Тия Александер - Год 2150
— Как же можно сбалансировать отрицательные вибрации, которые ты создашь только в следующем веке? — я решил, что после сердечного приступа пострадал и разум Бруно.
— Вскоре ты поймешь, Азар, что прошлое, настоящее и будущее— это все микро-термины и иллюзии, которых не существует с Макро-точки зрения. Время синхронно.
Теперь вернемся к твоему вопросу о цели. В одной из предыдущих жизней я был ревнивой женой-собственницей, которая превращала жизнь своего мужа в ад. В нынешней жизни я уже двадцать пять лет женат на женщине, которая тоже постоянно отравляла мне жизнь. Двое моих детей — уже взрослые женатые люди, и я оставляю свою жену' финансово обеспеченной, так что теперь я могу эволюйти,
потому что уже получил в этой жизни все уроки, которые выбрала моя душа.
— Но раз уж ты достиг своей цели, — сказал я, — почему нельзя еще немного здесь побыть и просто насладиться жизнью?
По моему сознанию вновь прокатился его телепатический смех, и он ответил:
— Я отправляюсь в место, которое намного лучше, чем эта планета Земля! Я приглашаю тебя к себе в гости, когда ты научишься астрально путешествовать и посещать нефизические измерения. А пока прощай!
Тело Бруно задрожало в конвульсиях, глаза широко открылись. Осталась только легкая дрожь, которая еще после смерти не успела утихнуть. Он совершил эволюход. Всем своим существом я на миг провалился в ледяную пустоту, когда увидел на его бездыханном лице ясные карие глаза Нэнси — девушки из моей Альфы!
Позже, снова в 2150 году, Рана объяснила мне, что каждый человеческий ум сам выбирает, когда ему умирать. Этот выбор обычно делается не на сознательном, а на подсознательном, или душевном уровне.
В конце той недели я обнаружил, что Бруно был прав, когда предсказывал, что многие души откажутся от моего предложения их исцелить. Я удивился тому, сколь многие настаивали на полезности страданий.
Помню одну женщину средних лет, которую очень сильно беспокоил артрит. Когда я предложил ей свою помощь, ее подсознательный разум ответил: «Пожалуйста, не облегчай мою боль, потому что она меня мотивирует и в конце концов заставит мое микро-„я“ отказаться от своих ограниченных эгоистичных привычек, которые психологически искалечили других и сейчас калечат меня. Если ты облегчишь мою боль, мне придется заново проходить этот урок, так что лучше уж я буду расти сей час».
Я понял, что эта женщина никогда сознательно не позволяла себе таких мыслей. Если бы она услышала слова своего подсознательного разума, то никогда бы не поверила, что это говорило ее собственное Высшее «Я». Когда я ее спросил, нельзя ли учиться менее болезненным способом, она ответила: «Я еще не научилась брать на себя ответственность за тот вред, который нанесла другим, поэтому мне приходится несколько раз проходить одни и те же уроки. Когда-нибудь боль заставит меня усвоить этот урок и сознаться в своей вине. Тогда я смогу признать свои неудачи, простить их, учиться на них и в конце концов их преодолеть. Я уже долго с этим борюсь, но когда-нибудь одержу победу».
Когда я спросил у Раны, почему человек должен себя прощать, она ответила, что прощение — это принятие. Когда человек себя прощает, он с радостью принимает свои ошибки и потому учится на них и растет. Болезненное же, покорное принятие своих ошибок наполняет человека чувством вины, от которого он убегает в наведенную амнезию. И тогда он будет допускать одни и те же ошибки снова и снова.
Рана рассказала мне о законе любви, который превыше закона кармы. Только принимая себя такими, какие мы есть, с радостью и любовью, мы сможем увидеть все стороны своего «Я», которое включает в себя не только микро-, но и Макро-«Я». Мы видим в других только то, что видим в себе (даже если это только скрытый потенциал), и мы принимаем других настолько же, насколько принимаем себя.
Только осмотрев каждого пациента в нашей университетской больнице, я согласился со словами Раны о том, что «все болезни вызваны образом мышления самого человека».
Я обнаружил: для того, чтобы кого-то вылечить, я должен вначале уговорить их простить себя. Тогда исцеление происходило в доли секунды, к ужасу и удивлению больничного персонала.
И еще я понял, что человек ужасается, когда созданному им мифу грозит опасность.
Когда я изложил в своем дневнике все последние события, Карл и Неда начали сильно волноваться о предстоящем мне посещении Микро-острова. Карл постоянно цитировал предупреждения об опасностях, которые меня там ожидали. В ответ я цитировал те отрывки из дневника, которые усиливали мое желание туда поехать. Неда утверждала, что у меня все обязательно получится, поэтому не стоит и волноваться. В итоге мне стало очевидно: постоянные заверения Неды, что все будет хорошо, доказывали, что она в этом своершен-но не уверена.
К счастью, к нам регулярно заходили Грифф и Джадд, и тогда Неде было на что отвлечься. Они оба искренне пытались жить по-новому. Парни бросили свою шайку мотоциклистов и нашли работу: Джадд— в авторемонтной мастерской, а Грифф — на стройке. Они очень интересовались моими последними приключениями в 2150 году.
Наконец неделя закончилась; мы с Кэрол попрощались со своей Альфой, Бетой и большей частью Гаммы и побежали в здание за озером. Пробегая мимо других Гамм, я увидел столько народу, сколько никогда еще не видел в 2150 году. Практически все население вышло поддержать нас — телепатически и словесно.
Прибыв к большому административному зданию, мы увидели, что у готового к полету воздушного корабля собралась чуть ли не вся остальная наша Дельта. Я был растроган мощным потоком любви, который исходил от этих Макро-людей. Когда мы подошли ближе к кораблю, я увидел Рану, Эли. и мою возлюбленную Лию.
Я подбежал к Лии и обнял ее. Мы стояли в полной тишине, и никто в толпе не издал ни звука, когда наши умы соединились в союзе, которого могут достичь только близнецовые Души. Для меня Лия была самой утонченной, чудесной и совершенной женщиной во всем мире. Переполненный чувствами, со слезами на глазах, я нежно ее поцеловал. Затем, Дотронувшись до моего лица руками, она тоже поцеловала меня. И этот поцелуй был самым большим откровением, которое моя душа когда-нибудь переживала, находясь во плоти.
Затем Лия повернулась к Кэрол, дотронулась до ее лица и скрылась в толпе. Я пожал руки Хьюго (нашему Дельтару и Эли (нашему Кейтару). Я вспомнил, что видел Эли всего два раза: во время знакомства с членами моей Альфы и в его астральном теле, когда он посещал свой Кейтон. К сожалению, мне так и не удалось узнать его поближе. Я был убежден, что никогда прежде, не встречал такого красивого и мудрого человека. Он взял меня за руки и крепко обнял затем долго и пристально смотрел мне в глаза и Наконец сказал:
— Ты никогда не спрашивал, и по просьбе Раны никто тебе не говорил, но женщина, которая была твоим наставником, — наш Мутар. Таким образом, она — член Совета Трех.
Наверное, на меня было очень странно смотреть — и у меня дыхание сперло, когда я вспомнил слова СИ о том что Совет Трех состоит из Мутаров (лидеров стомиллионных коллективов) — двух мужчин и одной женщины, чьи. решения безапелляционно принимаются всеми членами Макро-общества.
Меня просто поразило, что этой женщиной была моя наставница Рана. Теперь, впрочем, стало понятно, почему ее решение о том, что мне достаточно Достичь только третьего уровня для полного перемещения, было принято без возражений. Я вдруг почувствовал себя очень скованно в присутствии Раны и смотрел на нее с благоговением.
Она подошла ко мне, взяла меня за руку и сказала:
— Теперь ты понимаешь, почему я не хотела, чтобы ты знал о других моих обязанностях. Выросшие в Макро-обществе не трепещут при виде своих лидеров и не чувствуют непреодолимой дистанции. Но я знаю, что ты был воспитан по-другому.
Я не знал, что сказать, но все же выдавил из себя нескладный вопрос:
— Когда я вернусь с Микро-острова, ты останешься моей наставницей?
Улыбнувшись, она ответила:
— Я буду вашей наставницей, пока вы оба этого хотите и верите в то, что это возможно.
Затем мы с Кэрол сели в воздушный корабль, и герметические двери начали закрываться.
Внезапно из толпы вышел Эли. В моем сознании его звонкий голос звучал, как в огромном зале:
— Спасибо за твое восхищение, Джон. Знай, что это взаимно. Я думаю, тебе надо также знать, что одна душа ненадолго заглянула в двадцатый век — всего на тридцать лет. Ее единственной целью было родить ребенка. Поскольку у нее было еще много других обязанностей, она осталась там только до тех пор, пока можно стало доверить ее маленького сына любовной опеке другой души, которую ты называешь Карлом Джонсоном.
Створки двери сомкнулись, и уже когда мы взлетали, я услышал ответ Эли на мой не заданный вопрос:
