Авессалом Подводный - Каббалистическая астрология. Часть 2: Знаки Зодиака
И это действительно далеко не просто. Каждый человек сталкивался в своей жизни с тяжелыми ситуациями, когда зреющие внутри него чувства и стремления не находят адекватного — или вовсе никакого — выражения, и в первую очередь потому, что он не владеет нужным для этого ментальным языком. Понять самого себя это совсем не то, что понять что-то, идущее извне, скажем, проинтерпретировать событие: в первом случае человек имеет дело с актуальной внутренней реальностью, от которой невозможно отмахнуться: даже будучи вытеснена в подсознание, она давит на него с неослабевающей силой, требуя выхода в виде осмысления и интерпретации в рамках символической системы, хуже или лучше организующей внутреннюю хаотическую энергию.
Особенно отчетливо эти состояния выражены у больших коллективов и целых народов, перенесших тяжкие испытания и бедствия. Синдром “потерянного поколения”, вернувшегося с очередной братоубийственной войны и не находящего места и смысла в последующей мирной жизни, есть не что иное, как неспособность найти ментальное оправдание случившемуся с ним, или, говоря на языке каббалистической астрологии, отсутствие символической системы, которая оказалась бы способной укротить и организовать огромные по силе и мощности низшие пласты ментального тела этноса, образовавшиеся в результате стрельцовской трансформации горьких плодов его отрицательных астральных медитаций, то есть эмоционально пережитых лишений и бед. Если в послевоенный период не находится достаточно крупного писателя, художника, скульптора, на худой конец поэта-песенника, который дает пути оформления безымянных последствий народной муки (но и радости тоже — например, радость единения, самоотречения и прямого эмоционального восприятия соборной души этноса), то огромная энергия вытесняется в коллективное подсознание и прорывается наружу в виде дикарского поклонения на скорую руку сколоченному идолу — герою простейшего (обычно угодного послевоенным властям) мифа, ментально убогого, но как-то все же выполняющего возложенную на него роль укрощения опасной стихии:
“Но порой вы не боль, а тщеславье храните,
Золоченые буквы на черном граните.”
А. Галич
Величайшее заблуждение думать, что роль писателя сводится к описанию (в изящных, но доступных писателю формах) окружающей жизни; в действительности главная его задача заключается в том, чтобы помочь читателю и эпохе обрести слова и образы для выражения того, что является их неизреченным, подспудным содержанием и силой, и в первую очередь эта задача решается именно на ментальном плане — с тем, чтобы подниматься выше: талантливая книга становится событием, открывающим народу его внутреннее напряжение, могущество и слабости, что меняет его систему ценностей и главные сюжеты развития, а в конечном счете продвигает по пути реализации его миссии. Сказанное вовсе не означает, что настоящий писатель должен быть популярен: главное, чтобы его книги помогали навести порядок в эгрегоре, которому они посвящены (например, этническом); тогда их с большой пользой для себя прочтут люди, регулирующие основные каналы связи с этим эгрегором, и этого окажется совершенно достаточно и для эгрегора, и для народа, и для писателя.
Все сказанное относится и ко внутренней жизни человека: пережитые эмоциональные медитации, особенно глубокие и связанные с трагическими или, по крайней мере, дисгармоничными, выбивающими из колеи событиями, должны быть со временем как-то осмыслены, причем часть для этого у человека не хватает средств: в первую очередь, адекватного ментального языка, способного организовать глубинное напряжение и ментальные праформы, привнесенные каналом Стрельца. Страданиями наш мир буквально переполнен, но кроме чисто негативного и деструктивного воздействия, правильно пережитые эмоции, даже отрицательные, приносят Стрельцу свои ценнейшие плоды, и не следует думать, что единственная их ценность это открывающаяся человеку возможность понимания и сопереживания другим несчастным и страждущим. В действительности плоды астральных медитаций становятся почвой, на которой идут все ментальные медитации, а это совсем не так мало: на них зиждется как на фундаменте вся энергетика тонкого шельта (то есть совокупности всех трех тел: каузального, буддхиального и атманического). Если ментальная почва слаба, то она не удержит сильной каузальной медитации, то есть человек окажется не в силах ничего толком сделать; если она отравлена, она способна постепенно отравить и весь тонкий шельт и обезобразить цветок миссии человека.
Здесь мы переходим к следующему, чрезвычайно актуальному вопросу: о трансформирующих возможностях канала Стрельца. Ментальную почву обычно характеризуют как определенное качество ума (ср. классификацию умов у Ф. Ларошфуко), например, ум бывает светский, ловкий, изворотливый, комбинаторный, конструктивный, восторженный, критический, негативный, деструктивный, озлобленный, охлажденный, нигилистический, тупой и т. д. Не следует, однако, путать силу ума, определяемую толщиной и энергетикой почвы ментального тела, с его характеристиками, так или иначе связанными с эволюционным уровнем. Например, понятие “широкий ум” подразумевает ментальное тело на уровне манипуры, “ясный ум” — на анахате, а “практический” — на сахасраре как подплане. Однако все это вполне может сопутствовать как слабому, так и сильному уму, и последнее обстоятельство во многом определяется интенсивностью и качеством работы Стрельца. Например, “ограниченный ум”, то есть свадхистханное мышление, подобное парнику, выращивающему вполне определенные овощи и не пропускающему сквозь свои стекла никаких чужеродных энергий, может быть очень сильным — это, например, логика колуна, понимающего два состояния полена: целое и расколотое, и противопоставить ей что-либо может быть практически невозможно. Таким образом, сила ума и ментальных медитаций определяется не столько их эволюционным уровнем, сколько толщиной ментальной почвы, так что иногда совсем не умного человека никак не удается ни переубедить, ни даже “сбить с толку”, то есть вывести за рамки привычного ментального восприятия, именно потому, что знает он, в сущности, только одну вещь, но знает ее зато очень твердо.
Ментальная почва бывает разной: мягкой и твердой, влажной и сухой, с большим и меньшим содержанием, супесей, глин, песков и всевозможных микроэлементов, и тощий суглинок резко отличается от жирного чернозема. В тропических и субтропических землях растут высокие пальмы и толстые лианы учености, на Крайнем Севере с трудом пробиваются ягель и карликовые березки стандартных бытовых рассуждений и комментариев, наподобие разговора, который мы можем услышать на автобусной остановке:
— Гад он, тебе говорю.
— Не гад вовсе, а паразит.
— Ну паразит, так паразит, а все-таки еще и гад.
— Нет, не гад.
Однако главнейшее свойство ментальной почвы это ее доброкачественность, ибо если она отравлена, то таковыми же оказываются и все растения, на ней произрастающие. Пропитанный язвительностью или нигилизмом ум не способен произвести на свет ничего, кроме вариации этих двух качеств, и потому по сути вампиричен и разрушителен, и этим отличается от здравого критического ума, стремящегося вычленить недостатки и гнилые места ради высветления и очищения критикуемого объекта или явления. Разница здесь, казалось бы, в акцентах, минимальном различии в положении точки сборки, но она принципиальна. Никто не станет спорить с тем, что младенцы много кричат и какают совсем не вовремя, но ни одной матери не придет в голову на этом основании отказать им в праве на существование — чем, однако, подсознательно (а то и сознательно) грешат многие мужчины с материнским комплексом, особенно из числа тех, кому в детстве досталась доминирующая родительница, постоянно вменявшая мальчику в вину трудности, выпавшие на ее долю в результате его рождения. Подобное воспитание не только формирует соответствующие жизненные позиции (например: “ребенок до гроба виноват перед матерью” или “нет ничего ужаснее грудного младенца”), но и отравляет почву ментального тела мальчика: обильные плоды отрицательных эмоциональных медитаций матери направляются ею в его стрельцовский канал (что становится возможным в минуту их эмпатической близости), в результате чего ребенок обретает мощные пласты отравленной ментальной почвы, с которыми обычно не в состоянии справиться ни в отрочестве, ни в юности, ни даже зачастую в зрелые годы. И тогда самые лучшие, светлые и радостные события, приносящие в ментальное тело через канал Близнецов небесный свет и первосортные семена ментальных растений, быстро чахнут или вызывают к жизни угрюмо-недовольные комментарии вроде: “Ну и что с того?” или “Все это хорошо, но посмотрим, во что оно выльется впоследствии”, - и в результате эмоциональной радости от потока событий человек не получает никогда.
