Идрис Шах - Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции.
Как в обычном мире, так и в сфере обучения человеческие стремления приносят плоды лишь в той степени, в какой они верно направлены на подходящую цель, ее мы называем «местом назначения».
А вот история о том, как попытки одного индивида сконцентрироваться на определенной цели пошли вразрез с предположениями и целями других людей; этот анекдот иллюстрирует несовместимость попыток учителя передать то, что у него есть, и попыток ученика получить то, что, как ему кажется, он мог бы получить.
Хорошо там, где нас нетОдин человек дал объявление в газету:
«Продается дом и мебель, в связи с эмиграцией владельца».
Пришло огромное количество откликов.
Его приятель спрашивает:
«Ну что, есть хорошие предложения?»
«Хорошие предложения?! — восклицает тот. — Что касается покупки — ни одного! Всех интересует только, не знаю ли я хорошего места, куда можно эмигрировать!»
Несовпадение заключается в том, что цель нашего продавца не обязательно совпадает с нуждами потенциальных эмигрантов. Если человек, давший объявление, эмигрирует в Соединенные Штаты, потому что, скажем, нашел там работу физика-ядерщика, то какая от этого польза водопроводчикам, водителям автобусов, профессорам философии и госминистрам, которые засыпали его вопросами об эмиграции?
Думаю, приведенная история очень точно показывает абсурдное действие жадности (основное человеческое желание хоть в чем-то да выгадать) и обусловленности (широко распространенное убеждение, со ссылками на бесконечные примеры, что в других странах жить лучше) — двух качеств, которые совместно формируют «командующее я». А этот элемент («командующее я»), весьма далекий от того, чтобы помогать людям в приобретении чего-то полезного, является фактором, активно препятствующим любому прогрессу, и особенно человеческому развитию и нахождению своего реального «я».
Итак, в первой истории мы видим поведение людей, зацикленных на внешнем, как и любой человек, пока он не узнает больше и о внешнем, и об альтернативах ему. Во второй истории мы видим проявления жадности и привычного мышления, которые усугубляют в человеке его упор на внешнее поведение.
Далее, эти две истории показывают нам, что мы способны увидеть действие указанных двух вещей в нас самих. Основная цель суфийской обучающей деятельности состоит в том, чтобы «зафиксировать» шаблон подобного поведения, поначалу пользуясь иллюстративными примерами, затем с помощью наблюдений в нашей личной жизни, — так мы учимся замечать и избегать подобных проявлений. Параллельно с этим мы, разумеется, должны поощрять развитие истинного «я», заслоняемого второстепенным «я».
Пример замороженного действия в следующей истории показывает нам, как люди мыслят, хотя редко кому удается поймать себя на этом, пока ему не скажут, что такое возможно.
Владеть и даватьЖил некогда суфий. Однажды он спросил человека, желавшего стать его учеником:
«Если бы у тебя был дом, ты пожертвовал бы им для суфийской работы?»
«Да», — сказал кандидат.
«Ну а если бы у тебя была семья, отказался бы ты от нее, чтобы следовать по Пути истины?» — опять спросил суфий.
«Разумеется», — ответил человек.
«А отдал бы ты одну из твоих рубашек ради Великого дела, если бы у тебя их было две?»
«Конечно, нет!»
«Но почему же?» — поинтересовался суфий.
«Потому, что две рубашки — это как раз все, что у меня есть».
Так второстепенное «я» заботится о себе.
О людях можно судить только по их поступкам, и потому суфии специализируются на поступках, а не на словах. Надо отметить, что здесь мы не имеем в виду поступки внешние, своего рода спектакли, участвуя в которых, люди просто притворяются. Действия должны быть протестированы, как в случае с кандидатом в ученики и его рубашкой.
Именно потому, что все истинно духовное, относящееся к области высшего сознания, так тяжело достается, большая часть религиозных и предположительно духовных проявлений на самом деле относится к сфере социальной жизни.
Если тщеславие и эмоциональность не замечать и не осознавать, они прирастают к социальной жизни, теперь уже именуемой «духовной», и возникает основа для возникновения бесчисленных культов, заполонивших мир, и некоторые из них уже считаются главными мировыми религиями или их разновидностями.
Этот самообман нигде не получил столь широкого распространения, как в Индии. Совсем недавно перед одним из «зверинцев», обслуживающих «псевдоискателей» из западных стран, была установлена огромная вывеска. Она гласила:
«ПОПРОБУЙ МЕДИТАЦИЮ»
Один шутник, в отличие от других, осведомленный о своем реальном состоянии, нацарапал под этой надписью:
«ЕСЛИ НЕ МОЖЕШЬ БЫТЬ СУФИЕМ»
Человек, написавший это, во всяком случае осознавал проблемы, порождаемые нетерпением и верхоглядством.
В отличие от других систем, цель суфизма не ограничивается тем, чтобы просто привести людей к вере во что-то; для него отнюдь не характерны уступчивые ученики и мастера, имеющие репутацию чудотворцев. На самом деле многие из тех, кому чрезвычайно трудно принять суфизм с наибольшей вероятностью придут к его пониманию. Обратите внимание на следующую историю, и вы поймете, почему.
«Не пытайся переубедить ученика, если вдруг, на каком-нибудь занятии, заметишь, что он не уверен в правильности твоих слов», — наставлял суфий своего представителя. «Но почему?» — спросил тот.
«Потому, что он может быть единственным, кто тебя по-настоящему слушает».
Понимаете, каков смысл?
Те, кто не подает абсолютно никаких признаков понимания, возможно, прислушиваются к вам, а возможно, и нет, и это обнаружится рано или поздно.
Но те, кто, пытаясь овладеть суфийским учением, внимательно слушает его представителя, почти наверняка обращает к его словам, действиям и реальности свою второстепенную личность, «командующее я». Так поступают все люди, когда хотят что-то оценить. Вполне естественно, что этот сырой, своекорыстный элемент либо согласится, либо не согласится с воспринятой информацией. Спорить с ним бесполезно. Студент должен каким-то образом прийти к рабочей гипотезе, что помимо принятия или отторжения существует иной путь изучения. Именно поэтому в суфийских рядах так много бывших ученых и потому же ученые терпеть не могут суфиев, по крайней мере, пока те живы и способны за себя постоять.
Необходимо понять, что принятие и отторжение очень часто — чаще, чем это признается, — просто способы развлечь себя. Иными словами, люди получают удовольствие, веря или не веря во что-то, а причины, по которым они принимают или отвергают, выдвигаются ими уже после. Это явление психологи сегодня называют «рационализированием».
Идеологи, будь то в религии, политике или в рекламе и продвижении товаров, специализируются на производстве веры. Другими словами, они побуждают людей хотеть тех или иных вещей и убеждать самих себя в наличии разумного основания для этих желаний. Столетия назад суфии, и публично и приватно, утверждали, что вера такого рода не является верой или религией и что существует иная, подлинная версия веры, в отличие от вышеупомянутой подделки. Сегодня эта позиция, как теория, получила признание на Востоке и в несколько меньшей степени на Западе (где люди склонны глубоко почитать веру, будто она имеет ценность сама по себе), но в обоих мирах (и на Востоке, и на Западе) подобное знание все еще очень редко понимается и еще меньше практикуется.
Когда осознаешь, что вера, неправильно понятая, может обесценить всю жизнь, а вера правильного характера приводит к просветлению, важность обладания правильным убеждением или верой трудно преувеличить.
А теперь рассмотрите следующую историю.
ПричинаНекий религиозный реформатор воззвал во время проповеди:
«Кто хочет попасть на Небо, встаньте!»
Все встали. Лишь очень потрепанный дервиш остался сидеть в углу.
«Почему же ты не желаешь оказаться на Небесах?!» — загремел агитатор.
Дервиш кротко глянул на него и сказал:
«Потому, что здесь у меня осталось слишком много неоконченных дел!»
Дервишу было необходимо завершить освобождение своего истинного «я» от суетных трудов второстепенного «я», по этому поводу можно привести суфийское высказывание: «Умри до своей смерти».
Весьма специфические и важные дела должны быть осуществлены «в миру».
Суфии и многие их ученики могут заглянуть за пределы внешней стороны вещей; их взор нацелен на восприятие реальности, лежащей за видимостью.
Не познав этой реальности, вы не оставите погони за видимостью, а ее формируют всевозможные убеждения и совершенно бесплодные удовольствия, которые, конечно, немало привлекательны.
Обычного исследователя, ученого или идеолога вечно обманывает видимая сторона вещей и сбивают с пути предположения.
