Николай Рерих - Алтай – Гималаи
Если так много лежит под землею, то как же многое лежит под молчанием! Наивно утверждать по первому осторожному ответу. Опытный астролог уверяет, что он ничего не знает, так что-то только слышал. Знающий пути ко многим древностям только что утверждал, что он и не слышал о них. Да и как же иначе? Не предать бы. Самое горшее – предательство. И так много предателей. Видим и настоящую преданность, а за нею и глубокую сохранность.
Соломон явил такую преданность делу строения храма, что, даже испустив дух, остался стоять на молитве, пока муравей не подточил его посох. Пример стойкости и преданности.
Осталось непонятным стремление Соломона к единому началу, приютившему все прочие проявления знания. Покинутый Фатехпур-Сикри – около Агры – полон знаками Единого начала, которое понял Акбар Великий, проповедуя Единый храм. Среди дворцового двора еще стоит храм объединенной религии. Легкомысленные писатели изумляются, отчего на стенах этого загадочного дома еще видны остатки столь разнородных изображений. Следы буддизма перемешаны с индусскими и христианскими фрагментами. Единый светоч уже был проявляем в жизни.
«Премудр сердцем и могущ силою; кто восставал против Него и оставался в покое? Он распростирает небеса и ходит по высотам моря. Сотворил Ас, Кесиль и Хима (Медведицу, Орион и Плеяды), и тайники юга, делает великое, неисследимое и чудное без числа», – восклицает Иов о Едином. Не туда ли ведут указания таинственных знаков вотана и сензара, получаемых великими ламами? Спросили ламу: «Правда ли Праздник Общины приблизился?» Он посмотрел и сказал: «Таковы предсказания».
С 1924 года по тибетскому летосчислению началась новая эра. Век считается не в сто лет, а в шестьдесят.
Слушаете чтение Бхагавадгиты. Слушаете возгласы буддийских служителей. Слушаете пение клира. И разве не встает перед вами Единый Лик, Единая воля к счастью и радости, к единению сознания? Ласкающий и покоряющий, и возвышающий, и научающий АУМ.[75]
Не следует ли задуматься, отчего всюду – во всех Заветах – выявлено одно действенное начало? Отчего проявление феноменов всегда сопровождается одним и тем же, необъяснимым словами, но всегда ярким актом сознания? Писания говорят: «Возмутился духом». И без этого чудесного «возмущения духа», без этого невидимого акта, никакие формулы не действительны. Он осознал и озарился. Исполнился несокрушимым мужеством.
Самые формулы часто поражают своею общечеловечностью. В них соединяются возгласы мистерий с молитвами самых неожиданных культов, разделенных целыми эпохами, целыми материками. Язык Матери Мира одинаков для всех колыбелей.
«Аллилуйя, Аллилуйя, Аллилуйя» или «Аллелу, Аллелу, Аллелу» – заклинание древних служений против демонов. От халдеев, вавилонян, через израильтян дошло оно до христианства. Оно же известно у некоторых племен Индии.
Простой человек, проводник, вдруг оборачивается на пути и спрашивает: «Ведь должны люди наконец признать, что все едино и все равны? Ведь скоро придет Он, Кто соединит?» Так мыслит и допрашивает простой и бедный человек среди синеющих холмов Сиккима. Из-за ожиданий проводника слышится мощное признание Вивекананды: «Если бы я встретил на моем пути Иисуса, я бы омыл кровью сердца моего Его ноги». Откровенно утверждал мужественный Вивекананда; пытался идти близким путем языка сердца. Без отрицаний, лишь во всемогущем обобщении и благом понимании. Хочется, чтобы священники Запада так же мыслили о Будде, как просвещенные ламы говорят о Иисусе. Только в таком благостном понимании залог будущего строительства. Все созидатели общины должны быть узнаны.
Главное – поменьше невежественных отрицаний.
С трудом удается достать растения, которыми питаются мускусные бараны. Но как донести эту горькую хвою до лаборатории? Ниже шести тысяч футов (1800 м) растения гибнут.
Со стороны Бутана чаще всего наползают мохнатые сизые клубы тумана. Не только снеговой хребет, но все предгорные ступени проваливаются в густую мглу. Трудно поверить скрытому сверканию. Не начать ли отрицать самое существование Гималаев? Раз их не видно – значит, их нет. Раз нам сейчас что-то невидимо – значит, оно и не существует. Так полагает убожество.
Горные пути сложны. Столько поворотов! Столько осыпей под копытами. Столько пересекающих потоков и ручьев с мертвящей сыростью из-под зелено-синей листвы! Поистине, много змей под цветами. И язык шорохов в листве непонятен.
Рано зажигаются звезды. К востоку неугасно горит тройное светило Ориона. По всем учениям проходит это поражающее созвездие. В архивах обсерваторий, надо думать, можно найти многое о нем замечательное. Культ, окружающий некоторые созвездия, вроде Медведицы и Ориона, поражает своей распространенностью.
Шаманская мудрость поклоняется им. Не случайно Иов перечисляет именно их как акт высшего достижения. Блестки разбросаны всюду. В последнем выпуске журнала Лондонского Азиатского общества многозначительна неожиданная заметка: «Император Бабур[76] в начале своих мемуаров говорит: «В окрестностях Баракуха находится мечеть, называемая „Джауза Маджид“. Истинное значение этого названия есть „Дом Ориона“. Джауза есть имя Ориона». С каким же древним культом слилась мечеть, указанная Бабуром, теперь, вероятно, смытая песками великих пустынь? Неустанно притягивает Орион глаз человеческий. Опять говорят астрономические бюллетени о непонятных розовых лучах, вспыхнувших в этом созвездии. Созвездие Ориона включает знаки «Три Мага». В древних учениях значение Ориона приравнивалось значению Атласа, державшего ношу мира. Звезда Востока!
Только на Востоке ощущаете жизненный смысл астрологии в ее научном понимании. Обсерватории в Джайпуре и в Дели покоряют своей фантастической убедительностью.
Воздух чист. Маленькие лепча – сиккимские кули – несут на спине огромные камни в гору. К неведомому строению. Головы их так низко нагнулись, что не рассмотрите лица из-за платка и металлических колец и цепочек. Донесут ли? Можно ли перегрузить четырехфутовое тело непомерною тягостью камня? Но вместо скрежета – раздается смех из-под согнутой спины. Много смеха слышится в Сиккиме. Чем дальше к Тибету – тем говорливее люди. И поют чаще, и провожают шуткой. Воздух тут лучше.
Сардар называется начальник каравана. Плотно сидит в лиловом кафтане на белой горной лошадке. Много здесь белых коней.
Далеки еще пещеры Канченджанги,[77] где хранились сокровища. В одной из пещер находится статуя Падма Самбхавы[78] (Учитель Тибета), а за нею виднеется каменная дверь – никем никогда не открытая. А они говорят: «Ничего сокрытого не осталось!»
«Сознание человеческое часто – как хвост собачий. Уж если свернулся калачиком – как его ни выпрямляй, а он все скрутиться норовит». Так сказали древние китайцы.
Но ведомо также, как всецело преображается сознание лишь одним прикосновением.
«Отчего вы не говорите подробно о том, что знаете? Все будто жемчуг сыпете или вехи расставляете». По вехам сами весь путь пройдете. Сами – ногами человеческими. Жемчуг сами подберете себе по росту. Пуками переберете жемчужины. Своими руками разовьете динамику. «Отдадите», излучите свою волю.
Иначе материя опять не выльется «в песне труда немолчного». Таким путем отделится пустое любопытство от истинного стремления. Один «современный мудрец» предлагал основать институт, где бы каждый пришедший с улицы мог немедленно удостовериться в феноменах. «Мудрец» забыл предложить этим уличным приходящим хоть руки вымыть для опыта. Дух очищения сознания тоже был бы далеко не излишен. Есть пути, которые должны быть пройдены с чистыми руками и своею волею.
И если через оболочку вещей каждого дня вам удастся рассмотреть вершины космоса – какой новый, чудесный, неисчерпаемый аспект примет мир для освобожденного глаза. Древняя медицина утверждает, что смех очень полезен для очистки щитовидных желез. Как же должна быть полезна улыбка для мозга! И дрожащее заклятие страха превратится в смелый клич радости.
Ташидинг
Разноцветная толпа фигур ада попирается мощными ногами Белых Держателей. Красные и зеленые «хранители входов» многоруко, в страшном оскале зубов грозят нарушителям. Взрывно кудрявятся золотые языки стихийного пламени. Мерцают тусклоцветные ауры сияний…
Почтительно-холодновато или писарски-научно рассматриваем тибетские и непальские знамена-картины в Британском музее, или в Музее Гимэ в Париже, или в Фильдс Музее в Чикаго. Совсем иначе подходите вы к тем же картинам на месте. И они говорят вам совсем иное. Каждое движение руки Будды полно живого значения для здешнего мира. Добрые и злые сущности с их бесчисленными символами из орнамента преображаются в живущий эпос. Оправлены образы поражающей гармонией тонов. Лучше старинная работа, но и новые картины бывают отличны.
