Максимиллиан де Лафайет - На пути к посвящению. Тайная духовная традиция ануннаков
Один из львов быстро убил мужчину и начал неторопливо пожирать его плоть. Толпа была разочарована таким поворотом событий. Люди жаждали кровавого зрелища, и столь быстрая гибель жертвы их не устраивала. Второй лев припал к земле и прыгнул, рассчитывая схватить Феклу через голову львицы. Но львица взметнулась в воздух и убила его одним ударом. Толпа зашумела. Второй лев оторвался от еды и тоже попытался напасть на Феклу, перепрыгнув, как и первый, через стоявшую на его пути львицу. Та бесстрашно метнулась ему навстречу. Однако ей не удалось убить самца первым ударом. Сцепившись, оба зверя покатились по земле в яростной схватке и в конце концов погибли от причиненных друг другу ран. Голодная львица пожертвовала своей жизнью, чтобы защитить Феклу! Ошеломленной толпе это должно было казаться настоящим чудом. Юная женщина, окруженная телами жертвы-мужчины и трех мертвых львов, стояла с высоко поднятой головой, бесстрашно разглядывая многолюдную толпу. Она даже улыбалась им.
«Освободите девушку! — раздались женские крики. — Ее защищают боги!» Фекла что-то прокричала в ответ, однако слова ее затерялись в многоголосом шуме.
— Можешь себе представить, я заявила им, что богов не существует, а меня охраняет сам Иисус Христос, — промолвила Баалшамрут. — Счастье еще, что никто меня не расслышал. Смотри дальше.
«Свободу ей! Свободу!» — кричало все больше женщин. Император выглядел несколько растерянным: он не знал, то ли ему утихомиривать толпу, то ли подчиниться ее требованиям. Внезапно со своего места поднялась императрица. «Ее следует освободить, — заявила она, опуская по традиции большой палец. — Эта женщина подчинила себе дикого зверя. Не иначе как она девственница и находится под защитой богини Весты. Я настаиваю на ее освобождении». Император, явно довольный тем, что решение было принято за него, тоже опустил палец. Один из рабов спустился вниз и увел Феклу с арены.
— Императрица опустила палец вниз, Синхар Баалшамрут? — в удивлении заметил я. — Разве не следовало поднять его вверх? Ведь она даровала тебе свободу.
— Это заблуждение, которым вы обязаны голливудским режиссерам, плохо знавшим латынь. На самом деле все было как раз наоборот.
— А почему львица стала тебя защищать?
— Зверем управляла Моя Наблюдательница, — ответила Баалшамрут. — В общем, я покинула Рим и отправилась на поиски Павла, чтобы и далее проповедовать перед людьми. Я встретила его за городом, и мы вместе отправились в путь, однако на этот раз все было иначе. После сцены со львами люди решили, что я творю чудеса, и молва об этом разнеслась по всей округе. Куда бы мы ни приходили, люди обращали больше внимания на меня, а не на Павла. Конечно же, ему это не нравилось. Павел, хоть и не имел ничего против моего присутствия в качестве скромной ученицы, женщин никогда не любил и не доверял им — о чем можно судить даже по его писаниям. Когда я столь внезапно прославилась, он стал опасаться, что я узурпирую его власть. В конце концов он меня предал. Сделать это было достаточно просто, поскольку как раз в то время я решила навестить родителей в Маалуле. До меня дошли слухи, что мой бывший жених, Тамир, умер нелепой смертью. Напившись с друзьями, он возвращался к себе домой и попал под колеса запряженной волом телеги. Отец мой к тому времени тоже умер, и мне хотелось примириться наконец с матерью.
Мирайя показала мне маленький городок, не сильно отличающийся от современного. Фекла стояла на пороге дома, беседуя с матерью.
— Тамир умер, мама, — говорила она. — Он больше не сможет потребовать меня в жены. Почему ты не хочешь простить меня? Почему не хочешь разделить со мной веру в Иисуса Христа, нашего Спасителя?
— То, что Тамир мертв, не снимает с тебя вины, — ответила ей мать. — Он бы не пил в ту ночь со своими дружками, если бы ты вышла за него замуж. А твой отец умер от стыда за тебя. Ты убила обоих и тем самым погубила мою жизнь. Зачем мне теперь жить? Убирайся, ты не принесла мне ничего, кроме боли и стыда.
Фекла, опустив голову, побрела прочь. Мирайя последовала за ней до пруда, окруженного множеством людей. Здесь же стоял и Павел. Внезапно какой-то молодой человек произнес:
— Смотрите-ка, это Фекла! Вот кто виноват в смерти Тамира. Хватайте ее, живей!
Я увидел, как Павел скользнул за спины людей, в то время как несколько мужчин схватили Феклу.
— Что мы сделаем с ней? — спросил один.
— Бросим ее в пруд! Утопим ее за то, что она сделала с Тамиром и своим отцом! — закричал второй. — Смелей! Утопим ее!
Баалшамрут, вздохнув, на время остановила Мирайю.
— Бедная моя Наблюдательница, должно быть, устала спасать меня. Столько раз ей приходилось вытаскивать меня из всевозможных передряг. Но на этот раз Павел бежал, предоставив меня моей участи, и впервые моя вера в него пошатнулась. Я была настолько ошеломлена его предательством, что весь мой мир, казалось, рухнул в одночасье. Моя вера в Иисуса Христа напрямую ассоциировалась у меня с убежденностью в добропорядочности Павла. А раз Павел меня предал, как я могла быть уверена в том, что Иисус меня не оставит? В мгновение ока я потеряла свою веру, потеряла все, что у меня было. Мне хотелось умереть: только смерть могла освободить меня от этих душевных мук. С нечеловеческой силой вырвалась я из рук державших меня мужчин и бросилась в пруд. Взгляни.
Я увидел, как Фекла бросилась в воду, но так и не утонула. Словно лишенная веса, поднялась она на поверхность. Волосы черным облаком плавали вокруг ее головы. Во взгляде Феклы читались ужас и недоверие: она даже не пыталась плыть и все равно не тонула. В небе, прямо над ней, вспыхнул ярко-желтый свет, и девушка начала медленно подниматься в воздух — в том же горизонтальном положении, в каком лежала на воде. И только мокрые волосы ее свисали вертикально вниз. Толпа зевак в ужасе разразилась криками: «Смотрите, это ведьма! Она не тонет! Бежим отсюда!» Все в панике бросились прочь от пруда. Фекла еще какое-то время парила в воздухе, а затем плавно опустилась на ноги у самого края воды.
Баалшамрут отключила Мирайю.
— Как только я встала на ноги, нежный голос шепнул мне на ухо: «Фекла, беги к пещере, которая находится выше по склону».
Не раздумывая, я заспешила наверх. В скором времени я забралась в пещеру и уселась на один из камней. С платья и волос у меня по-прежнему сочилась вода. Едва я успела отдышаться, как снаружи послышались голоса: это те, кто успел оправиться от паники, карабкались за мной по скале. Вот и чудесно, подумала я, пусть меня наконец-то убьют. Жить мне не хотелось. Да и зачем? Уж лучше умереть. Но этого не произошло.
Люди столпились у входа, не решаясь войти внутрь и схватить меня. В этот момент в пещере возник луч света. Мои преследователи, напуганные этим зрелищем, поспешили скрыться. Из луча вышла моя Наблюдательница, взяла меня за руку и отвела вглубь пещеры, где уже стоял наготове ее космический корабль. Мы поднялись в него и покинули Землю. Как я узнала позже, мои преследователи рассказывали потом всем и каждому, что я вошла в пещеру, а затем растворилась в воздухе.
— Но ведь потом ты разобралась в ситуации? Поняла, кто такая твоя Наблюдательница?
— Конечно. Избавившись от своей смехотворной веры в Павла Тарсянина, я уже готова была воспринять истину. С того момента жизнь моя изменилась. Я начала работать над тем, чтобы стать настоящим ануннаком. Но это уже совсем другая история. Когда-нибудь я расскажу тебе, как мне удалось справиться с этой задачей. Ну а Павел сделал все возможное, чтобы стереть мое имя из любых записей, и на время даже преуспел в этом. Меня лишь однажды упоминают в одной маленькой книжке, именуемой Деяния Павла. Однако легенды, которые начали слагать вокруг моего имени, оказалось невозможно убить. Здесь до сих пор считают, что я была первой христианской мученицей, пожертвовавшей своей жизнью ради веры в Сына Божьего. К счастью, подобного не случилось, и я могу посвятить свою жизнь изучению истины.
— Потрясающая история. Спасибо, что рассказала ее мне, Синхар Баалшамрут.
— Ее следовало рассказать. Ну а теперь я перенесу тебя в Париж. Или хочешь заглянуть для начала в Будапешт, к Рабби Мордехаю?
— Да, мне бы хотелось повидаться с ним и рассказать обо всем, что случилось.
— Он и так знает, Жермен.
— Так вот почему я не мог связаться телепатически ни с кем из друзей! Это он блокировал мои попытки? Всё ради того испытания?
— Да.
— И как, удалось мне выдержать испытание?
— Да, Жермен, ты его выдержал.
— Я еще увижусь с тобой, Синхар Баалшамрут?
— Теперь, после того как нам удалось наконец-то установить контакт, я буду регулярно навещать тебя. Ты тоже можешь связаться со мной, если тебе вдруг потребуется помощь. Не забывай, что я — твоя Наблюдательница.
Как будто я мог забыть об этом…
