Лариса Автухова - Последние дни Атлантиды
Лессира, раскрасневшаяся от яркого солнца и раздражения, захлестывавшего ее, нетерпеливо остановилась у самого края чаши фонтана, где меньше всего было людей. Назира не поспевала за своей госпожой, едва переводя дыхание, она догнала ее уже у фонтана.
— Что ты плетешься, я тебя уже потеряла из виду? — грозно сдвинув брови, спросила Лессира.
— Не сердитесь, госпожа, здесь такая толчея. Я и не думала, что в столице столько купцов.
— Послушай, мне не нравится здесь! Уйдем отсюда!
— Надо поискать дорогу, я не знаю здешних мест.
— О, Боги, что за наказание мне с тобой! — Лессира с досадой топнула ножкой — Бестолковая!
Гневно сверкающая глазами прекрасная Лессира привлекла внимание высокого темноволосого юноши. Он, незамеченный девушками, стоял у фонтана, с наслаждением погрузив загорелые руки с тонкими, нежными, как у женщины, пальцами в его прохладную глубину. Только что он напился воды и освежил ею голову с завитками жестких, упрямых кудрей, и потому чувствовал себя снова, как утром, бодрым. Юноша незаметно поглядывал на гордую красавицу и ее служанку, в растерянности озиравшуюся по сторонам в поисках дороги для своей суровой госпожи. Наконец, он решился отойти от прохладной, переполненной прозрачной водой, чаши фонтана, и несмело приблизиться к ним.
— Простите меня великодушно, я невольно слышал ваш разговор, — смущаясь перед холодным взглядом Лессиры, юноша неловко потирал свои влажные, загорелые руки. Лессира, надменно вскинув подбородок, с вызовом в глазах глядела на него. — Простите! Услышав ваш разговор, я понял, что вам неизвестна эта местность, поэтому я и осмелился подойти к вам, чтобы предложить свою помощь. Позвольте вам помочь.
Лессира смотрела на юношу холодно и оценивающе, — с чего это он решил, что ей, царской дочери, надо помогать и покровительствовать, она не нуждается ни в сочувствии, ни в помощи, ибо она сама, если захочет, может быть благодетельницей и покровительницей. Да и по какому праву этот человек смеет стоять около нее, так вольно разговаривать с ней?! Она было собралась высказать юноше свое царское неудовольствие, как ей пришла на ум одна мысль. Она вдруг вспомнила, что она — будто бы и не она, никто ведь не знает, что она и есть Лессира, дочь Хроноса, царя Атлантиды. Разве можно узнать ее, одетую столь неприметно и просто? И она решила использовать в угоду себе свою тайную прогулку по последнему поясу Аталлы, чтобы, познакомившись с этим темноволосым юношей, бросающим на нее робкие, восхищенные взгляды, узнать о жизни столицы Атлантиды с иной, закрытой для нее стороны.
— Хотя и не пристало девице разговаривать с незнакомцами, — негромко заговорила Лессира, искры гнева погасли в ее глазах, — но ты прав, мы с моей служанкой здесь впервые. Мне захотелось побывать у самых морских ворот Атлантиды, но суета, царящая здесь повсюду, мешает. Я буду тебе признательна, если сможешь указать путь более спокойный.
Обрадованный словами гордой красавицы юноша, прижав руку к груди, с почтительной улыбкой отвечал:
— Сочту за счастье быть полезным тебе, о прекрасная незнакомка! Идемте! Я знаю другую дорогу, она выведет нас к морским воротам, где так много красот и величия.
— Скажи, как зовут тебя!
— Имя мое Тод. Я сын земледельца Беркана.
— Меня зовут… — Лессира на мгновение запнулась, бросив красноречивый взгляд в сторону Назиры, — меня зовут… Клита.
Тод шагал уверенно и широко, как и подобает человеку знающему местность. Он без труда, не раздумывая и не сомневаясь, вел Лессиру и ее служанку по тихим улицам. Девушкам после шума торговой площади было благостно их спокойное умиротворение. В отличие от мест Аталлы, где по обыкновению бывала Лессира, удивлял вид этих улиц — нешироких, огороженных с обеих сторон высокими каменными, а кое где и мраморными стенами с редкими проемами массивных дверей, ведущих, судя по всему, прямо во двор домов, почти незаметных с улицы. Посещая вместе с отцом последний пояс Аталлы, они бывали на торговых площадях, у главных морских ворот Атлантиды, осматривали морской арсенал, где отдыхают после бурных морских перипетий суда атлантов, но ни разу, по крайней мере, в присутствии Лессиры, не побывали они здесь, в этом тихом, загадочном, как будто скрытом от посторонних глаз каменном лабиринте улиц. Здесь все было иное: нет обычных для Аталлы площадей с фонтанами, тенистыми прохладными аллеями и скамьями для отдыха, нет разнообразных публичных мест — школ, купален, гимнасий для развития силы и ловкости тела, пиршественных залов, — вход куда открыт каждому. Здесь повсюду царили уединение и отрешенность от целого мира, радости которого, казалось, были чужды обитателям этих домов.
Тод, внимательно наблюдавший за Лессирой всю дорогу, чутко отзывавшийся на каждое ее движение, заметил удивление, застывшее на ее прекрасном лице.
— Чему же ты так удивлена, Клита? — спросил он.
— Я доселе не бывала здесь, не видела этих улиц. Тебе ведомо, почему здесь так все устроено? Я вижу здесь каждый живет уединенно.
— Такое устройство вызвано близостью морских ворот. Каждый день в Аталлу на судах прибывают заморские люди — все они любопытны, а некоторые и нечестны. Поэтому такое уединение, даже можно сказать, укрепление защищает от посторонних глаз и злых помыслов. Но все жители последнего пояса Аталлы с удовольствием посещают те места, где любят проводить свое время и жители других поясов. Все они искренни с живущими рядом с ними, двери любого дома открыты для ближнего.
— Ты, должно быть, преувеличиваешь искренность людей, живущих здесь. Тебе известно, какие распри начались в последнее время среди земледельцев из-за величины их полей? Многие из них просят народное собрание переделить их земли.
— О-о! Ты сведуща в таких вопросах?! — удивился Тод, чем вызвал смущение Лессиры, которая, решив, что она выдала себя, слегка покраснела. — Мне известно об этом.
Справившись со своим сиюминутным смущением, Лессира продолжила разговор:
— Ты сказал, что твой отец — земледелец, он тоже хочет получить земли?
Тод ответил не сразу, потому как во внезапно прозвучавшем вопросе была выражена вся суть изрядно затянувшегося его спора с отцом. Разногласия с отцом возникли сразу после того, как Беркан сначала поддержал, а затем и стал главенствовать среди некоторых земледельцев в их притязаниях на соседствующие земли. Резко и властно отвечая на протесты сына, противившегося стремлению отца и его сторонников переделить землю, Беркан, не терпевший возражений, гневно сверкая глазами, твердил, что люди, не должным образом заботящиеся о своих наделах, должны часть их отдать более трудолюбивым и умелым земледельцам. Не может плодородная и обильная земля Атлантиды принадлежать тем семьям, которые не любят ее и не заботятся о ней, повторял он.
Тод, страдавший душой из-за этой тяжбы с землей, а главное из-за участия в ней своего отца, немного растерялся перед пытливым взглядом Лессиры, ожидавшей ответа. Так случилось, что эта тема была больной и неразрешимой для него. Он не мог поддержать своего отца, но не мог и отделиться от него, так как любил всей душой и отца, и всю свою семью. И получалось, что он, как часть семейства Беркана, должен был разделять его взгляды, по крайней мере, при посторонних иначе быть не могло. Тод никогда бы не позволил себе в разговоре с чужими людьми осуждать поступки и взгляды своего отца. Все их разногласия клокотали в страстных спорах в кругу семьи. Тод не боялся высказать отцу свое мнение, поспорить с ним, но при посторонних он оставался верным сыном Беркана, хотя бы внешне поддерживающим его.
— Многие земледельцы выступают за передел земли.
Голос Тода вдруг стал тусклым и невыразительным, а сам он старательно прятал глаза от пристального взгляда Лессиры. А Лессира, встретившая, наконец, человека, имеющего прямое отношение к кругам, затеявшим этот большой, можно сказать, государственный спор, жаждала услышать из его уст мнение противоположной стороны, противоборствующей народному собранию и самому царю.
— Дело в том, что они придерживаются тех взглядов, что малочисленные семьи, не справляющиеся со своими наделами должны поделиться с теми, у кого есть все возможности обрабатывать землю, получать два урожая.
— Что означает, малочисленные семьи?
— Это те семьи, где число детей, последователей своих отцов, мало. Значит, считают многие земледельцы, они не так нуждаются в плодородных и тучных полях, как многочисленные, способные возделывать земли, получать хорошие урожаи, что, в конечном счете, идет во благо, прежде всего, государству.
— Ты сказал многие, а твой отец среди них?
— Да.
Длинная и узкая улица вывела их на просторную площадь, возвышающуюся над морем. Перед их взором открылась панорама необъятного морского простора, лазурной гладью уходящего за горизонт. Море, казалось, было повсюду. Оно ограничивалось сушью только лишь с одной стороны, там, где наступал предел Аталлы, где мраморные парапеты площади и величественно застывшие поблизости от них столпы главных морских ворот Атлантиды, соприкасались с его волнами, уходя прочь же от них море просторно распахивалось от края и до края.
