Дэвид Годмен - Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1
Теперь перейду к событиям, произошедшим в 1966 году. Перед тем как Пападжи поехал в Лакнау улаживать судьбу своих детей, они с доктором Даттатреем Бакром отправились в Гималаи. Доктор Бакр хотел съездить в Девапраяг и выполнить церемонию шрадхи, и Пападжи согласился его сопровождать. История о данной поездке будет изложена в последней главе. После этой поездки Пападжи поехал в Лакнау и договорился женить своего сына на девушке, чья семья приехала из Агры. Свадьба должна была состояться в январе. Несколько дней спустя доктор Бакр вернулся в Лонду и получил от Пападжи следующее письмо:
Пападжи со своей дочерью Шивани в зоопарке в Лакнау, 1957. В то время Шивани было двадцать два года.Лакнау
1 февраля 1966 г.
Вернувшись сегодня из Праяга, я нашел твое письмо… У меня нет планов устраиваться куда-либо на работу. Я не знаю, что я должен делать, а чего не должен.
Я полагаюсь на волю ветра. Мне все равно, куда он занесет меня – на север, юг, запад или восток.
Я люблю друзей, тебя и других, но только по одной единственной причине: я знаю, что они и я – одно. Это игра Единственности во всей этой Вселенной. Ты, я и остальное – никто и ничто не может существовать отдельно от чего бы то ни было еще.
Перед своим возвращением в Лонду Пападжи заехал в Читракут, где Рама и Сита провели годы изгнания. Письмо, которое он написал доктору Даттатрею Бакру оттуда в конце марта, свидетельствует об уважении к нему и его семье:
Мой дорогой друг!
Я только что вернулся из Нархи. Через неделю я поеду в Айодхью. Я разговаривал с богом Рамой и Матерью Вселенной о преданности твоей, твоего сына и жены к Нему. Услышав это, Он умиленно улыбнулся.
После короткого паломничества Пападжи вернулся в Лонду. Несмотря на все его планы проводить там больше времени и даже уединиться в хижине, построенной специально для него на земле доктора Даттатрея Бакра, намерениям Пападжи не суждено было осуществиться. Он часто стал отправляться в паломничество со своими преданными и редко где-либо останавливался более чем на несколько недель, включая Лонду. В одном своем письме к доктору Даттатрею Бакру (24 января 1969 г.) он писал:
Священная сила безгранична. Она заставляет меня переезжать с места на место, и, честно говоря, мне не хочется оставаться в одном месте. Лучше сказать, что я не могу оставаться в одном месте больше недели. Такова воля моего Бога. Я должен принять ее. Меня ничто не привязывает к Лакнау или к какому-либо другому месту.
В последующие после увольнения годы Пападжи много путешествовал по Индии. Просматривая его письма за этот период времени, я нашел упоминание таких мест, как Чикмагалур, Мангалор, Бангалор, Шри Раманашрам, Пуна, Пандхарпур, Дхарвар, Бомбей, Ришикеш, Бадринатх, Читракут, Айодхья, Варанаси, Пури, Дакшинешвар, Аланди и Агра. В некоторых местах он был неоднократно.
Следующее повествование пойдет от лица одного преданного, путешествующего в этот период с Пападжи. Хоть он и пожелал остаться неизвестным, я могу сказать, что этот человек принадлежит к числу тех, кто был сильно привязан к Пападжи, когда он был в Рам Мандире.
В своей жизни я встречал много святых, но никто не может сравниться с учителем Пунджей. Думаю, такого, как он, кто обладал бы такой же силой мгновенно пробуждать людей и показывать им, кто они есть, больше нет.
Наша встреча с ним была случайной, и состоялась она вдали от постоянного места моего проживания. Было хорошее время года для поездок. Тот день, когда я впервые встретил его, был лучшим днем моей жизни. После нашей встречи вся моя жизнь, которая до того момента была непривлекательной, преобразилась благодаря его священному присутствию. Теперь я живу свободной жизнью просветленного человека. Я очень, очень благодарен учителю.
В этот знаменательный для меня день, когда я познакомился с ним, он принял меня как своего преданного. С того самого времени я частенько находился у его ног. Мы были во многих местах вместе с другими его преданными. В те дни нас было не так уж много. Мы ездили на восток, запад, север и юг. Иногда мы ходили в горы или к священным рекам, а также на берег моря. Каждый момент пребывания рядом с ним был для меня божественным опытом. Мы от всего сердца смеялись и радовались, куда бы ни пришли. Когда учитель смеется, его лицо похоже на распустившийся цветок лотоса. Он учил нас смеяться и поддерживать это состояние радости все время.
Большую часть времени мы гуляли, купались в реке, попадавшейся нам по дороге, даже при сильном дожде. Иногда мы останавливались в джунглях, а иногда у богатых людей или же у бедняков. Везде и всегда от него исходили обаяние и тепло. Мы были в различных местах и общались с различными людьми, но я заметил, что он, по моему мнению, чувствовал себя более свободно и расслабленно с простыми людьми. Он сам, казалось, предпочитает не показной, а простой стиль жизни.
Он ни единым словом или намеком не давал нам почувствовать, что чем-либо отличается от нас, и не требовал к себе какого-либо особого обращения. Мне казалось, что он любит преданных даже больше, чем своих собственных детей и членов семьи. Ему нравилось останавливаться с нами в отдаленных от дороги ашрамах. Иногда мы жили в диких забытых богом местах, что служило нам хорошим уроком в развитии бесстрашия.
Бывало, он находил на улице нового преданного и брал с собой, даже не располагая какими-либо сведениями о его жизни. И с этой самой минуты относился и обращался к ней или к нему с таким же уважением, как ко всем нам. Однако если новый преданный обращался к нему за милостью, он тут же предпринимал шаги, чтобы лишить его тех религиозных позиций, знаний и идей, которых тот придерживался. Он настолько умело это проделывал, что это нисколько не унижало достоинства человека.
Он всегда кормил нас самой вкусной едой и проявлял любовь и уважение по отношению к нам. Мы не просто получали от него духовные наставления. Следуя его примеру, мы учились, как правильно жить и сохранять чувство юмора. И даже серьезные духовные вопросы он обсуждал в такой расслабленной манере и с чувством юмора, что не оказывал давления на преданных. От него исходило чувство расслабленности и покоя.
Сатсанги проводились не регулярно, а в любое время дня. Они происходили во время наших прогулок или после чая днем, или во время купания в Ганге, или даже во время путешествия в автобусе. Его сатсанги отличала спонтанность, и это было их самой лучшей чертой. Иногда даже он давал нам сатсанги, когда мы спали, так как часто являлся нам во снах и давал советы или наставления. А если мы спрашивали его об этом наутро, он подтверждал их правильность.
Переживание божественного также приходило спонтанно и в неожиданное время. Некоторые испытывали этот опыт во время прогулок, купания, другие же во время еды и т. д. Мы все чувствовали великую радость и счастье в эти моменты. Когда учитель видел, что кто-то из нас пережил прямой опыт, его лицо озарялось радостью.
Взяв кого-либо под свое крыло, учитель полностью возлагал всю ответственность за него или нее на себя. За все то долгое время пребывания с ним я не могу вспомнить ни единого прецедента или несчастья. Даже в самых экстремальных климатических условиях – ливне, жаре или холоде – никто из нас не заболел. Каким-то образом он мог предвидеть трудности и, соответственно, избегать их.
Я на собственном опыте убедился в том, что он никогда ничего не навязывал своим преданным. Он никого не заставлял вести тот или иной образ жизни или практиковать определенную садхану. Напротив, он освобождал нас от груза и устранял препятствия, стоящие на пути к просветлению. Он освобождал нас от всех волнений и показывал наше истинное Я.
Некоторые приходили не за свободой, а за освобождением от бремени страданий. Я видел, как он беседовал с людьми, которые намеревались покончить жизнь самоубийством, и всего лишь за несколько минут ему удавалось пробудить их к жизни, вернув ощущение радости и счастья. Я лично был знаком с некоторыми из них и могу заверить, что до сих пор они не потеряли ощущения счастья и продолжают жить нормальной жизнью.
Что еще я могу сказать? Подобно философскому камню, который при прикосновении превращает металл в золото, учитель Пунджаджи превращал все вокруг себя в сияющее золото. Он развеивал сомнения и устранял расщепленность умов и даровал просветление многим из тех, кто приходил к нему. В присутствии солнца тьма исчезает. Подобно этому невежество преданных, их эго перестает существовать, когда учитель рядом. Преданные озаряются своим собственным божественным светом и живут в мире как свободные люди. Мне неизвестен никто из учителей, который смог бы наградить подобным даром такое большое количество людей, независимо от их образования. И я считаю, что мне чрезвычайно повезло познакомиться с ним в этой жизни. Я снова и снова благодарю его за ту великую милость, которой он наградил меня.
