KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Религия и духовность » Эзотерика » Бхагаван Раджниш - Заратустра. Смеющийся пророк

Бхагаван Раджниш - Заратустра. Смеющийся пророк

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Бхагаван Раджниш, "Заратустра. Смеющийся пророк" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Значит, шесть или восемь часов сна вы можете использовать очень творчески. И самое важное будет погрузиться в сон, соскользнуть в сон медитативно. Медитация мало-помалу становится вашим сном, и тогда ваш сон становится медитацией. А восемь или шесть часов медитации изменят вас так тотально, без всяких усилий, что вы будете удивлены: вы ничего не делали, но теперь вы не тот человек, который злился по мелочам, который ненавидел, жадничал, который был насильственным, ревнивым, который стремился к первенству.

Все это исчезло, и вы ничего не делали — вы просто медитировали перед сном. Это наилучшее время, поскольку днем вы не можете посвятить медитации шесть часов. Но спать вам приходится в любом случае — почему бы не превратить сон в медитацию? Это был великий дар Гаутамы Будды.

Так что для учеников это было привычно... После вечерней беседы он никогда не говорил: "Теперь идите и медитируйте перед тем, как уснуть". Вместо этого он обычно говорил — это стало паролем, потому что повторялось каждый вечер — "Я сказал все, что хотел вам сказать; теперь, прежде чем уснуть, займитесь своей настоящей работой".

Однажды вечером, послушать Гаутаму Будду пришли проститутка и вор, и когда он сказал: "Теперь, прежде чем уснуть, пойдите и займитесь своей настоящей работой", вор сказал: "О Господи! Я прячусь среди десяти тысяч человек, а этот парень знает о моей работе. И не просто знает, он приказывает: "Теперь иди и займись перед сном своей настоящей работой".

Он был поражен, и проститутка тоже. Она не могла поверить, что Гаутама Будда знает о ней, знает о том, что она проститутка и своей настоящей работой занимается по ночам. Этот человек поразителен — какое видение, какая ясность!

На следующее утро оба они пришли прикоснуться к ногам Будды, и он спросил:

— В чем дело? Вор сказал:

— От тебя ничего не скроешь. Прошлая ночь была последней, когда я хотя бы подумал о воровстве. Я никогда больше не буду делать этого — ты изменил меня, не запрещая воровать. Наоборот, ты сказал: "Пойди и займись настоящим делом". А я сказал: "Я провожу жизнь зря. И я могу быть таким же сознательным".

Проститутка добавила:

— Я бросила свою профессию. Я не могла представить, что вы перед десятью тысячами людей можете сказать: "Теперь иди и делай свое настоящее дело". Больше я никуда не пойду; мое настоящее дело — быть у ваших ног.

Будда сказал:

— О Господи, та "настоящая работа", о которой я говорил своим ученикам — нечто другое. Они сказали:

— Не пытайся нас обмануть.

Будда часто рассказывал об этом случае — оба они стали его учениками — он говорил людям: "Очень трудно узнать, что вы поймете. Ясно одно: это будет не то же самое, что говорю я. Я что-то скажу, а что услышите вы — зависит от вас. Я не могу этого проверить".

А в последний день, когда он умирал, Ананда спросил его:

— При жизни ты не позволил записать ни одного твоего слова, поскольку, если люди не понимают тебя в твоем присутствии, что они поймут из книги? Невозможно представить, как они все исказят. Поэтому ты не разрешал нам ничего записывать. Но после твоей смерти... Пожалуйста, дай нам разрешение, ведь слова, произнесенные тобой — чистое золото, и их необходимо сохранить для грядущих поколений.

На это Будда сказал:

— Можешь записать, но с одним условием: каждая запись, составленная из моих слов, должна начинаться так: "Я слышал, что Гаутама Будда говорил..." Не начинай так: "Так говорил Гаутама Будда". Ты просто рассказываешь, что слышал.

Вот почему все буддийские писания начинаются одинаково: "Я слышал, Гаутама Будда говорил так...". Смысл ясен — возможно, он не имел в виду того, что услышал я; возможно, он вообще этого не говорил — это то, что я слышал.

Ни одно писание в мире не начинается такими словами, ни в одной религии — таково было условие Будды: "Если вы пишете, помните: не пишите, что Гаутама Будда сказал это. Откуда вам знать, что говорил Гаутама Будда? Все, что вы можете сказать — это:слышал, что Гаутама Будда говорил это". Поставьте себе за правило, не навязывать свое слышание моим словам".

Да, понять Будду, Заратустру, Иисуса почти невозможно, ибо они говорят с таких высот, а вы живете в таких глубоких темных низинах, что к тому времени, когда их слова доходят до вас, они теряют качество солнечных пиков и набираются свойств ваших долин.

Гаутама Будда безмолвствовал семь дней с момента своего просветления, потому что не видел никакой возможности передать то, что с ним случилось. Он снова и снова обдумывал это. Эти семь дней были для него сплошным мучением. Ему хотелось говорить, потому что это могло бы кому-то где-то помочь, но он не видел возможности достичь кого бы то ни было.

Притча говорит, что те, кто достиг просветления, раньше него и уже покинули тело... В буддизме их называют богами; в буддизме нет единственного Бога — любой достигший просветления становится богом. В этом Заратустра и Будда абсолютно согласны. Бог — ваше будущее, а не прошлое; не Бог создал вас — это вы должны создать Бога в своем сознании, очистив его настолько полно, что оно становится божественным.

Итак, люди, ставшие просветленными до него, наблюдали за ним со своих вселенских высот, бестелесные, и говорили: "Почему этот человек не говорит? Он должен говорить... по той простой причине, что всего один человек в тысячелетия становится просветленным, и если он не будет говорить, он не сможет поделиться своим экстазом, не сможет помочь людям, показать путь — а миллионы людей бредут в темноте в поисках истины. Просветленному непростительно молчать; хотя его молчание можно понять, простить его нельзя".

Они ждали семь дней, и наконец спустились — бестелесные голоса.

Они сказали Гаутаме Будде:

— Это нехорошо. Все существование ждет, чтобы ты заговорил, ведь ты — надежда на возвышение человеческого сознания. Не молчи.

Но у Будды были четкие аргументы:

— Вы думаете, если я буду говорить людям, до них это дойдет? Вы уверены, что есть хоть какая-нибудь возможность, что я буду понят? Почти наверняка меня не поймут. Эта пропасть кажется непреодолимой; они — создания тьмы. Я тоже был созданием тьмы и понимаю, что она делает с людьми, как ослепляет она людей. Теперь я чужой. Мой язык — язык света, а они могут понять лишь язык тьмы. И вы тем не менее предлагаете мне говорить?

Боги молчали. Они не могли найти никаких доводов, чтобы переубедить Гаутаму Будду, но им очень не хотелось оставить его при своем мнении. Они отошли в сторонку и стали совещаться, что делать: "То, что он говорит — верно; мы знаем это по собственному опыту. Но нужно найти какой-то способ, какие-то аргументы, чтобы заставить его говорить".

И они нашли способ. Они вернулись и сказали:

— Мы согласны с тобой. Но мы согласны только на 99.9 процента. Ты должен дать нам хотя бы одну десятую процента. Мы просим немного; мы отдаем тебе почти все сто процентов, но ты должен дать нам крохотный шанс. Мы понимаем то, что ты говоришь — мы тоже испытали это. Но мы пришли сказать тебе, что есть несколько человек, совсем мало, которые стоят на грани... небольшой толчок, и они двинутся от тьмы к свету. Но если никто не подтолкнет их, они могут еще глубже погрузиться во тьму. Это пограничное состояние — ты должен признать, что есть такие случаи, когда кто-то стоит прямо на границе.

Ты должен говорить для тех людей, кто каким-то образом, может быть, даже случайно, оказался на границе своей темноты. Легкий толчок, и они выберутся из темноты на яркий дневной свет. Их немного, может быть, всего несколько; но даже если десяток людей может стать просветленными благодаря тебе, это великая награда. Существование навсегда будет тебе обязано.

Будда не мог этого отрицать. Это был веский довод — и он стал началом его долгого странствия среди толпы. Сорок два года он говорил — утром, вечером — до самого последнего мгновения жизни. И безусловно, хорошо, что он говорил, потому что рядом с ним достигло просветления больше людей чем вокруг кого бы то ни было в мире.

Это утомительный труд; возможность непонимания очень велика. Уход Заратустры в уединение имеет две стороны. С одной стороны, он хочет найти новые пути, новые методы, новые слова, новые сети, чтобы ловить людей и вытаскивать из их слепоты и тьмы. А с другой стороны, он хочет, чтобы его ученики поняли: они упустили его, они не оправдали ожиданий, и он должен идти, чтобы искать новые подходы к их сердцам.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*