Автор неизвестен - Мистики и маги Тибета.
В Тибете существуют специальные кресла, именуемые "гамти" (ящик-кресло) или "гомти" (кресло медитации). Это ящик со стенками длиной приблизительно 60 см. Одна из них служит спинкой. На дно ящика кладут подушку, на которую, скрестив ноги, садится лама. Часто, чтобы легче было сохранять одну и ту же позу во время длительных периодов медитации или во время сна, отшельники пользуются "гом-тханг" (веревкой медитации). Это полоса ткани, которую пропускают вокруг колен и затылка, или же вокруг колен и поясницы, поддерживая таким образом тело в равновесии. Очень многие анахореты проводят в этом положении все дни и ночи, не расправляя членов. Они время от времени дремлют, никогда по-настоящему не засыпая, и, за исключением коротких мгновений дремоты, совсем не прерывают процесса медитации.
Так проходят порой месяцы, даже годы. Учитель от случая к случаю является осведомиться об успехах ученика. Наконец, в один прекрасный день последний сообщает учителю, что его труд увенчался успехом – он узрел явление божества. Обычно явление это бывает кратким и неясным. Учитель в этом случае решает, что это было только поощрением, но не окончательным результатом. Желательно, чтобы послушник насладился более длительным визитом своего покровителя. Начинающий "надцжорпа" разделяет мнение своего учителя и продолжает стараться. Проходит еще много времени. Наконец, йидам, если можно так выразиться, "пойман". Теперь он обитает в тсхам-кханге, и молодой монах постоянно созерцает его в центре кйилкхора.
– Превосходно, – услышав эту новость изрекает учитель, – но вы должны заслужить еще большую милость – прикоснуться головой к ногам божества, получить его благословение, услышать слова, произнесенные его устами. Преодолеть первые этапы тренировки бывает относительно легко. Но последние требования очень трудно достижимы. Их осуществления добивается только незначительное меньшинство. Йидам, в конце концов, оживает. Поклоняющийся ему затворник, простираясь у ног божества, ясно ощущает его ноги над своим челом. Он чувствует тяжесть его благословляющих рук на своей голове, видит движение его глаз. Губы йидама приоткрываются, он говорит… И вот он уже выходит из кйилкхора и передвигается по тсхам-кхангу.
Наступает опасный момент. Когда имеешь дело с "Тоуос" (гневливые полубоги или демоны), никогда не следует позволять им ускользнуть из кйилкхора, ограничивающего его свободу своими магическими контурами. Вырвавшись на волю, они могут отомстить тому, кто стеснил их свободу. Но здесь речь идет об йидамах устрашающей внешности, обладающих ужасной властью. Благосклонному к своему почитателю существу можно предоставить свободу в пределах тсхам-кханга. Больше того, он должен выйти из его рамок. Следуя совету учителя, послушник обязан проверить, будет ли божество сопровождать его на прогулке. Этот этап также очень трудно преодолеть. Явившийся призрак расхаживает и даже разговаривает в тишине обычно темного тсхам-кханга, пропитанного ароматом курений, овеянного влияниями, порожденными концентрацией мысли затворника, возможно длившейся здесь в течение многих лет. Но сможет ли это создание существовать на воздухе, при солнечном свете, совсем в другой среде? Не рассеется ли оно, подвергаясь чуждым, враждебным ему влияниям? Среди учеников опять происходит "отсев". Йидам обычно отказывается "выйти подышать свежим воздухом" вместе со своим подопечным. Он продолжает прятаться по темным углам или же расплывается и исчезает, а иногда впадает в ярость. С некоторыми учениками происходят странные приключения, но среди них бывают и победители; им удается удержать при себе своих почитаемых компаньонов, и те уже покорно сопровождают их, куда бы они ни отправились. – Вы добились своей цели, – заявляет тогда учитель счастливому своим успехом "налджорпа". – Мне нечему больше вас учить. Теперь вы приобрели покровительство более высокого наставника.
Некоторые ученики благодарят учителя и, гордые собой, возвращаются в монастырь или же удаляются в пустыню и до конца дней своих забавляются своим призрачным приятелем.
Другие, наоборот, простираются у ног ламы и признаются в страшном прегрешении… Ими овладели сомнения, и они при всем старании от них избавиться не могут. В присутствии самого йидама, когда они внимали его словам, касались его, их вдруг осеняла догадка – не созерцают ли они призрак, рожденный собственным их воображением.
Учителя такая исповедь, по-видимому, огорчает. Если дело обстоит таким образом, ученик должен вернуться в тсхам-кханг и проделать весь цикл упражнений с самого начала, чтобы победить неверие, являющееся черной неблагодарностью в ответ на неслыханную благосклонность к нему йидама. Как правило, вера, обуреваемая сомнением, – уже не вера. Если бы ученика не удерживало безграничное уважение, испытываемое людьми Востока к духовному наставнику, он, может быть, поддался бы искушению и ушел, так как его длительный опыт привел его в какой-то степени к материализму. Но почти всегда ученик подчиняется и остается. Если он и сомневается в существовании йидама, то не сомневается в мудрости учителя. Через некоторое время, месяцы или годы, он повторяет свою исповедь. На этот раз в более категорической форме. Дело идет уже не о сомнениях, теперь он убежден, что йидам – создание его собственного воображения; он сам – его создатель.
– Именно это и нужно было понять, – говорит ему учитель. – Боги, демоны, вся вселенная – только мираж. Все существует только в сознании, от него рождается и в нем погибает.
Глава 8
В предыдущих главах я уже указывала на возможность отнести некоторые факты к категории психических явлений. Заканчивая эту книгу, я считаю уместным вернуться к этой теме, поскольку Тибет обязан своей славе, главным образом, убеждению, что чудеса встречаются там на каждом шагу, как полевые цветы на лугах весной.
Почему снискал Тибет такую странную репутацию? Бегло отметим породившие ее причины и посмотрим, что думают об этих чудесах сами тибетцы, а также приведем примеры некоторых из них. Что бы ни говорили скептики, эти удивительные явления далеко не обычны, и не нужно забывать, что изложенные здесь на нескольких страницах наблюдения – результат длительной, более чем десятилетней, исследовательской работы.
Тибет давно внушал своим соседям благоговейный ужас. Задолго до рождения Будды индусы обращали взоры в сторону Гималаев со священным трепетом. Из уст в уста передавались истории о таинственной, скрытой облачной завесой стране, раскинувшейся на плечах своих снежных гор-исполинов.
Китай тоже, по-видимому, некогда отдал должное очарованию своеобразным пустынным просторам Тибета. Легенда о знаменитом китайском философе Лао-цзы повествует, что в конце своего долгого жизненного пути учитель отправился верхом на быке в "Страну Снегов", перешел границу и… исчез. Больше никто никогда его не видел. То же самое рассказывают о Бодхидхарме и о некоторых из его китайских последователей.
В наши дни* (*Имеется в виду второе десятилетие XX в. – Прим. ред.) на тропах, ведущих к тибетским перевалам, порой встречаются паломники-индусы, бредущие как во сне, словно зачарованные неотразимым видением. В ответ на вопрос о цели их путешествия большинство паломников отвечает одно и то же – они хотят умереть на тибетской земле. И слишком часто – увы! – большая высота, суровый климат, усталость и недостаток пищи способствуют скорому исполнению их желания.
Чем же объяснить притягательную силу Тибета?
Нет сомнения, что главную причину следует искать в укрепившейся за тибетскими ламами-отшельниками репутации чудотворцев. Но почему же именно Тибет был признан избранной обителью оккультных наук и сверхъестественных явлений? Прежде всего, этому в большой степени способствовало географическое положение страны, отгороженной от мира хребтами исполинских гор и необозримыми пустынями.
И все-таки, несмотря на созданную природой надежную защиту его территории, Тибет нельзя считать неприступным. Утверждаю это с полной ответственностью. Много раз я проникала на его южные плоскогорья через различные горные перевалы Гималаев, годами путешествовала по его восточным провинциям и северным пустыням трав. Во время последнего моего похода я пересекла весь Тибет от южной его границы до самой Лхасы. И любой выносливый европейский путешественник мог бы сделать то же самое, если бы въезд иностранцев в страну не был запрещен по политическим мотивам.
Разумеется, особенно после распространения буддизма, множество индусов, непальцев и еще больше китайцев посещали Тибет, видели его необыкновенные пейзажи и слушали рассказы о сверхъестественных явлениях и могуществе тибетских "дубтхобов" (мудрец, обладающий сверхъестественными способностями). Некоторые из путешественников, конечно, беседовали с ламами и с магами Бонпо и знакомились с сущностью учений отшельников-созерцателей. Их рассказы о виденном и слышанном обрастали, как всегда бывает при повторении, все новыми подробностями и в сочетании с упомянутым выше воздействием природных условий, а, может быть, и с другими, менее очевидными влияниями, сплели вокруг "Страны Снегов" атмосферу волшебства, окутывающую ее и в наши дни.
