Кристин Барнетт - Искра Божья, или Как воспитать гения
Увидев фотографию Джейка на первой странице газеты «Индианаполис стар», я была ошеломлена.
— Почему? — спрашивала я Майкла, искренне смущаясь. — Почему вообще кто-то интересуется Джейком?
Я прекрасно понимала, что Джейк — особенный, но он никогда не старался попасть на первую страницу «Индианаполис стар». Все наши друзья были в курсе его способностей, но никто никогда не делал из этого сенсацию. Как-то уж слишком помещать его фотографию на первую полосу газеты.
Когда мы добрались до дома, телефон уже буквально раскалился. Я поговорила с учителями Джейка из старой начальной школы, с родителями детей, которых едва знаю, с друзьями. Все хотели поговорить с нами. Со многими мы уже давно не поддерживали отношений, поэтому они не знали, как у него сейчас идут дела, чего он достиг. Одна из его бывших учительниц думала, что мы переехали, когда Джейк ушел из школы. Разговаривая с ними, я стала понимать, насколько странной история Джейка могла показаться тому, кто не был в курсе всех событий. Большинство реагировало с недоверием:
— Он действительно способен на все это?
К середине дня я уже была измучена до крайности. Казалось, мы пообщались с каждым человеком, которого когда-либо встречали, и все это происходило практически сразу же за первым удачным днем благотворительности, что само по себе было важным событием. Не успел наступить вечер, как новость была подхвачена Ассошиэйтед Пресс и почти всеми основными средствами массовой информации в мире.
Честно говоря, я никогда в жизни не испытывала того, с чем мне пришлось столкнуться в течение последующих нескольких дней. Каждое утро я слышала что-то новенькое, а каждая газета и телевизионная станция пытались с нами связаться. Мы поднимали трубку телефона, и диктор радио на другом конце провода сообщал нам:
— Вы в прямом эфире!
У нас в округе обычно довольно тихо. Птицы только поют, да иногда ребята могут окликнуть кого-то, проезжая на велосипеде мимо дома, но больше ничего. Поэтому было очень непривычно просыпаться от шума и гама.
— Наверняка вы меня разыгрываете, — услышала я, как Майкл говорит кому-то сверху. Перед домом на лужайке репортеры разбили лагерь.
Нам звонили из Голливуда. Джейку предлагали работу и стипендию со всего мира. Предложения исходили и от исследовательских фирм и мозговых центров, наряду с предложением от Стивена Вольфрама[26]. Далее, один из моих друзей прислал мне китайскую газету. Единственное, что я смогла там прочитать, были слова: «Джейкоб Барнетт, возраст 12 лет» посреди целого моря китайских иероглифов.
Мы с трудом могли выйти из дома. Перед домом стояли девочки, у них в руках были плакаты, на которых было написано: «Мы любим Джейкоба!» Где бы мы ни находились — в пончиковой «Данкин Донате», в ресторанчике, где обычно завтракали и обедали по выходным, в продуктовом магазине, — люди подходили к нам и просили Джейка дать автограф или сфотографироваться с ними. К чести Уэса надо сказать, что он только однажды предпринял попытку воспользоваться славой брата.
— Может быть, мы теперь сможем увидеть Тони Хока (скейтбордиста и актера)? — с надеждой в голосе поинтересовался он.
Специалист, который работал с ребенком в моем детском центре уже целый год, взвизгнул от восторга, как подросток, когда Джейк открыл дверь. Пожалуй, это было самое забавное, что мне пришлось увидеть.
— Вы же были здесь на прошлой неделе. С тех пор мало что изменилось, — сказала я.
Мы собирались отправиться на свадьбу к приятелям на следующей неделе, но я отменила поездку. В данной ситуации Джейк наверняка затмил бы невесту и жениха.
Ореол славы, в котором мы находились, был ошеломляющим, но в то же время, откровенно говоря, доставлял немало неприятностей. Репортеры иногда слишком уж настойчивы, когда охотятся за сенсацией, а некоторые вели себя даже агрессивно. Многие благотворительные дела нашей семьи были анонимны, поскольку я считаю, что поступать так более по-христиански, поэтому тот поток внимания был по меньшей мере нежелателен. И мне стало страшно. Люди иногда ведут себя непредсказуемо. Как-то я поймала двух репортеров желтой газеты, когда они пытались пробраться в наш подвал. Ту ночь и следующий месяц Джейк провел на шезлонге у нас в спальне.
Было также невероятно трудно защищать его от негатива, который некоторые выплескивали в его адрес. Так, например, в одной из бульварных газетенок в Соединенном Королевстве было сказано, что из него получится суперзлодей. Этот комментарий очень обидел Джейка.
— Почему они говорят так, даже не зная меня? — не раз спрашивал он нас. — Ты же знаешь, что я никогда не стал бы делать ничего, что могло бы обидеть других, правда?
Средства массовой информации постепенно теряли к нам интерес, но они многое дали нам — Майклу и мне. В течение многих лет мы привыкли жить в тени диагноза, который поставили Джейку, — аутизм. И его аутизм не то, что он уже преодолел, а то, что он преодолевает ежедневно. Он и сейчас остро чувствует происходящее совершенно незаметно для нас: яркий свет, жужжание люминесцентной лампы, переход от бетонного покрытия к плитке под ногами. Но средства массовой информации помогли мне и Майклу понять, что аутизм больше не главное на нашем пути рука об руку с Джейком.
Первоначально и довольно долго потом я не понимала, почему люди так относятся к Джейку. Теперь, мне кажется, я понимаю это лучше. То, что я выросла рядом со своей сестрой Стефани, очень одаренной в области искусств, то, что я вышла замуж за Майкла и воспитывала наших детей, возможно, дало мне не совсем обычное представление о том, какими разными в действительности бывают таланты. Как только в газете «Индианаполис стар» появилась та статья, я поговорила с доктором Треффертом. Он объяснил мне, что существует шкала одаренности у детей, немного — умеренно — высоко — исключительно — крайне талантливый. Джейк принадлежит к крайне талантливым людям. Мирака Гросс в своей книге «Исключительно одаренные дети» отмечает, что крайне талантлив один человек на миллион. Люди подобные Джейку появляются крайне редко.
И наконец, такое внимание со стороны людей, которые узнали о Джейке, помогло пролить свет на то, почему его история произвела такое сильное впечатление на многих. Нарни, пожалуй, лучше всех это сформулировала:
— Джейк — добрая весть. Люди сразу поверили, что Джейк обязательно совершит что-то очень хорошее благодаря своим талантам. В то время как газеты полны пессимизма по поводу детей в Америке и их ужасающего нежелания и неспособности читать, их тучности, об оружии, которое они приносят в школу, и матерях-подростках, о которых постоянно говорят с экранов телевизоров, появляется Джейк. Общеобразовательные школы в Индиане с большим трудом выживают на средства, выделяемые бюджетом, некоторые даже вынуждены отказаться от школьных автобусов. В нашей стране можно услышать мало хорошего о детях, но Джейк — действительно добрая весть.
Но история Джейка — это также и американская история. Где бы вы ни читали об этих ужасных баллах, которые выставляются по результатам тестов, статьи всегда заканчиваются одинаково. В Китае или Индии, да где угодно, показатели гораздо выше, поскольку их дети знают математику, а наши дети — безнадежны. Естественно, это неправда, но многие, с кем мы общались, говорили: именно потому, что Джейк здесь, они приняли все это так близко к сердцу. И хотя я искренне рада, что во всем мире детей, любящих математику, становится больше, признаюсь, увидев страницу в «Википедии», посвященную Джейку, которая начиналась: «Джейкоб Барнетт, американский математик», я не смогла сдержать восторга.
Для Майкла и меня важно, чтобы все понимали, что в Джейке нет ничего сверхъестественного или таинственного. Некоторые последователи мистического врачевателя и медиума Эдгара Кейси[27] считают, что Джейк — реинкарнация самого Эдгара Кейси, предсказанная им самим. Обычное субботнее утро, я отвечаю на телефонный звонок: говорит человек, который убежден, что мой сын — воплощение некоего мистического предсказания. Но Джейк не сверхчеловек.
Он даже не ходил в частную школу в Манхэттене. Он живет среди кукурузных полей Индианы. Внешне он никак не отличается от других мальчиков его возраста и ведет себя так же, как они, практически всегда. Это бестолковый, обожаемый ребенок, который носит бейсболку козырьком назад и который иногда способен вытворять неизвестно что. Его исключительный ум заключен в совершенно обычную оболочку.
Мы с Майклом согласились выступить в новостном журнале Си-би-эс (одна из трех крупнейших радиотелевещательных компаний США), программе «60 минут», отчасти для того, чтобы развеять любые намеки на мифы о сверхъестественном. Когда режиссер пригласил нас в первый раз, нам и правда показалось, что мы попали в Сумеречную зону[28]. «Мы сейчас каждую минуту можем услышать голос Рода Серлинга»[29], -написал мне Майкл на планшете, чем ужасно меня насмешил. Но после того как поговорили с продюсером, мы поняли, что передача нацелена на то, чтобы заставить людей задуматься. Я почувствовала, что могу доверять им, что они не станут выставлять Джейка причудой природы. И еще я знала, что, если мы дадим надежду хотя бы одной матери, которой специалисты уже перечислили, чего ее ребенок не сможет делать, наши усилия не пройдут даром.
