Станислав Гроф - Психология будущего. Уроки современных исследований сознания
Духовность и религия
Наверное, в свете исследования холотропных состояний областью, наиболее ярко преображающейся и предстающей совершенно по-новому, оказывается сфера духовности и её отношения с религией. Ибо само понимание человеческой природы и космоса, которое выработала западная материалистическая наука, в самой своей сути отличается от понимания, которое можно было обнаружить в древних и доиндустриальных обществах. Ещё бы, ведь на протяжении столетий учёные целенаправленно исследовали самые разные стороны материального мира и накопили впечатляющее количество таких сведений, которые в прошлом были недоступны. И пополнили, исправили и дополнили более ранние представления о природе и о вселенной.
Однако же самое разительное отличие между двумя видениями мира заключается отнюдь не в точности и количестве накопленных сведений о материальной действительности, что само по себе является вполне естественным и предполагаемым следствием прогресса науки. Ибо самое глубокое расхождение возникает вокруг вопроса о том, есть ли у сущего некое священное или духовное измерение. Ясно, что вопрос этот чрезвычайно важен и имеет для существования человечества далеко идущие последствия. И само то, как мы ответим на этот вопрос, глубоко повлияет и на нашу иерархию ценностей, и на нашу стратегию существования, и на наше повседневное отношение к природе и другим людям. Однако ответы, которые эти две человеческие группы предлагают на этот счёт, диаметрально противоположны.
Все человеческие сообщества доиндустриальной эпохи соглашались с тем, что тот материальный мир, который мы воспринимаем и в котором действуем в повседневной жизни, не единственная действительность. Их мировидение включало существование скрытых измерений действительности, населённых различными божествами, демонами, бесплотными сущностями, душами предков и животными силами. В доиндустриальных культурах шла необычайно богатая обрядовая и духовная жизнь, которая вращалась вокруг возможности достижения прямого соприкосновения в переживании с этими обыкновенно сокрытыми сферами и существами ради получения от них жизненно важных сведений и поддержки. И люди были уверены, что это существенный и благотворный способ воздействия на ход материальных событий.
В этих обществах повседневные житейские дела основывались не только на сведениях, получаемых через органы чувств, но и на приходящем из этих невидимых измерений. И антропологов, проводящих полевые исследования среди туземных культур, озадачивало и постоянно сбивало с толку то, что они называли «двойной логикой» изучаемых ими человеческих групп. Ибо туземцы явно проявляли необыкновенные навыки и мастерство и обладали совершенными орудиями, которые полностью соответствовали тому, чтобы служить средствами, обеспечвающими выживание. И всё же они соединяли дела земные, такие, как охота, рыбная ловля и земледелие, с обрядами, в которых обращались к различным мирам и сущностям, казавшимся антропологам несуществующими и воображаемыми.
Антропологам-материалистам, не имевшим никакого опыта холотропных состояний сознания, подобное поведение казалось нерациональным и в высшей степени непонятным. В отличие от своих консервативных коллег, чья методология ограничивалась внешним наблюдением за людьми изучаемых ими культур, антропологи предприимчивые, обладающие широкими взглядами и лишенные какой-либо предубежденности (так называемые «антропологи-визионеры»), осознавали, что для того, чтобы понять эти культуры, необходимо участвовать в их обрядах, в том числе и в таких, которые задействуют холотропные состояния.
У исследователей, подобных Майклу Харнеру, Ричарду Кацу, Барбаре Майерхоф или Карлосу Кастанеде, не возникало никаких затруднений в понимании двойной логики туземцев. Их переживания показали им, что изготовление орудий и практические навыки связаны с той материальной действительностью, которую мы воспринимаем в обычном состоянии сознания. А обрядовая деятельность обращена к тем скрытым реальностям, существование которых открывается в холотропных состояниях. Мировидение академической антропологии («этический подход») ограничивается внешними наблюдениями материальной действительности, а видение туземцев («эмический подход»)* включает сведения, почерпнутые из холотропного переживания внутренних реальностей. И эти два видения мира не взаимоисключают друг друга, но дополняют.
Описание священных измерений действительности и выделение особой значимости жизни духовной находится в остром противоречии с той системой верований, которая господствует в индустриальном мире. Ведь, согласно конформистской академической науке Запада, действительно существует только материя. А история космоса — это история развития материи. Жизнь, сознание и разум являются более или менее случайными и незначительными эпифеноменами подобного развития. Они появились после миллиардов лет эволюции пассивной и инертной материи в незначительно малой части необъятной вселенной. И очевидно, что в подобного рода вселенной для духовности нет никакого места.
Согласно западной неврологии, сознание — это продукт физиологических процессов, происходящих в головном мозге, и потому в решающей степени зависит от тела. Очень немного людей, включая и большинство учёных, осознают, что нет совершенно никаких доказательств, что сознание действительно производится головным мозгом, и что у нас нет даже самого отдалённого намека на то, каким образом нечто подобное может происходить. Невзирая на всё это, такое исходное метафизическое утверждение продолжает оставаться одним из ведущих мифов западной материалистической науки и оказывать глубокое воздействие на всё наше общество.
В свете наблюдений, поступающих из области изучения холотропных состояний, оказывается несостоятельной и характерная для монистического материализма патологизация духовности и её нынешнее пренебрежительное отбрасывание. Ведь в холотропных состояниях духовные измерения действительности переживаются непосредственно и настолько же убедительно, как переживается наш повседневный опыт материального мира. Также становится возможно и шаг за шагом описать приёмы, которые облегчают доступ к этим переживаниям. Тщательное изучение надличностных переживаний показывает, что они онтологически действительны и дают нам сведения о тех важных сторонах сущего, которые обыкновенно остаются от нас сокрытыми.
Вообще, изучение холотропных состояний подтверждает проницательность К.Г. Юнга насчёт того, что переживания, берущие своё начало на более глубоких уровнях психики (в моей терминологии «околородовые» и «надличностные» переживания), обладают каким-то определенным качеством, которое он называл (вслед за Рудольфом Отто) нуминозностью. Понятие нуминозное относительно нейтрально и потому предпочтительнее других подобных именований, таких, как религиозное, мистическое, магическое, святое или священное, которые часто употребляются в неясных контекстах и легко сбивают с толку*. Чувство необычного основано на непосредственном ощущении того, что происходящее с нами относится к сфере действительности более высокого порядка, действительности священной и коренным образом отличающейся от мира материального.
Чтобы предотвратить недопонимание и путаницу, которые в прошлом компрометировали обсуждения многих подобных тем, необходимо решительно провести ясное различение между духовностью и религией. Ибо духовность основана на непосредственном переживании необычных сторон и измерений действительности. Для неё не требуется особого места или официально назначенного лица, выступающего посредником в связях с божественным. Ведь мистики не нуждаются в церквах и храмах. И условия, в которых они переживают священные измерения действительности, включая их собственную божественность, — само их естество и бренное тело. Поэтому вместо священников, совершающих богослужение, им нужна только сочувствующая группа сотоварищей по их поискам либо руководство учителя, который во внутреннем странствии продвинулся дальше, чем они сами.
Непосредственные духовные переживания проявляются в двух разных видах. Первый из них, переживание пребывающей божественности, включает тонко, но глубоко преображенное восприятие повседневной действительности. Личность, обладающая таким видом духовного опыта, видит людей, животных и неодушевлённые предметы вокруг как световые проявления единого поля космической творящей энергии и осознаёт, что все границы между ними являются призрачными и ненастоящими. Это прямое переживание природы как бога, спинозовское deus sive natura. И если здесь уместно воспользоваться сравнением с телевизором, то это переживание можно уподобить тому, как передаваемая чёрно-белая картинка внезапно превращается в яркое изображение «живыми красками». И в том и в другом случае многое из старого восприятия мира остаётся на месте, но коренным образом переоценивается и преобразуется добавлением нового измерения.
