Валентин Сидоров - В поисках Шамбалы
Он увидел меня со спины и последовал за мною («посмотреть на человека, который так похож на тебя»). Вначале не поверил своим глазам. «Подумал: мираж, призрак. Залететь за столько тысяч километров от Москвы и вдруг увидеть тебя здесь, в Дели, спокойно восседающего в тибетской лавочке. Я решил, что у меня от индийской жары просто-напросто свихнулись мозги».
Но мгновения растерянности и удивления прошли. Я представил Курганцева своей спутнице. Та чрезвычайно обрадовалась, что я встретил знакомого: она получила возможность, так сказать, сдать меня с рук на руки, а сама могла отправиться к друзьям-индийцам, чтобы навести справки о своем Гуру.
А я — теперь уже вместе с Курганцевым — продолжил рейд по торговому центру столицы.
Однако не успели мы сделать и нескольких шагов, как — новая встреча. Нас остановил возглас; «Товарищ Сидоров!» Кричал индиец в белом полотняном костюме. Я не сразу даже сообразил, что это доктор Синха. В посольстве он узнал мой адрес. Звонил несколько раз мне по телефону, но не заставал меня. Мне потом передавали от его имени записки. Но я возвращался к себе столь поздно, что считал неудобным ему звонить. И вот теперь он сам передо мною, сияющий, возбужденный. «Какой я счастливый!» — восклицал он, выражая бурный восторг по поводу встречи.
Втроем — цель все та же: покупки — мы помчались, ускоряя темп шагов, по магазинам. Времени было в обрез: в половине седьмого они закрывались. Но появление Синхи упростило задачу. С его помощью я почти моментально истратил все деньги. Единственная покупка, на которую он наложил решительное вето, — чай. «Ни в коем случае не покупайте, товарищ Сидоров. Я презентую вам чай особого рода».
Он пригласил нас к себе в гости. Дом — здесь живут члены парламента, сообщил нам Синха, — был неподалеку от торгового квартала. После ходьбы и уличной сутолоки мы с удовольствием вытянулись в креслах. Доктор Синха громко хлопнул в ладоши:
«Кришна!» Слуга, носящий имя великого бога, безмолвно и почтительно вырос на пороге комнаты. Достал из холодильника кока-колу, содовую. Пока мы утоляли жажду и наслаждались отдыхом, доктор Синха пересказывал свою биографию. Она произвела на моего товарища такое же оглушительное впечатление, как и на меня.
Курганцев возвращался в Москву ночным рейсом, я — утренним. Распрощались. Он направился к себе в гостиницу, а я — к себе, сопровождаемый, конечно, доктором Синха. Кстати, он преподнес мне обещанный дар: большую пачку чая полукилограммового веса. На ней крупными английскими буквами было напечатано: «Только для членов парламента». Могу признаться, что более вкусного и более ароматного чая я не пробовал. В Москве я берег его для торжественных случаев, для гостей.
В свою очередь, когда мы очутились у меня в номере, я отдал ему все оставшиеся московские сувениры: деревянные грибы, расписные матрешки, бутылку водки. Так как я общался с непьющим народом, то она без толку пролежала у меня в чемодане.
— Я не пью, — сказал доктор Синха, — но подарю ее своему знакомому летчику, летающему в Непал, в Катманду. Он большой любитель русской водки.
— Товарищ Сидоров, — обратился ко мне Синха, — а не хотите ли вы вместе со мною сходить в ашрам Вивекананды? Он не так Далеко отсюда. Правда, встать надо очень рано, чтоб успеть вам попасть к самолету.
Я поблагодарил, но отказался.
— Нет сил, да и времени тоже, — признался я.
— Я вас завтра обязательно приду провожать, — заявил доктор Синха, когда уходил.
Он действительно пришел меня провожать. Пришел первым. Потом уже появились Нина Степановна, Юрлов. Сделал трогательный подарок.
— Так как вы не попали в ашрам Вивекананды, — сказал доктор Синха, — то возьмите вот эту книжечку.
Он протянул мне маленькую брошюру, испещренную карандашными пометками: «Message of Vivekananda» («Послание Вивекананды»).
— Эта книжка всегда сопровождала меня во время полетов. Стала как бы амулетом. Пусть теперь она будет у вас.
Очки на переносице доктора Синха убыстрение задвигались. Значит, его осенила новая мысль.
— Товарищ Сидоров! Приезжайте в Индию месяца на три. Вместе с семьей. Я буду сам возить вас на своем самолете!
На этот раз я увидел Гималаи сверху. Небо было прозрачным, и под нами медленно плыли горные хребты, сверкающие белизной снегов. Трудно, как я уже говорил, выразить ощущение от Гималаев. О них написано много, а будет еще больше, ибо тема неисчерпаема. Но, на мой взгляд, нечто самое сокровенное затронул Ромен Роллан в своей книге «Вселенское Евангелие Вивекананды».
«Переведем дух! Залижем наши раны! Вернемся в гнездо Гималайских орлов! Оно ждет нас! Оно — наше! Мы, орлята Европы, не должны отказываться от своей истинной природы. Наша истинная природа — в этом гнезде, из которого мы когда-то вылетели, она — в тех, кто сумел сохранить ключи нашей башни — нашего Высшего Я. Мы вовсе не должны в ней замыкаться. Нам нужно лишь освежить свои усталые члены в великом внутреннем озере. Потом, успокоив лихорадку, с мускулами, налитыми новыми силами, вы вновь, если пожелаете, будете продолжать ваши Нашествия, друзья мои. Пусть, если таков Закон, начинается новый круг! Но сейчас необходимо, подобно Антею, прикоснуться к земле, прежде чем продолжать борьбу! Обнимите ее! Пусть наша мысль возвратится к Матери! Пейте ее молоко! Ее сосцы могут еще напитать все народы земли».
Этими словами я, пожалуй, и заключу свой рассказ.
ЛОТОС БРАМЫ
Мысль прикасается, но трепетно и зыбко
К великой тайне чакрамов твоих…
В индийских источниках «чакрами» или «чакрамами» именуются невидимые центры человека, концентрирующие в себе его психическую энергию. Иногда их рисуют в виде своеобразных воронок, втягивающих в себя солнечный свет и космические излучения. Считается, что этим центрам соответствуют органы физического тела (сердце, солнечное сплетение и др.). Давно уже замечено, что поэтическая интуиция (вспомним древние сказания, мифы, легенды) опережает строгую, придирчивую, подчас недоверчивую логику научного мышления. Но наступает счастливый миг расширения человеческого сознания, когда наука и поэзия сходятся в одной точке. Проблема биополя, энергетических излучений человека, недоступных ранее нашему восприятию, а ныне фиксируемых чувствительными приборами, проблема, которая волнует умы ученых всего мира, непосредственно подводит нас к таинственным чакрамам индийских преданий. Великий американский поэт Уолт Уитмен говорил:
«Я весь не умещаюсь между шляпой и ботинками». То, что недавно казалось поэтической гиперболой, ныне становится реальностью, подтверждаемой тщательно проверенным экспериментом.
Вот почему новое освещение получают древние сведения о таинственных чакрамах человека. В «Лотосе Брамы» я обращаюсь к этой теме. Здесь многое определено и подсказано индийской традицией. Стихи строятся по принципу медитации, то есть по принципу внутренней мысленной беседы с самим собой. Я бы хотел, чтобы их воспринимали как поэтическую интерпретацию той тайнописи, которую пытается расшифровать и использовать в своих целях наша современность.
ВСТУПЛЕНИЕ
Семь сфер Огня ты должен пронизать.
Седьмое небо — это Лотос Брамы.
Стихиею незримого Огня
Ты окружен, когда уходишь в чакрам.
Движенье чакрамов есть очищенье духа
И очищенье тела и души.
Из вихрей из мертвящих воскресаешь, Когда твой чакрам начинает жить.
А чакрамы — прожекторы. Включаем —
Свет прорезает тьму вовне и в нас.
Невидимые чакрамы твои
Стать органами действия стремятся.
Они живут, вращаются и властно
Преобразуют помыслы твои.
Коль чакрам действует— процесс необратимый
Начался. Дух звучит теперь в тебе.
Огонь ты извлекаешь из пространства,
Коль чакрам действует, коль дух заговорил.
Включивши чакрам, ты уже не можешь
Сам по себе тот чакрам отключить.
А чакрамы, в которые уходишь,
Есть тело света. Лишь в него облекшись,
Ты можешь стать творцом и сотворцом.
А чакрамы суть органы твои,
Которые сегодня устраняют
Кривозеркальность мира твоего.
Звучит в тебе великое Единство.
Все чакрамы сливаются в одно.
Различья есть. Но главное —
Единство.
Ты в чакраме любом соединен
Со всеми теми, кто работал также
Или работает.
Здесь встреча начинается твоя
С Единой Жизнью и Единым Светом.
Развитое центров для того и нужно,
Чтобы полней воспринимать любовь,
Идущую от жизни.
А чакрам — это генератор счастья,
Родник воды воистину живой.
Едины чакрамы. Но есть различья все же
В строении, тональности и цвете.
И потому, коль ты настроил чакрам,
То действуй в этот день в его волне.
Работа с чакрамом — постройка цитадели,
В которой будешь ты нескорушим.
Ритм чакрама пускай определяет
Твои дела, твое участье в них.
О чакраме весь день ты должен помнить
И уходить в него, когда нахлынут
И суета, и хлопоты твои.
Твой каждый чакрам — это щит незримый
И меч разящий, если нападут.
Вершина горная — вот что такое чакрам.
Взошел на гору. Так дыши всей грудью,
О дольнем мире в этот миг забудь.
А чакрам лишь вначале островок.
Потом он — континент, планета. Солнце.
Напоминает каждый чакрам Солнце.
Когда он действует, оно восходит в нас.
И каждый чакрам связь имеет с Солнцем
Прямую. И когда в работе чакрам,
Энергией он насыщает мир.
Включенье чакрама высвечивает вас.
Вниманье Космоса к себе ты привлекаешь.
Работа с чакрамом и делает сознанье
Космическим. Из жителя Земли
Становишься ты жителем Вселенной.
Ритм Космоса становится твоим,
Когда работать начинает чакрам.
Познанье через чакрам — это есть
Познанье, отключающее чувства.
Оно — над чущтвом и над восприятьем.
Через безмолвье познаешь звучанье,
А через вечность время познаешь.
Всегда готов к работе каждый чакрам.
Имей лишь мужество в движение привесть
Рычаг незримый.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
