Алексей Ксендзюк - После Кастанеды: дальнейшее исследование
Перцептивная позиция сталкера близка к состоянию "повышенного осознания". Его точка сборки постоянно погружена в кокон, что расширяет доступный осознанию сенсорный объем. В результате целый спектр новых ощущений постоянно сопровождают его психическую жизнь. В этом смысле сталкинг — практика, на первый взгляд, совсем не мистическая — дает более экзотические результаты, чем сновидение. Сновидящий вплоть до заключительных этапов своей дисциплины четко разделяет невероятный мир снов и обыденную явь. Это разделение рождает известное чувство неудовлетворенности. Что же касается сталкера, то он имеет возможность наблюдать, как привычный мир тоналя обретает перспективу и возвращает себе непрерывное чувство тайны, как мистический дух Неведомого начинает просвечивать сквозь самые заурядные вещи и события. Жизнь становится увлекательным странствием уже здесь, на этой земле.
Особенно загадочные превращения имеют место с восприятием времени. Очень выразительно рассказал об этом Кастанеда: "поворот головы" сталкера и непостижимое "видение накатывающего времени" — самые сильные метафоры, описывающие то, что описать нельзя. Действительно, мир меняется самым радикальным образом, хоть и остается вроде бы таким же самым. Это странное явление связано с характерным изменением энергообмена. Как мы помним, правая сторона кокона, проецирующая структуры тоналя, у всех обычных людей преимущественно излучает энергию, т. е. теряет ее. Таким образом, вместе с потоком времени мы теряем силы — внимание тоналя вызывает этот процесс и оно же оказывается им скованным, жестко зафиксированным. Психологически это переживается как бессознательная сосредоточенность на только что происшедшем, на восприятиях и переживаниях, ставших элементами опыта. Мы словно бы постоянно наблюдаем уходящее от нас время вместе с его психическим содержанием. Именно это имел в виду дон Хуан, когда говорил, что мы "всегда на шаг позади", что мы не живем, а постоянно «вспоминаем». Рефлексивная задержка психической деятельности, связанная с эмоциональной вовлеченностью в интерпретацию и оценку переживаемого, делает нас пассивными созерцателями своих автоматизмов и стереотипов. Контроль реакций невозможен, потому что реакция происходит раньше, чем ее осознание. Дисциплина сталкинга, целиком построенная на контроле за поведенческими реакциями, в качестве изначального условия требует изменить такое положение дел. Осознание должно наступать раньше реакции, раньше включения автоматизма или стереотипа. Долгая и терпеливая настройка на подобный тип поведения изменяет энергетический режим работы правой стороны кокона: она перестает излучать и входит в принципиально новое состояние стабильности. "Поворот головы" сталкера происходит в тот переломный момент, когда правая сторона начинает поглощать энергию внешнего поля, т. е. вести себя так, словно она проецирует не структуры тоналя, а неописуемый нагуаль.
Вот откуда возникает повседневное ощущение тайны бытия и "видение накатывающего времени". С одной стороны, сталкер с высокой интенсивностью накапливает личную силу, с другой — изменяет качество восприятия так, что автоматически возникает синтез первого внимания со вторым. Надеюсь, вы помните три фундаментальные идеи, определяющие настроение сталкинга:
1. Окружающий нас мир является непостижимой тайной.
2. Мы должны пытаться раскрыть эту тайну, даже не надеясь добиться этого.
3. Мы сами, будучи частью этого мира, также представляем непостижимую тайну и потому равны всему остальному.
Теперь ясно, что эти идеи сами родились в процессе сталкинга — это отнюдь не философские декларации, выдуманные для того, чтобы легче было переносить нестерпимое страдание личностного бытия. Мастер сталкинга непосредственно видит входящую в него энергию мира — силу, рождающую все восприятия, пространство и время. Это непередаваемое ощущение, оно никак не связано с визуальными картинками, а переживается всем телом. Сила судьбы перестает быть бездушной и неотвратимой — сталкер каждую секунду ощущает "на кончиках пальцев" те нити, что связывают его с приходящими обстоятельствами и людьми; он легко играет этими нитями, составляя из них комбинации по своему усмотрению. "Четыре настроения сталкера" (безжалостность, искусность, терпение и мягкость) применяются им как инструменты повседневной жизни, а не как часть утомительной дисциплины, обет или что-то в этом роде.
Сновидение помогает сталкеру формировать представление об иных целостных мирах, и в конце концов наступает момент, когда его осознание воспламеняет достаточное число внутренних эманаций, чтобы переходить из мира в мир, не погружаясь в транс, медитацию, и даже не входя в сновидение так, как это делают сновидящие. Это особый путь, возжигающий кокон со стороны тоналя, — потому он и кажется столь странным и непостижимым. Тем не менее именно сталкеры имеют больше шансов уйти в бесконечное странствие по мирам восприятия вместе с физическим телом. Благодаря сталкингу восприятие других пространств отличается высокой ясностью, последовательностью и полнотой. Их дисциплина начинается с тотального вовлечения внимания и естественным образом завершается тотальной трансформацией. Второе внимание входит в первое и превращает повседневный мир в магический. Идущих этим путем ожидает много неожиданного и таинственного. Внешняя прозаичность сталкеровских методик скрывает высокую мистику и подлинное откровение.
ГЛАВА 8
ТЕХНИКА ОСОЗНАННОГО СНОВИДЕНИЯ
(Подлинная Реальность, достигаемая во сне)
Мы спим, а наше тело -
это якорь,
душой заброшенный
в подводный сумрак жизни.
Хуан Рамон ХименесИменно теперь я хочу напомнить вам, что дисциплина дона Хуана называется магией. Стоит вам принять в свое сознание, а затем — в свое мировоззрение и стиль жизни истинную пару (тональ — нагуаль), как Реальность встанет на свое место — она удалится, утратит все человеческие черты, однако уже не согласится на то, чтобы ее подменял суррогат интерпретационного аппарата.
С тех пор как техники осознанного сновидения (особенно столь тщательно разработанные, как техники С.Лабержа) стали общедоступными, магическая эйфория существенно приугасла. Оказалось, что странствовать в мирах сновидений не так уж сложно, а ценность этих странствий равна просмотру красочного стереофильма с эффектом присутствия. Конечно, читавшие Кастанеду ожидали другого. Осознанные сновидения так же бесплотны, как и обычные сны. Неужели все так просто или здесь кроется нечто, ускользнувшее от исследователей в научных центрах?
Я знаю, что многие, применив технику Лабержа после прочтения книг Кастанеды, остались неудовлетворенными. И это вполне естественно. Некоторое время я изучал осознанные сны, и у меня осталось великолепное впечатление: буйство красок, приключения, откровения, касающиеся моей собственной природы, и т. д. Но я заметил: в этих снах не было ни одного внешнего сигнала. Творчество моего тоналя было великолепным и всеохватывающим, однако этим все исчерпывалось.
Сновидение по Кастанеде — на первых порах занятие скучное, но в нем можно ухватиться за некий элемент, соединяющий внимание сновидения с первым вниманием. Самое важное — можно оставить след, свидетельство, которое объединит мир сна и яви. В конце концов это и есть начало интеграции энергетических полей, к чему призывает дон Хуан в своей дисциплине.
Если вы заставите работать свое внимание во сне так, как оно работает в обычной жизни, сон станет реальностью. Вы сможете в сновидении передвигать предметы, оставлять записки, даже разбить что-нибудь — наяву вы убедитесь, что это случилось.
(Вспомните, как дон Хенаро, услышав, что надвигается гроза, бросился закрывать окно. Он действительно закрыл окно, и в этом нет ничего странного, если не считать того, что он в это время находился в сновидении. Не зная, что делать дальше, он вышел из дома и пошел бродить среди ночных холмов. Как вы помните, он и проснулся там, промокший до нитки, — его разбудил гром.)
Эти примеры демонстрируют, как мир сна переходит в мир яви. На определенном энергетическом уровне вы просто раздваиваетесь — часть вашего энергетического тела спит, другая же — совершает поступки. Иными словами, часть кокона вместе с ведущей точкой сборки вступает в энергообмен с объектами, где бы те ни находились, и этот энергообмен реален — следы его существуют во вселенной осознания точно так же, как следы любого, не раздробленного магическим сновидением существа.
Вот магия сновидения, о которой говорил дон Хуан и о которой буду говорить я. Остальное — лишь разнообразные методы интроспекции, быть может более драматические и эффективные, чем психоанализ, но не более того.
