учениях Будды и Магомета, о синтоизме, розенкрейцерах([5]), изучила Тантры, египетскую Книгу Мёртвых, Бхагавад-Гиту, Талмуд, Коран и жизненный путь Аполлония Тианского, духовного целителя и наставника, жившего в Греции во времена Христа. Я исследовала все, какие только можно было найти, сведения об ессеях и гностиках([6]), многие идеи которых легли в основу католичества и протестантства. Применяя технику «мозгового штурма»,[7] я искала ответы вместе со священниками, жрецами, йогами, тибетскими монахами, раввинами и дзэн-буддистами, а также входила в транс, чтобы дать возможность Франсине рассказывать о Боге и Другой Стороне, а потом слушала нескончаемые записи её лекций. Прежде чем принимать или не принимать какие-либо концепции, нужно было их тщательно изучить. Я дала себе слово не делать скоропалительных выводов о той или иной религии и продолжать исследования до тех пор, пока не расставлю «по полочкам» приводившие меня в замешательство понятия
Для меня одним из самых поразительных открытий явилось то, что большинство мировых религий, включая христианство до того, как некоторые его положения были изменены в шестом веке римским папой Константином, включают идею реинкарнации и вечных путешествий души на Другую Сторону из нашего мира и обратно. Если я поняла правильно, подтверждения этой теории имеются в Библии. Весьма вероятно, папа Константин не мог отследить появление всех копий всех переводов Священного Писания и уничтожить всё, что имело несчастье не соответствовать взглядам его Святейшества.
Это предположение вдохновило меня на тщательное исследование Библейских текстов. Из двадцати шести вариантов перевода Библии с древнеарамейского самый удачный, по-моему, — перевод Ламсы. Не хватит слов, чтобы передать, как сильно он изменил мою жизнь. Чем больше я изучала Библию в переводе Ламсы, гем проще и понятней становились для меня вопросы религии и духовности. Мне стало ясно, что люди с их субъективным видением эеальности сами виноваты в распространении ложных представ-гений о Господе.
Я не могла не обратить внимания на очевидную закономер-юсть: если мы будем буквально трактовать любой вариант Библии, о окончательно запутаемся. Возьмём простой пример. Уверена, ы тоже не раз слышали, как некоторые люди, на словах громко суждая нетерпимость, фанатизм и предрассудки, в то же время то дело ссылаются на Библию. Мы все знаем, что любящий Господь рощает своим детям ненависть и жестокость. Однако если бы мы воспринимали Библию в буквальном смысле, деяния Господа имели бы довольно неприглядный вид. Возникает вопрос: допускают ли радетели дословного толкования Библии, что инцест не столь уж и значительное событие, особенно если он сопровождался пьяной оргией? Неужели именно это подразумевает история Лота? И согласились бы они с тем, что их непокорных сыновей следует публично забивать камнями до смерти? (Втор 21: 18–21)
