Альберт Пайк - Мораль и Догма Древнего и Принятого Шотландского Устава Вольного Каменщичества. Том 1
Енох (ÍÂÏÁ – «Ханух»), насколько известно, ходил путями Господа триста лет после того, как ему исполнилось шестьдесят пять, и «всех же дней Еноха было триста шестьдесят пять лет. И ходил Енох пред Богом; и не стало его, потому что Бог взял его».2 По-древнееврейски, его имя означает «посвященный» или «посвятитель». Легенда о возведенных им колоннах – гранитной и медной (или бронзовой) – вероятно, имеет символический подтекст. Бронзовая колонна, сохранившаяся после Потопа, символизирует Мистерии, законным наследником которых является масонство – с древнейших времен хранитель и хранилище великих философских и религиозных истин, неизвестных широкой общественности и передающихся из века в век по неразрывной цепи традиции, воплощенной в символах, эмблемах и аллегориях.
Это объясняет часть символизма легенды. Откровенно говоря, не суть важно, имеет ли она историческое подкрепление, ибо основное ее значение – в нравственных уроках, содержащихся в ней, и в обязанностях, которые она налагает на услышавших ее. Аллегории и притчи Писания не менее важны, чем история. Наоборот, они гораздо важнее, потому что реальная история человечества малопоучительна, а содержащиеся в ней истины чаще всего скрыты под наслоениями легенд и мифов.
В символике этого градуса кроется иной, потаенный, смысл, тесно связанный с философской системой иудейской Каббалы, с которой ты более подробно ознакомишься позднее, если тебе повезет и ты будешь допущен, чтобы следовать далее. Каббалистические таинства раскрываются в высших степенях. Лев (È-‡ или ‰È-‡ – «Ари» или «Арье», что также означает «жертвенник») все еще держит в своей пасти ключ от тайны сфинкса.
Однако один из символов этого градуса ты уже имеешь право знать: он связан с Мастером Хурумом и относится к философскому понятию свободы, которое ты должен будешь сам открыть для себя.
Народу недостаточно обрести свободу, ему еще нужно ее сохранить. Народу ни в коем случае нельзя отдавать свою свободу на хранение первому попавшемуся человеку или позволять ему одному наслаждаться всеми даруемыми ею радостями. Краеугольным камнем великого Храма Свободы является вселенский закон, хартия или конституция, фиксирующая мысли, обычаи и привычки народа, являясь, кроме того, универсальным инструментом и продуктом медленного развития человеческой мысли на протяжении многих веков; она должна быть неизменна в годы войны и в годы мира, нерушима и всесильна, свята, подобно Ковчегу Завета Господня, к которому никто не мог прикоснуться и при этом выжить.
Постоянно действующая Конституция, основанная на людских привязанностях, выражающая их волю и суждение и коренящаяся в инстинктах, привычном образе мыслей и действий народа, должна предусматривать независимую судебную власть, а также существование двух ветвей государственной власти (причем, исполнительная власть должна нести ответственность перед народом), право на суд присяжных, гарантии прав и свобод человека, в том случае, если они носят добродетельный и умеренный характер и не подразумевают роскошь; точно так же в ней должно быть черным по белому написано, что никто не имеет права стремиться к власти в обход нее, ибо такая власть будет узурпацией. В то же время Конституция не должна стремиться воплотить в себе все виртуальные идеи о недостижимом, идеальном нравственном совершенстве.
Масонство наставляет своих посвященных в том, что цели и занятия наши на протяжении земной жизни, наши деятельность, заботы, открытия, предназначенное Господом развитие природы в период нашего пребывания в ее среде, – все служит тому, чтобы претворять в жизнь Его великий План сотворения мира и никоим образом не противоречат целям и смыслу жизни в целом. Оно учит тому, что все хорошо и правильно – в свое время, в нужном месте и при необходимых обстоятельствах; что все предназначенное человеку неизменно и правильно исполняется им на протяжении земной жизни, тем самым служа его Спасению; что если он верно и неизменно следует всем путям своего высшего предназначения, он есть и пребудет человеком праведным; что, лишь не обращая внимание на свое Господне предназначение в этом мире, лишь впадая в бездействие и апатию, лишь преступая высокие духовные принципы, предначертанные ему Провидением, становится он человеком неправедным и порочным. Предназначенный нам в этой жизни путь есть часть высшего Плана Провидения, и если человек принимает его как свой собственный, церкви и обряды будут ему нужны лишь для выражения своих религиозных благодарности и восхищения.
Ибо есть религия труда. Это вам не выстаивание на коленях, зазубривание катехизисов и простирание во прахе пред иконостасами. У нее есть и цель, и значение. Живое сердце вливает кровь жизни в трудящуюся руку; самые теплые чувства и привязанности этой жизни неразрывно связаны с трудом. Это домашние чувства. Труд целый день царит в полях, в городских мастерских, он выравнивает кили кораблей, ведущих торговлю в дальних странах; но центром всех человеческих связей все равно остается дом; именно туда человек всегда возвращается со всякой работы, неся в кармане заработанное, чтобы помочь своим близким и родным; и эта жертва своим ближним не менее священна, чем всесожжение в раззолоченном храме. Многие прегрешения совершает человек в процессе труда, много поспешных и ненужных слов срывается с его языка в эти часы, но, тем не менее, он продолжает свой труд, каким бы тяжким, неблагодарным и отчаянно бесконечным он ни был. Ибо дома его ждут старые и больные родители или беспомощные младенцы, или любящие дети, или нежная спутница, и они ни в чем не должны испытывать нужды. Если бы человека наполняли одни лишь эгоистические интересы и заботы об одном только себе самом, мы никогда бы не увидели этой возвышенной картины труда и даже просто не представляли бы себе, что такая возможна.
Адвокат, справедливо и честно отстаивающий свое дело в суде, всеми своими знаниями и нравственными достоинствами стремящийся помочь суду придти к верному решению, убежденный в том, что над всем в мире царит высшая Господня справедливость, тем самым совершает религиозный акт, проживает еще один день истинно праведного и религиозного человека; если это не так, значит, праведность и справедливость вообще не входят в понятие религиозности. Взывал ли он хотя бы один раз в течение этого дня к своему религиозному сознанию – по форме или содержанию, говорил ли он хотя бы один раз о Боге и религии – неважно; ибо если у него была внутренняя цель, было намерение и стремление к торжеству Божественной справедливости, он в любом случае прожил день истинно праведного и религиозного человека и сделал достойнейшее вложение в свою Божественную и общественную религию, ибо защитил равенство всех праведных и безвинных людей между собой.
Книги, чтобы быть истинно религиозными в масонском понимании, не должны быть лишь сборниками проповедей или молитв, или мудрствований над строками Писания. Любое произведение, наполненное достойными, нравственными, патриотическими, чистыми утверждениями, затрагивающее струны человеческой души своей красотой или примерами праведной жизни, соответствует масонскому пониманию религии и является настоящим Евангелием от Литературы и Искусства. Этому Евангелию учат многочисленные произведения литературы и живописи, многие поэмы и романы, даже многие журналы и газеты; и страшной ошибкой, опасным заблуждением было бы не признавать эти столь широко распространенные в мире проявления Божественного Провидения, не видеть и не приветствовать эти многообразные средства достижения великой и для всех единой цели. Оракулы Господни вещают не только с кафедры проповедника.
Есть и религия общества. Деловая жизнь – это не только продажа, обмен, цены и выплаты, ибо, в первую очередь, это святая вера человека человеку. Когда мы полностью полагаемся на честность и праведность другого человека, когда мы убеждены в том, что он не свернет с истинного, справедливого, достойного, прямого пути, несмотря на любые искушения, для нас его достоинство и праведность уподобляются Господним свойствам, и в таком случае это наше действие будет все равно что восхваление собственно Божественных свойств во всем их великолепии.
Во время развлекательных собраний, предназначенных для увеселения народа, все жизненные радости и чувства перемешиваются. Будь это не так, все карнавалы и светские развлекательные вечера были такими же отвратительными и мрачными, как собрания изгоев общества и разбойников с большой дороги в темных пещерах и непроходимых лесных чащобах. Когда вместе собираются друзья, жмут друг другу руки и всем своим видом, всем блеском своих глаз выражают искреннюю привязанность друг к другу, меж ними устанавливаются отношения религии сердца, и каждый из них восхищается и почитает то истинное и благое, что есть во всех остальных. И не деловые нужды, не холодная светская вежливость раскидывают над таким собранием пелену своих чар, а царит над ним сияние истинной человеческой привязанности и дружбы.
