Виктор Меньшов - Русские провидцы и предсказатели
– Тяжело тебе помирать? Хлебников ответил:
– Да.
Митурич сделал портрет Хлебникова на смертном одре, с трудом нашел доски на гроб, который украсил надписью «Первый Председатель Земного Шара». Похоронили его в деревне Ручьи, на погосте в левом углу. Позже тело поэта было перезахоронено в Москве, на Новодевичьем кладбище, рядом с прахом его матери, сестры Веры и ее мужа – Петра Митурича. В 1975 году на могиле было установлено необычное надгробие – «каменная баба» – память о месте его рождения, его истоках.
Я не ставил перед собой задачу выяснять истинность исследований Хлебникова. Сам же поэт настаивал, что его «законы времени» не являются «ни прорицанием, ни мистикой». Он утверждал, что «точные законы дают предвидение будущего не с пеной на устах, как у древних пророков, а при помощи холодного умственного расчета».
Меня, независимо от подлинной научности обоснований Велимира, привлекла, как говорил мой знакомый, «широта артистического жеста», размах крыла этого невероятно одаренного человека. Настолько одаренного, что иногда кажется, что попал он в XX век из далекого будущего: путешествовал во времени, и сломалась машина. Настолько далекого, что нам еще расти и расти до понимания оставленного им наследия.
В драматической поэме «Гаршин», действие которой происходит на фоне белого террора, безумия войны и безумия в стенах «Сабуровой дачи» – психиатрической больницы, сумасшедшего дома, Велимир, как бы оглядываясь вокруг, вопрошает: «Где сумасшедший дом? В стенах или за стенами?» Жаль, не в лучших временах заблудился путешественник во времени. А есть они – лучшие?
Еще раз, еще раз,
Я для вас
Звезда.
Горе моряку, взявшему
Неверный угол своей ладьи
И звезды:
Он разобьется о камни,
О подводные мели.
Горе и вам, взявшим
Неверный угол сердца ко мне:
Вы разобьетесь о камни,
И камни будут надсмехаться
Над вами,
Как вы надсмехались Надо мной.
(1922)
«Мне Бог однажды открыл глаза…»
Матушка, казалось, знала все события наперед. Каждый день прожитой ею жизни – поток скорбей и печалей приходящих людей. Помощь больным, утешение и исцеление их.
Зинаида ЖдановаБлаженная старица Матрона Московская (Матрона Дмитриевна Никонова) 1884, с. Себино, Епифанский уезд, Тульская губерния – 02.05.1952, ст. Сходня, Москва
В 1881 году в Тульской губернии, невдалеке от поля Куликова, в селе Себино Епифанского уезда,[6] в семье крестьян Никоновых ожидали безрадостное событие – рождение ребенка. Чему было радоваться, когда четверо голодных ртов мал мала меньше уже по лавкам сидели, в чугунки смотрели. А чугунки были пустые – жила семья бедно: избу топили по черному, соломой, и всей семьей спали зимой в русской печке, покрепче прижимаясь друг к другу.
Родители – Дмитрий да Наталья – тихо пошептавшись, повздыхали и, пролив скупые слезы, решили отдать дитя в соседнее село Бучалки, в приют князя Голицына, иначе хоть по миру иди. С тем и спать легли.
Наутро Наталья рассказывала мужу сон. Приснилась ей ослепительно белая птица с человеческим лицом, почему-то Наталья сразу догадалась, что это – ее не родившаяся еще дочь. Птица покружилась над головой у Натальи, потом опустилась ей на правую руку и, сложив крылья, заглянула в лицо. Глаза у белой птицы были закрыты…
22 ноября родила Наталья слепую девочку и сразу вспомнила сон, оказавшийся вещим знамением. Это подтвердил и сельский священник отец Василий, славившийся среди прихожан как праведник и блаженный, при крещении девочки, названной Матроной в честь преподобной Матроны Константинопольской, греческой подвижницы V века. Когда священник опустил дитя в купель, над младенцем распространился увиденный всеми прихожанами столб легкого благоухающего дыма. Отец Василий сразу понял, что это знамение, свидетельствующее о богоизбранности младенца. Он сказал:
– Я много крестил, но такое вижу в первый раз, и этот младенец будет свят. Девочка эта Господом дарована.
Тогда Наталья рассказала ему о вещем сне. Отец Василий задумался, по лицу его пробежала тень, и он добавил, обращаясь к присутствующим:
– Это дитя встанет на мое место. Слепая, она будет видеть то, что не дано зрячим, и предскажет мою кончину.
Девочка росла, но была «со странностями» – по средам и пятницам не брала материнскую грудь и спала в это время сутками.
Матрона была не просто слепая, у нее совсем не было глаз, а пустые глазницы были закрыты неразмыкающимися веками, как у белой птицы, виденной во сне матерью девочки. Еще не научившись толком ходить, она из колыбели переползала на стол, добиралась до икон в красном углу, снимала и ночью тихо играла с ними на столе.
Вскоре у нее на теле отчетливо проявился телесный знак, нерукотворный нательный крестик – выпуклость в отчетливой форме креста. Мать как-то стала ругать подросшую девочку, укоряя ее за то, что она снимает с себя крестик. Девочка покорно выслушала мать и сказала:
– Мамочка родная! Зачем ты бранишь меня? Крестик у меня на груди, он всегда со мной.
Мать все поняла, устыдилась и попросила прощения у дочери за свою забывчивость и непонятливость.
Сельские ребятишки часто обижали слепую девочку – что поделать, дети злы, – не по умыслу, а по несмышлености. Они сажали Матронушку в яму и смотрели, как она выкарабкивается оттуда, стегали ее крапивой, зная, что она не видит обидчиков. Девочка сносила издевательства детей терпеливо и безропотно. Смущенные этим, дети вскоре устыдились и перестали обижать ее.
Однажды ночью, когда девочке было семь лет, она встала, вышла на улицу, долго стояла в дверях, потом растормошила мать и сказала:
– Матушка, вы вот спите сладко, а отец Василий умер.
Родители быстро собрались и побежали к дому священника, в окнах которого, несмотря на поздний час, горел свет. Оказалось, что отец Василий только что скончался.
С этих пор у Матронушки открылся дар предсказания, непрерывной молитвы и исцеления больных и немощных. В селе был красивый храм – церковь Успения Божией Матери. Сюда на богослужения ходили родители Матронушки, всегда приводили ее с собой, а вскоре она и сама уже безошибочно находила дорогу. Девочка буквально выросла в храме. По воспоминаниям односельчан, у нее было любимое место – слева, за входной дверью, у западной стены. Там она во время службы подпевала хору певчих.
Как известно, у народной молвы ноги быстрые. Как только в девочке открылся дар предсказания и исцеления, к ней потянулись люди из окрестных деревень. Быстро разнеслась по округе весть о том, что слепая девочка насквозь видит каждого, знает все его тайные мысли и грехи, но самое главное – она предостерегает от паводка, грозы, по ее молитве люди исцеляются.
К убогой избушке Никоновых потянулись бесконечной вереницей скрипучие телеги, пошли пешком отчаявшиеся люди. Сначала из соседних деревень, потом со всего уезда, потом из других уездов и губерний. Девочке удавалось поднимать на ноги многих лежачих больных, исцелять врожденные недуги.
Благодарные просители готовы были отдать последнее, в знак признательности за чудесные исцеления оставляли родителям девочки продукты, вещи, деньги. Вот так семилетняя слепая девочка, вместо того чтобы быть обузой для семьи, стала в доме главной кормилицей.
Много свидетельств чудесного дара провидения сохранилось в воспоминаниях односельчан Матронушки.
Однажды ее родители собирались в храм, но отец в последний момент почувствовал недомогание и остался дома, мать Матроны пошла в церковь одна. Отец усердно молился дома перед образами. Мать же в храме больше думала не о молитве, а о том, как чувствует себя занемогший муж. Когда, едва дождавшись окончания службы, она поспешила домой, дочь встретила ее упреком:
– Что же ты, мама, в храме не была?
– Как это – не была? – опешила мать. – Я только что оттуда вернулась, всю службу от начала до конца отстояла!
– Не была ты в храме, – упрямо помотала головой Матронушка. – Стоять ты там стояла, а не была. Отец там был, а ты не была…
Матронушка духовным зрением видела больше, чем зрячие глазами. Она почувствовала, что отец душой, молитвой и сердцем в храме, а мать душой дома.
Родственница Матроны свидетельствовала, как однажды Матронушка сказала матери:
– Я сейчас уйду ночевать к тетушке, а завтра пожар будет. Но ты не сгоришь.
Наутро действительно был сильный пожар, чуть ли не все село сгорело, но когда огонь вплотную подошел к избе матери Матронушки, ветер внезапно изменился, и огонь перекинулся на другую сторону улицы, обойдя родительский дом.
У местного помещика Янькова была дочь Лидия. Она привечала слепую девочку, всячески ей благоволила. Кроме доброты, отличалась Лидия набожностью, часто ездила на богомолье, в паломничества и стала брать с собой Матронушку. Вот так в отрочестве блаженная Матрона вместе с благодетельницей побывала в Киево-Печерской лавре, в Троице-Сергиевой лавре, в других святых местах России и даже в Петербурге.
