Менли Холл - Слово к мудрым. Путеводитель по эзотерическим наукам
Давайте примем за основу для работы библиотеку из десяти книг, тщательно подобранных и соответствующих запросам индивидуума, который более или менее знаком с общими принципами философии и оккультных наук, но стремится усовершенствовать свои знания и направлять их в нужное русло.
«История философии» Томаса Стэнли.[7]
«Прокл о теологии Платона» в переводе Томаса Тейлора.
«Возвращение платоновской теологии» ТомасаТейлора.
«Анакалипсис» Годфри Хиггинса.
«Разоблаченная Изида» Е.П.Блаватской.
«Тайная Доктрина» Е.П.Блаватской.
«Человечество, его происхождение и судьба» анонимного магистра гуманитарных наук из Оксфорда.
«Космическая концепция розенкрейцеров» Макса Генделя.
«Этика и догма Шотландского ритуала» Альберта Пайка.
«Бхагавадгита», фрагмент индусского классического произведения «Махабхарата».
Любому владельцу этих десяти томов хватит работы по овладению и применению содержащихся в них знаний на всю жизнь. При наличии такой литературы, как эта, слова которой, наполненные властной силой, будут жить в веках, ни у кого из изучающих древнюю мудрость не возникнет ощущения отсутствия способа познания истины. Вот оно — знание, дожидается, чтобы изучающий проявил усердие. Никакие дополнительные откровения не нужны, когда под рукой есть эти руководства, которые остаются относительно неизученными и неусвоенными.
Хорошая книга обеспечивает современному ученику оккультизма самый безопасный подход к учениям тех древних учителей, в мудрости которых мы столь остро нуждаемся в этом мире материализма.
А теперь подумаем о природе как об учебнике божественного закона.
Тех посвященных язычников, которые почитали природу как видимое проявление вечно существующей универсальной первоосновы, называли пантеистами — поклонниками Пана[8] или Природы. В средние века пантеизм[9] получил продолжение в философских системах алхимиков, герметистов[10] и иллюминатов;[11] представители этих групп называли себя пансофистами, знающими тайны универсальной природы.
Не следует думать, что иерофанты греческой и египетской метафизики учили своих учеников слепому поклонению силе природы или стремились пробудить умы новичков просто к преклонению перед внешними формами. Пантеизм — это не поклонение материальной природе, а, скорее, попытка раскрыть истинную природу Божества путем изучения тех материальных результатов, которые постоянно проистекают из непостижимого центра Вселенского Начала.
Передавая свое видение божественного великолепия Мухаммед описывает бесчисленные покровы, скрывающие черты вечной Истины. Так как никому из людей не дано увидеть Бога лицом к лицу, то даже мудрейшие должны довольствоваться созерцанием бесконечных завес, скрывающих прекраснейший лик Верховного Существа.
Язычники считали Божество Великим Зодчим, а языческие философы описывали саму материальную вселенную как одно из благороднейших творений божественного Интеллекта. Придя к пониманию, уважению и даже поклонению природе, мудрейшие из древних объявили, что более полно постигли тот блестящий Разум, который задумал мир, и ту безграничную мудрость, которая поддерживает все сущее.
Парацельс фон Гогенгейм,[12] один из последних средневековых философов и один из первых мыслителей современного мира, называл природу великим учебником божественных тайн. Большую часть своей короткой, но богатой событиями жизни Парацельс провел в странствиях по проселочным дорогам Европы, постепенно накапливая знания, почерпнутые из огромной кладовой первозданной действительности. Одним из его девизов было: «Тот, кто хочет изучить книгу природы, должен пройти ее страницы своими ногами».
Природа — это неизменная движущая сила того, что многие люди считают миром, созданным руками человека. Природа — это неизбежность. Природа — это божественный критерий всех достоинств и недостатков. Мы появляемся на свет вследствие таинственных процессов, протекающих в природе; благодаря столь же таинственным процессам мы сохраняемся и продолжаем существовать в течение определенного времени, и в конце, с помощью все тех же таинственных процессов, покидаем этот театр физической деятельности. В каждой своей мысли и каждом поступке мы полностью зависим от необыкновенной щедрости природы. Люди постоянно возводят и сносят до основания различные институты, которые все вместе составляют пышное зрелище имперского размаха; но все люди, великие и ничем не примечательные, все предприятия, громадные и скромные, все процессы, возвышенные и низменные, заключены в огромную природную конструкцию, за пределы которой человек никак не может вырваться даже на миг.
Когда одни люди изучают то, что сказано другими, они приобретают определенные знания о преходящих вещах. В книгах полным-полно мнений, и очень часто эти мнения могут принести пользу лишь в промежутках времени, отведенных определенным поколениям и десятилетиям. Природа же представляет на обсуждение то, что неизбежно. В книге природы излагаются неменяющиеся принципы, перед которыми должна преклониться вся человеческая изобретательность. Люди могут сопротивляться природе в течение короткого времени, но, в конечном счете, победу всегда одерживает ее закон.
На взгляд философа, природа — это орудие заговора с благожелательными намерениями. Все бесчисленные факторы, определяющие в совокупности распространение природы, являются действующими силами божественного замысла. Божественный Закон и Божественный Разум, поддерживающие природу, являются средствами осуществления некоего самодостаточного замысла. Человеку не дано в полной мере постичь этот замысел, но некоторым людям удается, по крайней мере, смутно осознать величие этого плана. Мы называем таких людей мудрыми, ибо мудрость по существу есть способность постижения плана Бытия. Тот, кто представляет себе этот план, начинает и до некоторой степени представлять и Проектировщика. Так говорили герметисты: «Мы узнаем мастера по работе».
Изучающие философию мистицизма никогда не останутся без источника вдохновения, пока им открывается панорама природы. Ложные доктрины будут проявляться и исчезать, и многие будут введены ими в заблуждение. И лжебоги и лжепророки будут завладевать умами несведущих. Будут и ошибочные убеждения, и лживые книги, сбивающие с пути доверчивых. Эти отвратительные времена насквозь пропитаны заблуждениями. И все же среди всей этой неразберихи ни один искренний и серьезный приверженец старых доктрин не должен думать, что поиск истины бесполезен. Древняя мудрость, пусть очень часто извращаемая и запутываемая, остается очевидной и достижимой, пока существует природа. Тайная Доктрина начертана в небесах; самые сокровенные тайны универсального закона раскрываются в строении листа, цветка и семени. Человек, оказавшийся на необитаемом острове, мог бы восстановить Тайную Доктрину по песчинке, обладай он ключами к сотворению этого мнимого чуда.
Египтяне поклонялись природе в образе богини Изиды, которую изображали скрытой под множеством покрывал с телом, украшенным странными иероглифами. У древних греков она была Корой или Церерой, матерью из Элевсинских мистерий. Она же была и таинственной Дианой жителей Эфеса. В христианском мире это Дева Мария, Матерь Воплощения Мессии. И всегда она — источник нравственного питания, обеспечивающего здоровье и благополучие человеческой души.
Человеку свойственно не замечать очевидное. За последние несколько тысяч лет люди наплодили столько законов, что, похоже, за6ыли о неизбежности естественного права.[13] Цивилизация, принимающая имперские масштабы, проигнорировала законы, управляющие той самой землей, из которой она произросла. Человек — дитя — забыл природу — родителя. Он построил Вавилонскую башню там, где ему следовало бы воздвигнуть храм в честь Вселенской Тайны. Этим сооружением он добился лишь смешения языков, тогда как ему следовало бы достичь всеобщего согласия.
Как-то Сократ прогуливался с несколькими учениками по оживленной улице Афин. Старый философ-стоик решил начать беседу, и кто-то из учеников, опасаясь, что уличная суматоха будет отвлекать учителя, обратился к нему со словами: «Прежде чем вы начнете занятие, давайте поищем место, подходящее для преподавания». На что Сократ мгновенно ответил: «То место, в котором ты находишься, всегда подходит для обучения». Этот случай имеет огромное значение для современного искателя истины. В древних Афинах у разных учителей были свои рощи и площади и другие излюбленные места в самом городе и его окрестностях. Платон отдавал предпочтение Ликею, Аристотель — ипподрому в Гимнасии. Платон всегда преподавал сидя, Аристотель — прохаживаясь, а Диоген беседовал, только находясь в своей бочке. Сократ выступал против того мнения, что различные места обладают определенными достоинствами, что в одном месте люди оказываются ближе к Богу или Истине, чем в другом, и что божественных делах можно говорить только в святых местах или храмах. Философия была для Сократа по существу внутренним таинством сознания, и это нашло отражение в его знаменитом высказывании: «Где бы человека ни настигла жажда знания, это и есть подходящее место для его образования; когда бы у него ни возникла жажда знания, это и есть подходящий момент для его обучения».
