Ошо - Мистическая теология. Беседы о трактате святого Дионисия
…ни отец…
Сказать, что не существует бога как отца, бога как сына, означает разрушить всю церковь до самого основания! Не осталось ничего. К чему поклонение, к чему молитвы, к чему эти католические или протестантские обряды…
…а также никакая иная вещь, известная нам…
Дионисий не хочет оставить ни одного из возможных представлений о боге, поэтому говорит:
…а также никакая иная вещь, известная нам или другим созданиям; он — не из числа существующих вещей, равно как и не из числа несуществующих, ничто сущее его не понимает. Поскольку он в себе сам…
Но Дионисий продолжает повторять слова, которые ласкают слух теологов. Он все еще говорит:
…поскольку он в себе сам, он не понимает, каковым является само по себе все сущее…
Дионисий продолжает все отнимать. Слово «он» становится просто пустотой: его не знают, сам он тоже не знает. Это также нечто чрезвычайно новое. Было много мистиков, которые говорили, что бога невозможно познать, что он непознаваем, но Дионисий — единственный, кто сказал, что бог и сам не знает. Не только мы не знаем его, но и сам он не знает. Не только мы пребываем в неведении, но и сам он в неведении пребывает. Дионисий просто сохраняет слово «он», но теперь оно становится все более и более пустым по мере того, как лишается всего своего содержания. Слово «он» помогло книге Дионисия пережить века Ее изучают в христианских колледжах на курсах теологии. И она пользуется огромным уважением. И все из-за пустого слова «он»…
…нет для него ни словесного выражения…
О нем ничего не может быть сказано.
…ни имени…
У него нет имени. Индуисты утверждают, что у него тысяча имен: существует целый трактат с перечислением его имен — «Вишну Сахасранам» («Тысяча имен бога»). Согласно суфиям, этих имен насчитывается сотня. Это уже лучше, чем тысяча, — опущено девятьсот имен. Они говорят о сотне имен, но если попросить их перечислить все эти имена, то они назовут вам из них только девяносто девять. А если вы будете настаивать и спрашивать «Какое же сотое имя?» — то они ответят: «Оно непроизносимо — это его истинное имя».
Всего два дня назад кто-то задал мне вопрос: «Ошо, номер машины мэра Пуны — 1, а номер вашего „роллс-ройса“ — 99. Есть ли в этом какой-нибудь эзотерический смысл?» Конечно, есть! 99 — это число суфиев: «99 имен пустоты» по их словам. Истинное имя — сотое, но оно непроизносимо.
Евреи, особенно мистики, вышедшие из иудейской традиции, всегда настаивали на том, что произнесение имени бога является грехом, святотатством. В древней Иудее произносить имя бога разрешалось лишь первосвященнику великого храма в Иерусалиме и то лишь единожды и один раз в год. Мало того, он не мог это делать публично. Он отправлялся в храм и запирал все двери. Он шел в святая святых, куда ему дозволялось заходить лишь один раз в год, и там за закрытыми дверьми шептал имя бога. Это происходило лишь один раз в год, и никто не должен был его слышать. Первосвященник сообщал его лишь на ухо своему преемнику. А это означает попросту, что имени у него нет.
Даже сегодня евреи не пишут слово «БОГ» целиком. Это считается преступлением. Они всегда пишут вместо этого «Б-Г». Они выбрасывают букву «О», чтобы мы знали, что любое произнесенное слово будет неполным. Буква «О» отсутствует — отсутствует центральная часть слова. «О» — это также символ нуля, а ноль олицетворяет собой ядро, сердцевину всего существования; это — ничто, шунья. Манера евреев писать слово «БОГ» просто восхитительна: «Б-Г», где отсутствует «О», потому что бог воистину таков. Но когда вы берете «О» отдельно, то это — просто ноль. Это просто символ «ничто».
Таким образом, говорится, что бог — это абсолютное ничто. Богу невозможно поклоняться. Все, что вы можете сделать, это самим превратиться в ничто. Это и есть настоящее поклонение, это и есть молитва.
Этому я вас и учу: стать никем и ничем. Саньясу можно определить как образ жизни, при котором сохраняется лишь вера в ничто. Жить как ноль — вот в чем суть всей саньясы. Этого понимания добивается и Дионисий с помощью отрицания. Мне еще не доводилось сталкиваться с таким длинным списком, который бы состоял из одних только отрицаний!
…нет для него ни словесного выражения, ни имени, ни знания; не есть он ни тьма…
Вплоть до этих строк он повторял, что бог — это тьма. Это лишь помогало вам немного приблизиться к высшей пустоте. Если вам приходится выбирать между светом и тьмой, то Дионисий скажет, что бог ближе к тьме, чем к свету. Здесь он также занимает уникальную позицию. Многое в словах Дионисия уникально, поэтому я и выбрал его в качестве темы для обсуждения. Несмотря на всю его теологическую чушь, Дионисий во многом единственный в своем, роде.
Так, например, Коран, Библия и Веды определяют бога как свет. Все мировые религии, признающие бога, определяют его как свет. Почему? Ни в чем другом христиане и мусульмане не согласны с индуистами. Но все они разделяют представление о том, что бог есть свет. В чем причина такого единодушия? Причина очень проста: дело в том, что каждый боится темноты. Индуисты, христиане, мусульмане — все они боятся тьмы. В основе того, что бога рассматривают как свет, лежит страх темноты. Все они определяют смерть как тьму, а жизнь как свет. Весь мир, даже негры, полагают, что дьявол черен. Насколько же темной должна быть его кожа? Если он окажется в компании негров, я думаю, что вы не сможете его отыскать!
Мулла Насреддин сидел на скамейке в парке с одним из своих знакомых фотографов. И тут мимо прошел негр. Мулла Насреддин воскликнул «Смотри! Смотри! Негатив!»
Упоминая о негативе, он прибегает к языку фотографа. Кто-то забыл сделать с бедняги позитив!
Смерть мыслится как негатив, а жизнь — как позитив. И бог, конечно, предстает позитивной и утверждающей силой. Среди мыслителей, особенно на Западе, встречаются недалекие люди, которые продолжают говорить о позитивном мышлении, рассуждать о позитивных качествах бога. Они делают это просто из страха.
Любой ребенок боится темноты по той простой причине, что в темноте он не может увидеть свою маму. Он начинает плакать и кричать, так как не может найти маму — маму, которая представляется ему самой жизнью. Без матери он начинает испытывать страх. Как долго он может без нее прожить? Где он возьмет пищу? И он начинает чувствовать себя лишенным корней.
Страх темноты породил представления о светлом боге, темной смерти и черном дьяволе.
Дионисий уникален. Он говорит, что если вам придется выбирать из двух слов: «свет» и «тьма», если вам обязательно нужно как-то бога назвать, то лучше назовите его «тьмой», ибо тьма беспричинна, так же беспричинна, как и существование.
Свет нуждается в причине. Свет нуждается в топливе, а тьма в топливе не нуждается. Свет непременно будет временным явлением. Рано или поздно топливо закончится, и это приведет к исчезновению света. Тьма же не приходит и не уходит, она есть всегда. Если вы включите свет, то не сможете увидеть тьмы, вот и все. Выключив свет, вы сможете снова ее заметить. Эго похоже на звезды в небе: днем вы не видите звезд, но не из-за того, что все они исчезли, — просто вы не видите их из-за света. Ночью вы их видите, потому что свет исчезает, и они снова начинают сиять — по контрасту — на абсолютно черном фоне.
По сравнению со светом тьма — явление в гораздо большей степени вневременное и вечное. И тот, кто избавился от страха, способен почувствовать красоту мрака. Его касание бархатисто, его глубина неизмерима. И он позволяет вам испытать такое одиночество, такое абсолютное одиночество… весь мир исчезает, остается только ваше сознание. Нет больше ни одного объекта познания — есть только тьма. Познавать больше нечего… вы начинаете растворяться в ней, с ней сливаться.
Никому еще в голову не приходила мысль о том, что тьма создает условия для одной из важнейших медитаций, но это так.
Но все-таки такое определение годится только для начинающих; в конечном итоге от него тоже придется отказаться, иначе как вы сможете определить тьму, не прибегая к понятию света? А раз бог не есть свет, значит, он не может быть и тьмой. Это две стороны одной медали.
…ни ложь…
Он сказал, что бог не есть истина, и наши умы немедленно устремляются к ее противоположности. Если бог не есть истина, значит, он ложь. Если кто-нибудь скажет: «Я не верю в бога», мы немедленно сделаем вывод, что перед нами неверующий. Но ведь он этого не сказал. Если кто-нибудь говорит, что бог не есть истина, мы сразу же решаем, будто бы он говорит, что бог — ложь. Вовсе не обязательно делать такой вывод. Вы делаете слишком поспешные выводы. Это нехорошо, это нелогично. Однако, чтобы не дать повода для неправильного понимания, Дионисий говорит:
…ни истина, ни ложь; не существует также никакого утверждения или отрицания, которые могли бы в полной мере к, нему относиться.
