Григорий Луговский - Мистическая история Донбасса
Шаманизм, Европа и «духовные скрепы» Евразии
Архимеду принадлежит высказывание: «Дайте мне точку опоры — и я переверну весь мир!» Сегодня точкой опоры для переворота мира, изменения глобального мирового порядка, стал Донбасс. На одном плече рычага, упирающегося в Донбасс, стала Россия с идеей «русского мира» и «евразийской идеей», а на втором — Украина, внезапно ставшая передовым отрядом западного, европейского мира, а также сам западный мир, оказывающий поддержку (по большей мере моральную) борьбе Украины против агрессивных устремлений евразийского «русского мира». Так это выглядит, если не вдаваться в детали.
Идея Степи отражает синтез идей свободы и террора. Степь покровительствует и казачим вольницам, не приемлящим рабства, и агрессивным кочевым отрядам, сеящим страх и насилие. Степь породила армию батьки Махно, сегодня степь воспроизводит те же архетипы социального поведения в боевых группах «новоросов» и воюющих с ними украинских добровольческих отрядов. Чаще всего эти две крайности, свободу и террор, воплощали одни и те же субъекты степной истории. Вспомним нартов, асов, запорожских и донских казаков. А еще ранее — царских скифов, «считавших всех остальных своими рабами». Вероятно, аналогичны им были и роксоланы (царские аланы), и гиксосы («цари пастухов»). Эти группы воинов воспроизводили организацию древних тайных союзов, подобных жреческим, шаманским. Так зарождалась троичная система первобытного индоевропейского общества — воины, колдуны и работники. И эта система была перенесена на государственные образования, которые потом создавали индоевропейцами. Первые государства, создателями которых, вероятнее всего, были мужские союзы, внутри себя культивировавшие свободу, равенство и братство, а во вне транслировавшие террор, устрашение, подавление воли покоренных. Это были братства воинов, перенявших какие-то элементы шаманской культуры. Вспомним здесь берсерков, приводивших себя в экстаз и поклонявшихся Одину — богу, который органично сочетал в себе черты шамана и воина. Вспомним первых запорожцев, которые все считались характерниками-колдунами. А эпические северокавказские нарты в равной степени владели военным и магическим искусством.
В образе средневековых рыцарей можно найти множество степных элементов, заимствованных у обитателей Северного Причерноморья.
Если мы попытаемся обозначить важнейшее отличие европейского духа от азиатского, то главный водораздел пройдет через отношение к свободе217. Для европейца личная свобода человека — нечто безусловное и незыблемое. В практике азиатских культур человек — винтик сложного механизма, сакральность общества и государства подавляет ничтожную личность. Почему? Ответ может быть таким: европейские общества воспроизводили организацию общества, существовавшую в Стране шаманов, у блаженных мудрецов. Восток же — это, условно, та часть мира, которая была далека от Страны шаманов и где, по мнению некоторых историков (об этом я писал во второй части книги) элиту составляли пришлые группы, которые противопоставляли себя основной массе населения. Вспоминая историю западной Европы, легко проследить, как социальные правила аристократической жизни постепенно перешли на все общество. То, что было нормой средневекового рыцаря (личная свобода, права, понятие чести, возможность уйти на службу к другому сюзерену), в новые времена стало общепринятыми правилами. Нельзя забывать и того факта, что рыцари изначально были воинами-монахами, то есть сочетали в себе характеристики нартов и асов, являясь и военным и духовным сословием. А потому Европа культивировала интерес к знаниям и культуре, необходимость духовного совершенствования, что характерно для жрецов и шаманов.
Франко Донини в книге «Истоки средневекового рыцарства» подробно анализирует сходства средневековых европейских рыцарей и шаманов. При этом подчеркиваются именно кочевые, происходящие из евразийских степных просторов особенности рыцарской культуры. Во-первых, это тесная связь с конем. Рыцарь — это обязательно всадник, в некоторых странах аристократическое сословие даже прямо называлось всадниками218. Что выглядит несколько странно в лесистой, с изрезанным ландшафтом Европе. Во-вторых, в рыцарской культуре очень укоренился культ Святого Грааля, священной чаши, что отсылает нас к скифам и нартам, к культуре воинов-экстатиков. В рыцарской среде одинаково высоко ценили как военное искусство, так и магию — поэзию, пение, литературу. Именно благодаря поощрению аристократии в Европе на протяжении веков могла развиваться светская литература, существовали странствующие певцы и сказители, а позже возникла наука. Такой характер рыцарской культуры во многом поспособствовал Возрождению, которое явилось актом логичного возврата к истокам европейского духа, обнаруженного в античности.
Древние греки, если вспомнить, тоже были завоевателями балканских территорий, прийдя сюда с северопричерноморских степей в середине второго тыс. до н. э. Не случайно обнаружим множество черт сходства между социальным устройством древней Спарты и древних германцев, которых описывал Тацит в начале нашей эры. С другой стороны, есть пример и Афин, которые в своем успешном сочетании военного, экономического и духовного развития общества предвосхитили позднюю Европу. Почему так произошло? Потому, что спартанцы были поработителями, меньшинством, воспринимавшим местное население как рабов. И потому спартанская модель общества пошла по восточному пути. Афинское же общество успешно реализовало триединую матрицу индоевропейского социального устройства, имея три опоры — военную, духовную и экономическую — подпиравших государство. Древнегреческая культура была таким богатейшим набором проявлений высокого человеческого духа, что многие наработки античных греков актуальны до сих пор. Современный греческий философ Ф. Кессиди даже высказал мысль, что древние греки были народом гениев и у них оба полушария мозга были необычайно развиты219. В таком утверждении есть рациональное зерно, ведь развитию обеих полушарий способствовала сама жизнь греческого общества, в котором царило многообразие как окружающих ландшафтов (море, горы, долины, острова), как возможных видов деятельности (животноводство, садоводство, земледелие, рыболовство, торговля, военное дело, политика, науки, искусство), так и способов осмысления действительности (Греция стала источником фактически всех основные философских направлений, существующих до сих пор, всех наук и видов искусства, кроме технологически невозможных на то время). Одновременно с этим современные исследователи древней Греции утверждают высокую роль шаманских элементов в ее культуре, которые к периоду расцвета классической Эллады уже существовали в форме пережитков. Кстати, дальнейшая история греческой нации демонстрирует печальную тенденцию утраты наработок древней свободолюбивой культуры, закостенения форм духовного освоения мира и деградации во всех трех сферах деятельности. Сегодня Греция — бедная, обленившаяся, выпрашивающая у ЕС подаяний страна, чья культура уже не сверкает гранями. И это не случайность, а итог двухтысячелетнего упадка, сопряженного с духовной нищетой византийской православной империи, а затем — отуречивания значительной части грекоязычного населения Малой Азии, произошедшего практически без сопротивления. Греки в постантичную эпоху превратились в усталую нацию.
А что же древний Рим? Это государство достигло своих вершин благодаря использованию греческой, афинской матрицы социального устройства. Римская империя выглядит как разросшийся до огромных размеров полис. Ведь это была империя одного города. Кроме безусловного духовного влияния греков, работал здесь и фактор этрусской культуры. Этруски, как мы знаем, вероятные выходцы из Циркумпонтиды, Малой Азии, но имевшие какую-то более древнюю связь со страной шаманов. По крайней мере — черты шаманской культуры у этрусков отчетливо проявлены (культ лукумонов, демон Ванф, держащий две змеи в руках и др.). Некоторые исследователи отмечают также особый архаизм религиозных представлений римлян, сохранивших многие черты еще праиндоевропейской духовной системы. Курии римских жрецов имеют много общего с индийскими брахманами и кельтскими друидами. Возможно, наличие устойчивого жречества, позволило именно Риму возвыситься и сохранять свою идентичность на протяжении веков. Тогда как другие италийские города не сохранили столь глубокой традиции. В общем, Древний Рим выступает живым воплощением шевченковской формулы культурного поведения: «чужому навчайтесь й свого не цурайтесь». Позже Рим с удовольствием воспринимал и восточные культы, в числе которых в Вечный город проникло и христианство.
