Олег Платонов - Мастера государственной измены
43. Вопрос. Писали вы челобитную к герцогу, то сказать, как вы осмелились писать в зависимости от него, миновав своего Государя, и как из писем ваших видно, вы знали, что и шведское масонство Государыне неугодно[?]
Ответ. Обо всей связи, сделавшейся у нас с герцогом Брауншвейгским, без всякого намерения нашего к тому, как оное произошло, сколько продолжалось и когда кончилось, показал я со всею искренностью и без всякого укрывательства, что только узнал и мог припомнить, в ответах моих на 3-й пункт и других местах. Что же связь сия сделана с герцогом Брауншвейгским, то по тому показанию видно, что сие сделалось совсем без намерения нашего и без желания к тому, что начато нами искание масонства у иностранных, о том также в тех ответах мною показано; и тогда мы о негодности шведского масонства Ее Императорскому Величеству совсем не знали, да и после о том только по общим слухам знали, когда же у нас связь сия была прервана, но обо всем этом говорю, как только могу припомнить, как же о сей неугодности находится в моих письмах, по какому случаю и к кому писано, совсем не могу припомнить.
Возражение. О челобитной, писанной к герцогу, ссылается на 3-й пункт своего ответа, который также, сказать можно, описал не с совершенною точностью, а о неугодности всемилостивейшей Государыне о шведской ложе только по слухам.
44. Вопрос. Какие вы из книгохранительниц церковных и монастырских брали книги, через кого и кто вам в том помогал, и у кого книги хранятся?
Ответ. Чтобы из каких книгопродательниц церковных и монастырских кто из нас брал книги, сколько ни старался, но не могу припомнить и не знаю, у кого бы из нас могли быть такие взятые из тех книгопродательниц книги.
45. Вопрос. По сему видно, что вы читали священные книги, то и могли видеть установленные обряды нашей святой церкви, по которым святые мужи поступали святостью и чудесами, вы все то знали;
как же решились сделать свои храмы, алтари и жертвенники, священнослужительские употребляли должности, говоря и делая святая святых так, как и миропомазание [?]
Ответ. О почтении и преданности нашей к таинствам, обрядам и священнослужению, нашею святою православною церковью установленным и отправляемым, могут свидетельствовать отцы наши духовные и другие из духовных, которые кого знают, а посему и не могли мы тех церемоний и вещей, которые по градусам находятся, принимать в сравнительном смысле с находящимися во святой православной нашей церкви. Привыкши с первого масонского градуса все находящиеся там вещи и церемонии принимать в аллегорическом и гиерог-лифическом смысле, и в последующих градусах смотрели мы на все сии церемонии совсем с другой стороны. А что в таком смысле, как во святой нашей православной церкви употребляются, не было у нас ни храмов, ни алтарей и проч., как то в моих ответах я показывал, и ныне утверждаю, что у нас не было, и что мы с этой стороны и в таком, находящиеся в полученных нами градусах церемоний и вещей ни сами не принимали, ни другим не преподавали.
Возражение. Сей вопрос сделан был точно из их положений, во многих местах писанных и так называемых, а в ответе говорит, что-де самою вещью ничего такого в ложах не было, а говорено было обо всем том в аллегорическом и гиероглифическом смысле, и на все-де сии церемонии в последующих градусах совсем с другой стороны смотрено. Сии их поступки не явно ль обличают, буде б и подлинно так было, как он говорит, их бездельничество и обманы, прельщающие людей, попавших в их сети.
46. Вопрос. Объяснить о сей бумаге: кем писана, обещанное к вам доставлено ль и в чем состоит. Пишет к тебе Веревкин, чтобы ты прислал к нему для перевода книги самые трудные и большие, платя на единое пропитание потетрадно, говоря, не додавливайте уже задавленного, и чтобы о сей работе никто не знал. О сем объяснить, какие он книги для вас переводил, по какой связи оное сношение имел с тобою и кто его давил?
Ответ. От Веревкина получил я два письма нынешнею весною, во время болезни моей, но не ответствовал ему по причине оной. Сколько могу упомнить, предлагал он, чтобы его переводы брали мы печатать, и о каких-то предлагал, что они у него или уже готовы, или переводятся, не помню, а в другом, кажется, говорил он упоминаемое в сем пункте. Связь с ним была следующая: переводы его еще и взятыя мною в содержание университетской типографии печатаны были в оной, и книгопродавец университетский по напечатании покупал у него оные. Печатались книги его перевода по сообщению кабинета Ее Императорского Величества на счет оного; по взятию мною типографии прислан был ко мне из университета для печатания перевод его, история о странствиях, а по окончании чего — история о мореплавании и потом китайские записки. И знакомство наше по сим только переводам и было. По напечатании первой книги он сделал мне предложение на таком основании: покупать у него напечатанные книги, как покупал у него прежде книгопродавец. Мы согласились, который счет между нами продолжался, но как он всегда выпрашивал вперед то деньгами, то книгами, так что накопилось на нем, ежели не ошибаюсь, кажется, около 2000. Видя, что этому конца не будет, я ему решительно сказал или написал, не помню, что я давать ему не буду ничего, пока счет не очистится; он же после того, не сказавши ничего, по просьбе перевел печатание переводов своих в типографию горного училища, а после узнал я из сих его писем, что печатал он и в академической типографии, но как по письму же его видно было, приказано было печатание переводов его остановить, то он и делал сие предложение о новых своих переводах, не говоря ни слова о прежнем своем счете, по которому остался должен, а чтоб и я о нем не вспоминал, то кажется, для сего и наполнено письмо его сими выражениями, ибо и прежде, когда выпрашивал чего, то всегда не щадил он подобных сему выражений и в письмах и на словах, и бывало, по трем или больше отказам он все-таки не перестает просить, покуда докукою, не щадя божбы, уверений и проч., не получит. Ответствовать я ему истинно хотел, чтобы он очистил прежде старый счет, и тогда будем после говорить о новом, чтобы только отвязаться. Других же переводов, кроме вышепоказанных, печатано не было, и связей, кроме сих, с ним никаких не было.
Возражение. Нет, кажется, нужды делать примечания, а разве сведать, кто Веревкина давит.
47. Вопрос. Изъясните о бумаге, писанной кн. Трубецким, от кого оное письмо, к кому и когда, о каких сокровищах писано в той бумаге, что вы ожидали или уже и получили оные?
Ответ. Бумага, писанная кн. Трубецким, есть выписка из письма барона Шредера к кн. Трубецкому, писанного из Берлина или в конце 1783 или в начале 1784 года. По сей бумаге вспомнил я, что первая баронова поездка в Берлин была еще во время болезни профессора Шварца, в которое время и я несколько месяцев был болен тяжкою болезнью. В чем состояли сии обещания, о которых в сей выписке упоминается, и исполнены ли они или нет, я по сие время не знаю и говорю не из укрывательства, но подлинно не знаю.
Возражение. О сей бумаге, которая у него в бумагах найдена, отговаривается незнанием, но как она писана кн. Труб[ецким], то надлежит изъяснение и подлинную бумагу взять от кн. Труб[ецкого].
48 — 49. Вопрос. О скором обогащении к кому писал Трубецкой и о ком, кто наложил на Сацердоса суспенцию, за что и когда?
Ответ. О скором обогащении кн. Трубецкой писал однажды ко мне и обо мне, сие было еще до составления уже действительной Типографической компании. Произошло же сие по неудовольствиям на меня барона Шредера. Но о сем ли письме здесь упоминается, не знаю, но я другого, кроме сего, подобного не помню.
Возражение. Довольно видно, что Новиков и товарищами своими в корыстолюбии был замечен.
Ответ. На Сацердоса, или барона Шредера, наложена суспенция в Берлине, пред последним его в Берлин отъезде с Кутузовым, и запрещено было всем нашим членам об орденских делах с ним ничего не говорить, потому что он оказался подозрительным не токмо в знакомстве или переписке. О сем услышал я от него же, что Кутузов уже писал, что барон Шредер с нами и у нас не будет, что он оказался в подозрительных связях и что ежели он кому предлагал о каком знакомстве или переписке, то чтобы сему, как подозрительному, не верить и потом уведомить. Сие говорю я, сколько могу собрать в памяти о сем. А в один раз это слышал или в разные, сего верно упомнить не могу. И едва ли сие оказавшееся на барона подозрение не главною было причиною, что требовали присылки одного из русских. О чем в показаниях моих упомянуто.
Возражение. Сей пункт должен разрешить к[н]. Труб[ецкой], а не меньше Кутузов, ибо Новикова на Шредера показанию, по письмам, писанным от Шредера князю Трубецкому, верить по явной ссоре не можно.
50. Вопрос. С Филусом произошла у вас ссора, за что — изъясните.
